Джералд Керш - Ночь и город

Он бросил кости.

— Четыре туза с первой попытки! Что, съели?

Толстяк сгреб кости вялой рукой и бросил.

— О Господи Боже, — озадаченно проговорил Фабиан, — пять королей.

Толстяк притянул к себе деньги усталым жестом и процедил сквозь зубы:

— Делайте ваши ставки.

Фабиан отделил от пачки еще одну купюру. Где-то глубоко в недрах его сознания робкий внутренний голос сказал: «А что, если, не дай Бог, ты просадишь все свои деньги, добытые с таким трудом?» Потом он дотронулся до своего счастливого зажима, подумав: «Чтобы выиграть в такой игре, надо все время повторять, что не можешь проиграть… Я не могу проиграть, не могу проиграть, не могу проиграть…»

— Ну, что тут нужно побить? — спросил он. — Что? Только стрит? Дайте-ка мне кости… Ну-ка, котеночек, [40] Игра слов: kitty — котенок и банк. маленький котеночек, иди к бабушке. Оп-ля! Три десяточки… и еще одна, четыре десяточки, маленькие вы мои, четыре десяточки.

Фабиан запустил руку в банк.

— Ну, джентльмены, ну, джентльмены, вот тут-то вам и крышка.

Он выбросил три туза.

— Три туза с первой попытки. Банкую!..

Толстяк вдруг воскликнул:

— Фунт сверху, что я выиграю этот бросок.

— Идет.

Толстяк бросил.

— Фулл с тремя девятками с первой попытки.

Толстяк снова сорвал банк вместе с дополнительной ставкой Фабиана. Затрещал телефон, и Анна Сибирь подняла трубку.

— Алло! Кто это? — завопила она. — Вас не слышно! Вы что, не можете говорить по-английски? Не могу разобрать, что вы там бормочете… Ах Фабиана? Подождите минутку. Гарри, к телефону.

— Господи, кто это?

— Фиглер.

— Что ему надо?

Он схватил трубку. Послышался булькающий голос Фиглера:

— Здесь у меня девчонка по имени Хелен.

— О Господи! — простонал Фабиан. — Я совсем забыл.

Прикрыв трубку ладонью, он повернулся к игрокам:

— Ребята, вы меня извините? Я тут обещал встретиться с одной дамой.

— Он договаривается об игре, я приезжаю черт знает откуда, а теперь он пытается увильнуть, — проговорил толстяк, возведя глаза к потолку.

— Да он просто-напросто струсил, — кисло буркнул худой.

— Слушай, Фиглер, — выкрикнул Фабиан, — пришли ее сюда, хорошо? Вот молодец. Ладно. Слушай-ка, ты достал Душителю халат?

— Не было времени, — отвечал Фиглер.

— О Боже! Ладно, не важно. Если он придет, скажи ему, что не знаешь, где я… Ясно? Ну все, пока, у меня больше нет времени.

Он бросил трубку и заорал:

— Это кто здесь струсил? Кто пытается увильнуть? Боже правый! Я вам еще покажу! Давайте-ка оживим игру. Поднимем ставки до пяти фунтов за бросок.

— Идет, — сказал толстяк.

— Идет.

— Тогда ставьте, ставьте, да поживее. — При виде трех пятифунтовых купюр сердце Фабиана бешено заколотилось.

«Ну уж теперь-то мне наверняка повезет», — подумал он.

— Три дамы, — сказал толстяк, — банкую.

Худой бросил кости.

— Две чертовы пары, — пробубнил он, подвигая кости Фабиану. Фабиан взял кости в левую руку: он вспомнил, что, если бросать левой, тебя непременно ожидает удача.

— Я не могу проиграть, я не могу проиграть, — пробормотал он и с силой швырнул кости. — Большой стрит! — воскликнул он, протягивая руку за деньгами.

— Не пойдет, — сказал толстяк.

Фабиан оторопело уставился на кости. И правда: король встал на ребро, наткнувшись на стакан с виски. Сердце Фабиана упало. Он снова бросил кости и простонал:

— Три паршивых вонючих валета!

Сгребая деньги, толстяк снисходительно пошутил:

— Гарри, может, тебе лучше поиграть в пинг-понг?

Фабиан заскрежетал зубами.

— Не мели языком, лучше бросай, — проворчал он.

— Дополнительная ставка, Гарри? — осведомился толстяк.

— Конечно.

— По пятерке?

Фабиан заколебался.

— Ну, может, лучше по фунту…

Толстяк многозначительно ухмыльнулся:

— Ага, чуть запахло жареным, сразу поджал хвост. Сначала фунта мало, а стоило продуть пару ходов — фьюи-и-ить!

— Ах так? — проскрипел Фабиан, выпячивая челюсть и вытаскивая из кармана все свои деньги. — Ах так? Ставлю пять фунтов сверху! Ну что, съел?

— Ишь разошелся, — сказал толстяк.

— А он крутой парень, — заметил худой.

Толстяк бормотал, тряся кости:

— Круче него — только яйца… Две девятки… Он богач, да еще какой… Три девятки, четыре девятки!

У Фабиана запылали щеки. Он крепко сжал губы и ничего не сказал.

— Паршивый фулл-хаус, — пробубнил худой, отбрасывая кости в сторону. Фабиан подобрал их и принялся трясти изо всех сил, мысленно молясь: «Христос Всемогущий, позволь мне ободрать этих мерзавцев, и я пожертвую десять фунтов Армии Спасения!»

По-прежнему крепко сжимая губы, чтобы не упустить удачу, он бросил кости.

— Три туза с первой попытки, очень неплохо, — проговорил толстяк.

«Господи Боже, — истово молился Фабиан, — пошли мне четвертого туза».

— Пока только три туза, — заметил худой.

Фабиан долго, до дрожи в руках, тряс кости и наконец бросил.

— Не повезло, — вздохнул толстяк и послюнявил палец, чтобы отсчитать деньги.

«Ладно-ладно, — мысленно проговорил Фабиан, обращаясь к Богу, — с тобой покончено!»

— Бросай же, — сказал он, поглаживая пальцами зажим.

— Стрит с третьей попытки, — сказал толстяк.

— Фулл-хаус с тремя тузами, — пробубнил худой.

Фабиан снова потряс кости, взывая к Богу: «Это твой последний шанс, иначе я за себя не ручаюсь».

— Пара валетов, — вымолвил толстяк. — Ставлю фунт сверху, что ты не выкинешь четырех.

— Принимается, — согласился Фабиан, швыряя кости во второй раз. — Оп-па! Три валета. — Он снова потряс кости. — Пам-пам-пам! О дай мне, дай мне, дай мне! Четыре валета!

Он подсчитал ставки.

— А ну-ка поживей, ребятки, не спать! Самое время начать игру! Ставьте, ставьте!

— Дополнительная ставка, Гарри? — спросил худой.

— Лады. По пятерке?

— Идет.

Пока кости катились по столу, Фабиан нетерпеливо хрустел пальцами.

— Три короля с первой. Играем!

— Ба! — воскликнул толстяк, выбросив три валета.

Затем бросил худой.

— Я все равно тебя обыграю, Гарри. Три короля. Ну давай же, бросай.

— Ладно-ладно, хочешь немного пополнить банк?

— Ну, я могу добавить фунт, если хочешь.

— Ха-ха! — засмеялся Фабиан, перекатывая кости между пальцами. — Ха-ха! Они уже заговорили о фунтах, эти важные шишки! Ха-ха-ха! Ну же, давай, иди к папочке! Три десятки!

Худой выбросил трех дам.

— Три сучки, — пробормотал он и пододвинул к себе деньги.

Трясущейся рукой Фабиан зажег сигарету. Толстяк с жалостью сказал:

— Послушай-ка, Гарри, не стоит проигрывать больше, чем можешь себе позволить.

— Не волнуйся обо мне, — отвечал Фабиан.

— Может, нам все-таки вернуться к более низким ставкам?

Фабиан секунду помедлил и решительно мотнул головой: