Николай Волынский - Год беспощадного солнца

– Как это так? – не понял дознаватель. – Как вы узнали, что ее пытались изнасиловать, если вас выбросили?

– Сначала пытались изнасиловать, а когда я попробовал вмешаться, меня выбросили из вагона.

– И что Шатрова? Расслабилась и получила удовольствие? – с подкупающей простотой поинтересовался дознаватель.

– Пока они возились со мной, она убежала. Поезд остановился, она сошла, вернулась ко мне, оказала первую помощь.

– Так-так-так! – разочарованно произнес дознаватель. – Огорчаете, Дмитрий Евграфович. Не уважаете меня. Всех в этом помещении не уважаете. И в нашем лице – закон с правами человека. Не могли придумать что-нибудь поинтереснее?

– Мне не надо ничего придумывать, – возразил Мышкин. – Все так и было.

Шарыгин лег на стол объемным животом и заговорил, полный сострадания:

– Дмитрий Евграфович! Какое у вас интересное отчество. Культурное. Мы все здесь вас сильно уважаем и сочувствуем. Каждый может оказаться, от сумы да от тюрьмы… Только неувязочка выходит! – с отчетливой угрозой неожиданно рыкнул он. – Большая!

– В чем неувязка? – похолодел Мышкин.

– Именно в тот день 18 июня в двадцать часов тридцать две минуты в райотдел полиции поступило заявление от гражданки Шатровой Марины Михайловны, проживающей по проспекту Шверника, дом шесть, квартира восемнадцать… Она?

– Она.

– Не отрицаете? Хоть это радует… Итак, в тот же день в райотдел внутренних дел поступило заявление от гражданки Шатровой Марины Михайловны о том… – он достал из папки лист с отпечатанным текстом. – Цитирую из документа, чтобы вы меня потом не обвинили. «В пригородном электропоезде Сосново – Санкт-Петербург в пустом вагоне на меня напал пьяный мужчина, разорвал на мне всю одежду вплоть до нижнего белья и попытался изнасиловать в извращенной форме. За меня попытались затупиться вошедшие в вагон подростки, сколько их было – не помню, но потом слышала, что они состоят в местной антифашистской организации. Сначала они попытались пристыдить этого мужчину, но он был сильно пьян, избил мальчиков и повыбрасывал их из вагона на полном ходу. Я попыталась бежать, но мужчина преследовал меня все время до самого дома. Ворвался со мной в мою квартиру и угрожал расправой и даже убийством в случае моего обращения в правоохранительные органы. В нападавшем насильнике я с полной уверенностью опознала доктора Мышкина Дмитрия Евграфовича, которого очень часто встречала в своем доме, когда он еще студентом приходил к моему отцу сдавать зачеты»… Такие дела. Что скажете?

Но Мышкин ничего сказать не мог. Он попытался улыбнуться, но вместо улыбки у него получился злобный оскал.

– Так что скажете? – ласково повторил Шарыгин.

– Здесь говорить нечего. Спросите у того, кто сочинил этот бред.

– Но, но! – погрозил пальцем дознаватель. – Это документ, как-никак.

– Можно вопрос?

– Пожалуйста. У вас имеются все права человека, – разрешил дознаватель.

– Уголовное наказание за заведомую дачу ложных показаний в России отменено?

– Нет, вроде бы.

– «Вроде бы…», – повторил Мышкин. – А заведомый обман правоохранительных органов карается?

– Разумеется.

– Ну хоть за это спасибо. Тут еще одна, третья по счету, уголовная статья просматривается: клевета. Ну и нанесение ущерба – тут можно покопаться и еще что-нибудь выкопать. А ведь этот мерзавец еще и вас под удар подставил. И мне будет искренне жаль, если еще и вы пострадаете из-за гада, который сочинил эту пакость.

– Хм… Спасибо за заботу. Это весь ваш комментарий?

– Не весь. К нему имеется рекомендация. Желаете?

– Интересно.

– Арестуйте сочинителя – и в суд. Дело верное. Для вас дополнительное раскрытие преступления. Статистика улучшится. Хорошо ведь?

– Очень хорошо. Я только еще не все сказал про эту бумагу. Она, как вы правильно отметили, в вашем деле не имеет процессуального значения. К тому же не была, как следует, оформлена. Дежурный не зарегистрировал заявление. Уже наказан. Мне его не жалко. Одним оборотнем в погонах меньше. Кстати, откуда вы так хорошо разбираетесь в юриспруденции?

– Так ведь меня часто в эксперты приглашают. Прокуратура, следственный комитет. И спецслужбы бывало…

– И все же, Дмитрий Евграфович, мы с вами не продвинулись ни на шаг, увы! – озабоченно сказал Шарыгин. – Что же нам с вами делать? С вами – значит, нам с вами. Вдвоем. Сообща. Надо искать выход. Помогите мне! А я помогу вам.

– Что вы ждете от меня? – спросил Мышкин. – Если вы озабочены тем, чтобы найти убийцу Марны Шатровой, то обещаю: в лепешку разобьюсь, все сделаю, чтоб вам помочь.

– О! – воскликнул Шарыгин, подняв указательный палец. – Мне только что в голову пришла эврика. Есть отличная идея. Мы сэкономим друг другу массу времени и нервов.

Он извлек из ящика стола сверток и положил перед Мышкиным.

– Узнаете?

Мышкин увидел в прозрачном пакете четырехгранную бутылку из-под виски «Джонни Уокер» с отбитым горлышком. И горлышко тоже здесь, с острыми краями, а на них почерневшие следы крови. Его, Мышкина крови.

– Кажется, да, – произнес Мышкин. – Нет, я точно узнал эту бутылку. Я был в гостях у Шатровой и отбил, точнее, отломал горло с пробкой. И порезался – вот, – он показал свежий шрам на правой ладони.

– Замечательно! Просто замечательно! – обрадовался Шарыгин, даже не посмотрев на ладонь. – Кровь: группа вторая, резус-фактор положительный. Это кровь гражданки Шатровой.

Он перевернул пакет и показал Мышкину наклейку «Орудие убийства».

– Еще не факт! – возразил Мышкин. – У меня тоже вторая группа, резус положительный.

– Ну и что?

– Как «ну и что»?! Нужно сделать клинический анализ. И посмотреть ДНК. И не гадать на кок… на кофе! На кофейной гуще, – уточнил он.

Шарыгин поморщился и слабо отмахнулся от Мышкина.

– Зачем кричать? Не надо кричать. Не на базаре. А то подумают, что вы угрожаете правоохранительным органам.

– Я только предлагаю провести генетическую экспертизу, – твердо произнес Дмитрий Евграфович. – Анализ ДНК все поставит на место.

Неожиданно Шарыгин ударил кулаком по столу с такой силой, что Мышкин отшатнулся. На столе подпрыгнула и зазвенела бутылка из-под виски.

– На кой хрен мне нужна твоя ДНК! А ты подумал, козел очкастый, сколько стоит генетическая экспертиза?! – визгливо закричал Шарыгин. – И сколько времени? А у нас – сроки. На наши сроки тебе наплевать. Тогда о своем сроке подумай – сколько ты получишь! Не хочешь? ДНК ему!.. Может, тебе еще и пива холодного сюда подать? И бабу не потную? Ты только скажи. Все сделаем!

Мышкин смотрел на череп дознавателя. Он снова покрылся мелким бисером.

– Разрешите мне, господин дознаватель, обдумать ваши слова и аргументы в коридоре, – вежливо попросил Дмитрий Евграфович. – Серьезные решения я принимаю в одиночку, без свидетелей. Чтоб никто не подумал, что на меня органы оказывали давление.