Джонатан Мэйберри - Вирус

Среда, 1 июля, 12.44

Скип казался каким-то дерганым после того, что случилось на заводе. Он попал под град стальных обломков, когда Дитрих явился нас спасать, и щеголял синяками и царапинами. Я уселся напротив и традиционно выдержал долгую паузу. Морячок положил ладони на стол, и его пальцы нервно сжимались и разжимались.

— Ну и дерьмо же было, а? — сказал он с коротким смешком.

— Такое не забывается, — согласился я, после чего выдал новую порцию целительного молчания. Скип реагировал совершенно иначе, чем Олли, поскольку был моложе и отличался живым темпераментом. Его руки двигались без остановки, глаза перебегали с предмета на предмет. Он страшно психовал, но из-за чего — непонятно. До сих пор Скип был самым «невоенным» в отряде, хотя, надо признать, в обеих битвах с бродягами он проявил смекалку и показал неплохую боевую подготовку. Грейс сообщила, что он почти обезумел, когда его нашла «Альфа», возможно, драка с чудовищами сильно подкосила парня. Я вспомнил первые часы после убийства Джавада. Я тоже был испуган, меня колотило и выворачивало наизнанку.

Да, но почему Скип, как и Олли, утверждает, что его застигли врасплох? Я изучал его лицо. Неужели крот затесался в мою команду? Невозможно поверить. Если да, то кто — Браун или Тайлер? Правда, Скипа я подозревал меньше. Он казался таким невинным. А может, просто отлично играл? Я, похоже, был слишком измотан, чтобы доверять собственным суждениям.

— Наши друзья-криминалисты выяснили, как тебя взяли, — произнес я спустя минуту.

Он сделал стойку, словно охотничья собака.

— Что же, черт возьми, произошло? Тайный ход?

— Да, — подтвердил я.

— Твою мать.

Я кивнул. Скип долго разглядывал поверхность стола, а когда оторвал от нее взгляд, его глаза были влажны.

— Прошу прощения, сэр.

Я ждал.

— Я должен понести взыскание.

— Тебе повезло, что остался жив.

Он на секунду отвернулся, стараясь выровнять дыхание.

— Сэр… после того, что я сделал вчера… и сегодня…

— Что же ты сделал?

— Я… стрелял в женщин. В детей и старух. Я убил много людей, — прошептал он. Его губы задрожали, он закрыл лицо руками и зарыдал.

Его горе казалось неподдельным. Я был почти тронут.

Интересно, что скажет обо всем этом Руди. У ОВН имелись скрытые камеры, а доктор Санчес находился в смежной комнате и видел все своими глазами.

Крисфилд, Мэриленд.

Среда, 1 июля, 13.18

Когда я отпустил Скипа, зазвонил мой телефон. Это оказалась Грейс.

— Джо! — произнесла она встревоженно. — Тут Алдин… Скорее сюда!

Я вылетел из комнаты и промчался через стоянку в фургон для допросов. Иранец лежал на полу и сотрясался в конвульсиях. Доктор Кто и две медсестры хлопотали вокруг него. На всех были хирургические маски и медицинские перчатки из латекса. Я тоже взял со стола комплект.

— Мы его теряем, — с отчаянием прошипел доктор Кто.

— Что происходит? — спросил я, опускаясь на пол рядом с Грейс, которая держала Алдина за ноги.

— Это контролирующая болезнь. Она активизировалась… он умирает.

Я бросил взгляд на Черча.

— Вы же говорили, что даете ему антидот.

— Да, — буркнул Черч. — Только он не помогает.

— Мне кажется, это другая болезнь, — сказал Кто, продолжая работать. — На сей раз более агрессивная. Возможно, другой штамм.

Я старался удержать бившегося в судорогах Алдина, но ничего не вышло.

— Господи, док… два разных вируса для контроля? Это уж чересчур.

Словно желая мне возразить, Алдин внезапно задергался с такой силой, что нас едва не отбросило от него. Каждый его вздох сопровождался мучительными спазмами.

— Мои… мои… — пытался выдавить несчастный сквозь, сжатые зубы.

— Очистите ему рот, — приказал я.

Кто колебался, глядя на Черча. Тот кивнул.

— Капитан отдал вам приказ, доктор.

С большой неохотой Кто удалил кислородную трубку. Алдин закашлялся и задохнулся.

— Мои… дети? — прохрипел он. — Они… спасены?

— Да, — сказал я, не зная, правда ли это. — Мы успели вовремя. Они спасены.

Он с облегчением закрыл глаза, судороги стали не такими яростными.

— Благодарю вас. Благодарю… Аллаха.

Я положил руку ему на плечо и чуть сжал.

— Скажи, как тебе помочь?

Алдин покачал головой.

— Не знаю. Пилюли всегда… помогали раньше.

— У нас нет ваших таблеток, — заявил доктор Кто. — Мы используем те, что нашли на первых двух точках.

У Алдина сделался новый приступ, после которого он совсем ослабел и выглядел скорее мертвым, чем живым. Бедняга силился что-то сказать, но мог лишь сипеть. Я придвинулся ближе, напрягаясь, чтобы услышать.

— Спасите… их…

— Твои дети спасены, — заверил я его, но он покачал головой.

— Нет. Спасите… всех. Пока… еще есть… время.

— Кого? Кого мы должны спасти?

— Л-л…

Он уже не мог говорить. Кровь потекла у него из носа. Он сомкнул веки, и кровавая слеза покатилась у него по щеке. Когда он открыл глаза, я заметил, что один зрачок стал огромным — верный признак повреждения мозга. Алдин изо всех сил пытался удержать в меркнущей памяти нужное слово и произнести его. Я восхищался этой титанической борьбой и, если честно, подвигом, совершенным ради спасения детей. Только битву ему было не выиграть. И он это знал, так же как и мы. Наконец иранец, собрав всю свою волю, выдавил:

— Л-лес-тер…

— Лестер? — повторил я. Он кивнул. — Какой Лестер?

Алдин хотел ответить, но не удалось, он повернул голову, сплюнул на пол кровь.

— Кто этот Лестер? Как его фамилия? Чем он занимается? Скажи хоть что-нибудь!

— Найди… Лестер… — пробормотал он, и новая волна спазмов скрутила его. Кровь проступала на коже, просачивалась из пор. Казалось, все его тело разваливается. Но вот невнятный шепот слетел с его губ, я придвинулся еще ближе и разобрал: «Б-белл… Беллмейкер…»

Его голова откинулась назад, и он застыл. Умер.

Грейс глубоко вздохнула, откидывая с глаз прядь волос. Она посмотрела на Алдина, затем на меня.

— Лестер Беллмейкер, — произнесла она. — Ты когда-нибудь слышал о таком?

Я протянул руку и закрыл Алдину глаза.

— Нет, — ответил я устало. — Мне это ни о чем не говорит.

— Не понять ни «беллмеса», а? — произнес Кто будничным тоном, и я развернулся к нему.

— Ты близок к тому, чтобы закончить жизнь на вентиляторе, задница.

Он отпрянул.

— Извини. Я просто пошутил. Все равно он был не из числа хороших парней.

— Заткнись, — произнес Черч совсем тихо.

Кто дернулся, как будто его ударили, вскочил, прошел в дальний конец фургона и бросился в кресло.

Я встал, поглядел еще раз на мертвого.

— Я лгал ему, Черч? Или мы действительно спасли его детей?

Черч поднялся с пола и стянул с себя маску и перчатки.