Максим Шаттам - Теория Гайи

Высокая тощая фигура появилась в красном свете. Это был мужчина, и он был не один. Он прошел мимо камеры, и Эмме показалось, что он как-то странно одет, в комбинезон из какой-то необычной ткани. Он вошел в круг света, и Эмма поняла, что он абсолютно голый, его кожа была похожа на пергамент с черными прожилками и покрыта темными наростами, похожими на огромные родинки. Эмма не успела рассмотреть его лицо, но увидела, то, что он волочил за собой.

Девочку чуть старше десяти лет.

Он тащил ее за волосы, как животное на привязи. А она держала за ручку маленького мальчика, который шел за ней, спотыкаясь. Они тоже были голые. Человек грубо толкнул их в угол и, ухмыляясь, накинул им на шею цепь. Потом отступил на шаг, и на его лице появилась жуткая гримаса. Запрокидывая голову назад, он хищно втягивал воздух носом.

Девочка с ужасом смотрела на него, а мальчик, казалось, ничего не замечал. Монстр начал лаять, размахивать руками, рычать и приказал девочке повторять за ним. Эмме казалось, что она видит ритуальный танец большой обезьяны.

Разочарованный отсутствием реакции со стороны жертв, человек пнул девочку так, что она ударилась о стену. Мышцы Эммы напряглись, но Тим удержал ее за руку.

Монстр выпрямился и помочился на детей. Это тоже не вызвало у них никакой реакции. Затем он схватил швабру и несколько раз ткнул его между прутьями решетки. Пленники завизжали от боли, палач издал пронзительный крик, в котором слышались первобытная радость и детский восторг. Потом он бросил свое оружие и ушел обратно в подвал.

Эмма прождала минуту, показавшуюся ей очень долгой, затем вышла из убежища и пошла к двум маленьким скорчившимся фигуркам. Тим схватил ее за руку.

— Куда вы, Эмма?

— А как вы думаете?

— Этого нельзя делать! Вы видели этого психа, это животное?

— Вот именно. Я не могу оставить тут детей!

Он еще крепче сжал ее руку:

— Как только они обнаружат, что дети исчезли, они все здесь перевернут и найдут нас!

— Поэтому мы меняем план действий. Мы здесь не останемся, а уйдем в джунгли и вернемся в деревню — там легче спрятаться.

Она хотела вырваться, но он сжал ее руку еще сильнее.

— Тим, вы делаете мне больно.

Он неохотно отпустил ее. Эмма побежала к детям. От них разило мочой.

— Только не кричите, — прошептала она. — Я вам помогу.

Эмма прикоснулась к девочке, та вздрогнула.

— Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Я выведу вас отсюда, хочешь?

Девочка кивнула. Эмма осмотрела цепь и поняла, что она просто наброшена на детей. Она освободила дрожащих от страха малышей.

— Вы проверили задвижку на люке? — спросила она Тима.

— Я уже говорил, ничего нельзя сделать. Их невозможно выпустить.

— Я никого здесь не оставлю! Мы…

— Эмма! — прикрикнул Тим. — Или мы останемся здесь и все погибнем, или попытаемся выжить. Мы немедленно уходим с детьми и приведем помощь.

— Спасите нас! Они нас убьют! Это чудовища! — простонала женщина у них под ногами.

Тим смотрел Эмме прямо в глаза. Она видела замок. Его нельзя было открыть, она это знала.

— Ладно, уходим.

Тим сразу же вытолкнул ее в коридор, прикрывая тылы.

— Нет, — раздался крик снизу. — Не бросайте нас! Нет!

— Замолчите! — приказал Тим. — Мы ничего не можем сделать, но мы вызовем военных.

Люди тихо шептали молитвы, слышались плач и стоны.

Эмма прибавила шагу — не для того, чтобы выйти на воздух, а чтобы ничего не слышать. Они быстро добрались до выхода, дети молча шли за ними. Оказавшись под дождем, Эмма направилась к бунгало, где они собирались остаться на ночлег, но Тим окликнул ее:

— Нужно уходить, пока они не заметили пропажу детей! Нельзя терять времени!

— Детей нужно одеть, и мы должны забрать ноутбук!

Пока Тим собирал вещи, Эмма одела детей. Им все было велико, и Тим обрезал брюки охотничьим ножом и подвязал веревкой на поясе.

— Как вас зовут? — спросила Эмма. — Я — Эмма.

Девочка заморгала.

— Матильда, — прошептала она.

— А тебя? — спросила Эмма у мальчика.

— Он не разговаривает, — тихо сказала Матильда. — Его зовут Оливье.

Эмма старалась держать себя в руках.

— Вы брат и сестра?

— Да.

— Вы пойдете с нами, только очень быстро. Мы должны уйти отсюда как можно дальше, ты поняла?

Матильда кивнула.

— Нам пора, — сказал Тим.

Не прошло и десяти минут, как они оказались в доме.

— Черт, для них нет подходящей обуви, — расстроилась Эмма. — Как они пойдут через лес?

Тим вытащил из ящика кроссовки, оторвал подошвы, обрезал их, а затем с помощью носков и толстого скотча быстро соорудил детям обувь.

— Держите, это лучше, чем ничего. А теперь бежим!

Когда они вышли, дождь как раз прекратился.

— Черт! — заволновался Тим. — Вода не смоет наши следы.

Он потащил их к дыре в заборе, заставляя идти быстро и незаметно.

Они свернули в сторону от тропы, по которой пришли, и углубились в лес.

— Мы пойдем другой дорогой? — спросила Эмма. — Как только достигнем перевала, свернем на Омоа, да?

— Как раз там они и станут нас искать. Внизу есть другой перевал, постараемся пробраться к нему.

— Это рядом с тем местом, где я видела свет сегодня утром.

— Мы не будем к нему приближаться, это может быть опасно.

Эмма не стала спорить. Тим был настроен решительно, и, возможно, он был прав. Осторожность — прежде всего.

Первая четверть часа ходьбы оказалось изнурительной, Тим не пользовался мачете, чтобы не оставлять лишних следов. Матильда и Оливье шли за ними, одной рукой девочка вела брата, а другую протянула Эмме. Мальчик начинал плакать, когда сестра отходила от него хоть на шаг. Обувь, которую смастерил Тим, не подвела. За час они прошли довольно много и приблизились к подножию горы. Идти стало труднее. Земля скользила под ногами, и Тиму пришлось прорубать путь. Дети не жаловались и шли молча. Матильда не хотела отпускать руку Эммы даже для того, чтобы ухватиться за ветку и преодолеть препятствие.

Они поднимались все выше. Небо немного прояснилось, выглянуло солнце. Эмма подумала, что солнечный свет взбодрит их, но вскоре снова набежали тучи. На остров навалилась свинцово-серая пелена, душившая его уже третий день.

На повороте дороги в просвет среди зарослей Эмма заметила огромный белый ангар внизу. Она тихо потянула Тима за рукав.

Из здания медленно гуськом выходили люди. Эмма не могла рассмотреть их. Она не знала, кто это, но они шли спотыкаясь, и Эмма подумала, что это наверняка пленники.

Тим продолжал идти. Он считал, что они ушли еще недостаточно далеко, и все прибавлял темп, пока не понял, что Эмма и дети выбились из сил. Вдруг внизу в долине послышался страшный вой, далекий леденящий душу крик. Они вздрогнули. Эмма прижала головы детей к своей груди, чтобы они хотя бы не все слышали.