Ли Чайлд - 61 час (в сокращении)

— Я не знал, что вы здесь.

— Я решил, что так будет разумнее, — сказал Ричер. — Тут есть свободные кровати. А Ким Питерсон не нуждается в охране.

— Как миссис Солтер?

— Прекрасно.

— Я хочу на нее посмотреть.

— Как ваши дела? — спросил ее Холланд.

— Все хорошо, — сказала она. — Вам надо ехать в тюрьму.

— Я и ехал, но не хотелось оставлять вас одну.

— Уверена, что мистер Ричер вполне тут справится.

Холланд оглянулся на Ричера. В его взгляде сквозила нерешительность.

— Что там происходит? — спросил его Ричер.

— Черные с белыми сцепились.

— Точно выбран момент. Что будет, если вы не поедете?

— Позор для отдела, меня уволят.

— Так езжайте.

— Не хочется. — Простое утверждение. По тому, как Холланд это сказал, и по его позе Ричер почувствовал, что думает он не только о долге перед миссис Солтер. Ему хочется остаться в тепле, в уюте, где ему ничто не угрожает. Холланд был напуган.

— Вам приходилось заниматься тюрьмой? — спросил Ричер.

— Нет, — сказал Холланд.

— Там ничего особенного. Вы займете ограждение и вышки. Кто-то пытается прорваться — вы стреляете. Очень просто.

Холланд не ответил. Сирена внезапно смолкла. Ричер сказал:

— Это, видимо, означает, что вам всем полагается быть уже там.

Холланд кивнул, посмотрел на Джанет Солтер и сказал:

— Давайте хотя бы поедем со мной в машине. Я должен быть уверен в вашей безопасности.

Джанет Солтер отказалась:

— С мистером Ричером я здесь в безопасности.

Холланд постоял еще секунду-другую. Потом кивнул еще раз, уже решительнее. Он круто повернулся и пошел к двери. Мотор его машины работал. Он сел в нее и уехал.

В доме опять стало тихо.

Тактически лучше всего было бы запереть Джанет Солтер в подвале, но она не захотела. Она стояла в прихожей, держа руку на револьвере в кармане, оглядывалась кругом, словно осознала вдруг, что четыре стены, которые должны были бы защищать ее, — это на самом деле четыре пути доступа в дом.

Она довольно долго молчала.

— А вам не надо патрулировать снаружи?

— Нет. Слишком долгий путь от заднего фасада к переднему, если вдруг потребуется.

— Так что будем ждать здесь?

— Правильно, — кивнул Ричер. — Будем ждать здесь.

Они ждали в гостиной. Ричер решил, что это самое лучшее место. Отсюда был вид на фасадную часть, а учитывая глубокий снег, визит с фасада был наиболее вероятен. Часы дотикали до девяти, отмерив первый час ожидания. Ричер тщательно обследовал внутренние границы. Входная дверь — заперта. Окна первого этажа — все закрыты. Стеклянные двери библиотеки — заперты. Черный ход — заперт. Окна второго этажа — все в порядке.

Дом был построен для предыдущих поколений, в каком-то смысле более закаленных, но и более спокойных. На окнах были запоры, на дверях замки, все — основательное, латунное, но отнюдь не та броня, которой торгуют в современных магазинах. А это значило, что есть сорок три возможных пути в дом, пятнадцать из которых — вполне доступные. Восемь из них одинокий защитник с нормальными умственными способностями мог расценивать как угрожающие, и шесть из них оборонять было несложно. С двумя остальными было сложнее, но осуществимо. Он снова подумал о том, чтобы спрятать Джанет Солтер внизу, но она увидела, что он задумался, и заговорила, видимо желая его отвлечь:

— Сколько раз вам приходилось заниматься подобным?

— Раз или два, — ответил он, глядя в окно.

— И вижу, остались в живых.

— Пока да, — кивнул он.

— В чем секрет вашего успеха?

— Не люблю проигрывать. Такая профессия.

— Вы все еще в армии, да? Мысленно, я имею в виду.

Ричер наблюдал за улицей. Наконец он сказал:

— Я хочу, чтобы вы наблюдали с фасадной стороны. Я буду в прихожей. Если кто-то явится через кухню или библиотеку, я разберусь с ними в прихожей.

— Хорошо, — сказала Джанет Солтер.

— Держитесь в тени, но будьте начеку. Если что-то увидите, окликните меня, громко и отчетливо.

— Ладно.

Она заняла позицию в глубине комнаты, так что снаружи ее было не видно, но она сама могла наблюдать. Руку она держала на револьвере в кармане. Он перешел в переднюю и поставил стул с другой стороны от телефонного столика, так, чтобы сидеть лицом к тыльной стороне дома. Револьвер положил на колени. Взял трубку, набрал знакомый номер и попросил Аманду.

Пауза. Щелчок. Голос:

— Вы, наверное, меня разыгрываете? Два часа назад вы задали мне работы на две недели и уже звоните узнать результат?

— Нет, но хоть что-то мне необходимо знать самое позднее к завтрашнему дню.

— Вы в своем уме?

— Вы сказали, что толковее меня, а я сделал бы это за день. Так что ночи должно вам хватить. — Ричер не сводил глаз с кухонной двери. — А своего вы поймали?

— Нет, разве не ясно?

— Где вы ищете?

— По всем аэропортам и на судах в Мексиканском заливе между Корпус-Кристи и Новым Орлеаном.

— Он в мотеле к северу от Остина. Почти наверняка в Джорджтауне. Почти наверняка во втором мотеле к северу от автобусного терминала.

— На нем что, радиомаячок, о котором я не знала?

— Нет, он один и испуган. Ему нужна помощь. Получить ее неоткуда, кроме как от людей за морем, с которыми он спутался. Но он боится им звонить. Они ему помогут, если он не запачкан; если скомпрометирован — бросят на произвол судьбы. Он это понимает. Если просто беглый — их устраивает. Если политически замаран — уже хуже. Они побоятся, что мы проследим его до дома, где бы этот дом ни был. Поэтому ему надо знать новости. Знать, как осветит пресса убийство в Форт-Худе. Как нормальную семейную разборку — тогда он позвонит. Если нет — вставит пистолет себе в рот.

— Подоплеку мы не раскрыли. И отправиться он мог куда угодно. В Уэйко, в Даллас, даже в Абилин.

— Нет, он аккуратно выбрал место. Абилин слишком далеко и слишком маленький; Уэйко и Даллас — слишком патриотичные. Он думает, что телевидение и радио могут ухватиться за шпионский мотив. Он откуда, из Четвертой пехотной? Аудитории в Уэйко и Далласе неприятно услышать, что капитан Четвертой пехотной дивизии повел себя плохо. Он это знает. Остин более либерален, и телевидение там не будет так распаляться.

— Вы сказали про Джорджтаун.

— Он боится большого города. Слишком много полиции, слишком много всего происходит. Его машина еще на базе, да?

— Да.

— Значит, он сел на автобус в Худе и вышел раньше. Джорджтаун близко к Остину, но не слишком близко. Подъезжая, он смотрел в окно. Один мотель за другим. Он вылез на автовокзале и пошел назад. В ближайший к вокзалу мотель он не захотел. Это слишком очевидно. Поэтому он дошел до второго.

Трубка молчала.

— Кто из ваших находится ближе всего? — спросил Ричер.

— У меня есть люди в Форт-Худе.