Джеффри Дивер - Могила девы

Группы «Альфа» и «Браво» состояли из четырех человек, каждая по два бойца, вооруженных пистолетами-пулеметами «Хеклер-Кох МП-5» с галогенными фонарями, и по два — полуавтоматическими дробовиками «Супер-90». Два бойца в группе «Чарли» также имели «МП-5», а два — снайперские винтовки «М-429» и «М-451», способные стрелять ослепляющими и оглушающими гранатами.

Двух бойцов командир отослал с заданиями. Первого, Чака Пфеннингера, разведчика номер один, направил в обычной форме к командному фургону, второго, Джоуи Уилсона, разведчика номер два, в бронежилете и камуфляже — к среднему окну слева от главного входа на бойню. Школьный автобус и дерево гинкго скрывали его от глаз тех, кто находился на командном пункте и в оцеплении в поле.

Тримэйн еще раз обдумал план. Как только Уилсон доложит, что преступники находятся от заложников достаточно далеко и более благоприятной ситуации не представится, Пфеннингер при помощи подрывного заряда Л210, неофициально известного под названием «мини-молотов», выведет из строя генератор командного фургона. Этот заряд представляет собой маленькую бензиновую бомбу, помещенную в контейнер из фибрового картона, напоминающего одноразовые пакеты для виноградного сока или фруктового пунша. Под действием жара взрыва оболочка исчезает, не оставляя криминалистам улики. Правильно размещенный заряд должен был обесточить командный пункт и запечатать находящихся внутри. Фургон создавался с таким расчетом, чтобы преодолевать полосу огня, и был снабжен внутренней системой кислородного обеспечения. Поэтому до тех пор, пока дверь оставалась закрытой, жизни людей ничто не угрожало.

После взрыва Тримэйн объявит, что ситуация вышла из-под контроля, и возьмет командование на себя.

Вот тогда все три группы спецназовцев и пойдут на захват бойни. Группа «Чарли» при помощи зарядов модели 521 проделает отверстия в крыше и оглушит преступников шумовыми гранатами. Группы «Альфа» и «Браво» одновременно ворвутся в здание через боковую дверь и дверь со стороны причала. Группа «Чарли» ослепит бандитов гранатами, дающими большую световую вспышку, и сама проникнет через крышу на бойню. «Браво» бросится к заложникам, а «Альфа» и «Чарли» поведут атаку на преступников и нейтрализуют их, если те окажут сопротивление.

Теперь они ждали трех разведчиков, посланных осмотреть причал, боковую дверь и крышу.

Дэн Тримэйн, лежа на животе рядом со своим несгибаемым лейтенантом Карфалло, изучал темное, с зубчатыми стенами здание. Оно возвышалось перед ними словно средневековый замок.

— Пойдем на приступ группами по четыре человека. Первые двое с пистолетами-пулеметами — это главные стрелки. Им в поддержку двое с дробовиками. Энергичный огневой прорыв. Не останавливаетесь до тех пор, пока все неприятельские цели не будут накрыты и нейтрализованы, а здание очищено. Внутри шесть заложниц, размещенных там, где я указал на плане. Все женского пола. Четыре — девочки, которые могут удариться в панику и побежать. Поэтому, находясь внутри, вы постоянно контролируете направление огня. Все ясно?

Бойцы ответили утвердительно.

А затем стали поступать неприятные известия.

Один за другим возвращались разведчики. При осмотре обнаружили, что боковая дверь значительно толще, чем обозначено на плане: трехдюймовая дубовая панель была обшита металлическим листом. Чтобы разрушить ее, потребуется четыре заряда. Следовательно, группа «Альфа» в целях безопасности отойдет дальше от входа, чем первоначально планировалось. И время, необходимое, чтобы добраться до девочек, увеличится до шести секунд.

Также выяснилось, что наверху здания есть конструкции, не отраженные в строительных планах, — привернутые болтами много лет назад стальные листы покрывали всю крышу. Чтобы пробить их, придется применить много пластита Си-4. В старых постройках вроде этой бойни такое количество взрывчатки способно серьезно повредить брусья и, возможно, обрушить значительную часть кровли.

Третий разведчик доложил, что дверь со стороны причала заклинена в приоткрытом состоянии и щель составляет всего восемь дюймов. Вход защищен таким огромным металлическим листом, что его невозможно взорвать.

Капитан посовещался с Карфалло, и они пересмотрели планы. Спецназовцы решили не использовать крышу и вход со стороны реки и организовать штурм двумя группами через единственную, северную, дверь. Уилсон, находясь у окна на фасаде, бросит в здание шумовые, а затем световые гранаты. Это, конечно, небезопасно, поскольку тем самым он обнаружит себя: его увидят и преступники, и полицейские в оцеплении, поэтому он может получить пулю и от тех и от других, но Тримэйн считал, что выбора нет.

Для организации эффективной атаки ему нужен час — найти незаколоченную дверь или окно или ослабить петли на пожарном выходе, чтобы заложить заряд меньшей мощности.

Но этого часа у него не было. До истечения очередного срока ультиматума оставалось двадцать минут.

Двадцать минут до того, как умрет еще одна девочка.

Следовательно, штурм будет осуществляться через одну дверь.

— Кодовое слово для начала атаки — «кобыла», — сказал Тримэйн. — «Жеребец» — отмена боевой готовности. Подтвердите, что поняли.

Бойцы ответили, и он отвел их в овраг у здания бойни. Они распластались на сырой земле и, как было приказано, застыли в молчании. Ведь это были люди, которые жили тем, что подчинялись приказам.

Когда-то Джо Силберт научился печатать двумя пальцами на машинке «Ундервуд», пахнущей маслом, чернилами и горьковатой сладостью остатков забивалки, которая, скопившись внутри механизма, затрудняла движение каретки.

Технический прогресс ничего не изменил для него, и он все так же неистово колотил указательными пальцами по клавиатуре своего портативного «Компака». Оранжевый отсвет экрана делал лица — и его и Теда Биггинса — изможденными и желтушными. Силберт подумал, что поскольку он вдвое старше коллеги, то, наверное, и выглядит еще непривлекательнее.

Филипп Молто, как и было приказано его беспокойным начальником капитаном Баддом, нес при них неусыпную вахту.

— Ну, что думаешь? — спросил у Биггинса Силберт.

Младший коллега взглянул поверх его плеча на забитый текстом в одно поле экран.

— Мне позволишь приложить руку?

— Пожалуйста.

Биггинс печатал виртуозно — пальцы бесшумно и незаметно, но очень быстро носились по клавишам.

— Мне что-то напечатать — раз плюнуть, — похвастался он. Но правда заключалась в том, что этот аккуратно причесанный человек был не журналистом, а техником-инженером, а сам Силберт — телерепортером.

— Послушайте, офицер, — обратился старший журналист к Молто, — наша смена подходит к концу. Мы оставим компьютер — пусть другие продолжают там, где закончили мы.