Артур Хейли - В высших сферах

— С другой стороны, — ровным голосом продолжал судья, — раз это дело публичное и требует справедливого отношения к корабельной компании, являющейся невинным наблюдателем в этом деле, равно необходимо сделать все возможное, чтобы ускорить процедуру и принять окончательное решение до того, как корабль в свое время от нас уйдет.

Значит, оптимизм был преждевременен. Алан мрачно подумал, что не только Эдгар Крамер, а теперь и судья раскусил его уловку по затягиванию рассмотрения дела.

— Я считаю незаконное задержание недоказанным. — Его светлость подтолкнул к нему документы о постановлении, на которых его рукой было написано замечание. — Но оно и не опровергнуто, и я готов выслушать дальнейшие аргументы. Поэтому я разрешаю издать постановление nisi.

Значит, это не поражение, а частичная победа. И волна облегчения окатила Алана. Он, правда, достиг меньшего, чем надеялся, но по крайней мере не выставил себя дураком. Постановление о вызове в суд — старая английская правовая процедура — именовалось «nisi», что означало «разве что». Оно не освободит Анри Дюваля из его тюрьмы-корабля и не заставит предстать перед судом. Однако оно означало, что Эдгар Крамер и капитан Яаабек будут приглашены сюда для объяснения. «Разве что» их аргументы — или аргументы адвоката — возобладают, тогда последует судебный приказ освободить Дюваля во исполнение Habeas corpus.

— Кстати, мистер Мейтленд, когда корабль отплывает?

Глаза судьи Уиллиса в упор смотрели на него. Алан помолчал, побаиваясь отвечать, затем понял, что не отвертеться — вопрос адресован прямо ему.

— Насколько я сумел узнать, милорд, корабль простоит здесь еще две недели.

Судья кивнул:

— Этого должно быть достаточно.

— А слушания по приказу, милорд?

Судья Уиллис пододвинул к себе настольный календарь.

— Нам следует, я думаю, выделить для них три дня. Если это вас устраивает. — Это была традиционная любезность судьи по отношению к адвокату, сколь бы ни был последний молод.

Алан наклонил голову:

— Да, милорд.

— Вы, конечно, составите все нужные бумаги.

— Если вашей светлости угодно посмотреть, они у меня уже готовы. — И Алан открыл портфель.

— Постановление nisi?

— Да, милорд. Я предвидел такую возможность.

Едва эти слова вылетели изо рта Алана, как он об этом пожалел — слишком они отзывали молодостью и вылетели как пуля. Обычно постановление должно быть отпечатано и представлено на подпись судье на другой день. Это Алану пришло в голову заранее подготовить конечное постановление, чтобы оно было быстрее подписано, а Том Льюис предложил добавить и постановление nisi. И сейчас, менее уверенно, Алан выложил напечатанные страницы на письменный стол судьи.

Выражение лица у судьи Уиллиса не изменилось — разве что появились морщинки у глаз.

— В таком случае, мистер Мейтланд, — бесстрастным тоном произнес он, — это сбережет нам время, и я предлагаю назначить слушание раньше. Что, если послезавтра?

Мысленно Алан Мейтленд осудил себя за глупость. Вместо того чтобы добиться большей отсрочки, он только все ускорил. Алан подумал, не попросить ли больше времени, сославшись на необходимость подготовки. Он поймал взгляд клерка, еле заметно покачавшего головой.

И, внутренне решившись, Алан сказал:

— Хорошо, милорд. Послезавтра.

Судья Уиллис прочел постановление и тщательно подписал его, затем клерк, промокнув, взял страницу. Наблюдая за этой процедурой, Алан вспомнил, что ранее решил делать с документом, если его план сработает. Том Льюис отправится вечером на «Вастервик» с копией для капитана и разъяснит ему содержание документа. В любом случае Тому хотелось посмотреть корабль и встретиться с капитаном и Анри Дювалем.

Себе Алан оставил то, что было для него особым удовольствием: появление в департаменте по иммиграции и личное вручение ордера о вызове в суд Эдгару Крамеру.

Во тьме, спустившейся вместе с сыростью на гавань и город Ванкувер, видны были огни в кабинете управляющего в здании департамента по иммиграции на берегу.

Эдгар С. Крамер, пунктуально начинавший в одно и то же время свой рабочий день, редко заканчивал его в положенные часы. Будь то в Оттаве, Ванкувере или в других местах, он обычно задерживался еще на час после ухода остальных сотрудников, не желая участвовать в обычной спешке ухода, и чтобы избежать скопления бумаг на своем столе. Привычка завершать все дела и быстро расправляться с бумагами способствовала успеху карьеры Эдгара Крамера па гражданской службе. На протяжении его неуклонного продвижения вверх многие люди его недолюбливали, а антагонизм некоторых был даже глубже. Но никто — даже среди врагов — не мог обоснованно обвинить его в лени или затягивании решения.

Хорошим примером отсутствия проволочки у Крамера было принятое в тот день решение, изложенное в памятной записке под неправдоподобным названием: «Голубиное гуано». Эдгар Крамер ранее продиктовал эту памятную записку, а теперь, читая напечатанные экземпляры, которые завтра отправятся к управляющему зданием и другим имеющим к этому отношение людям, одобрительно кивал, довольный своей изобретательностью.

Эта проблема обратила на себя его внимание вчера. Рассматривая годовой бюджет по управлению Западного побережья департамента по иммиграции, он усомнился в расходах на содержание зданий, в том числе семьсот пятьдесят долларов — сумму, по-видимому, проставляемую каждый год, — на «прочистку кровельных желобов и труб».

Эдгар Крамер вызвал управляющего зданием — человека с толстой шеей, громким голосом, которому куда приятнее было бы стоять с метлой, чем сидеть за рабочим столом, — и тот убедительно заявил:

— Какого черта, мистер Крамер?! Конечно, это много денег, но ведь все из-за говна этих голубей. — Подталкиваемый к объяснениям, он пересек кабинет и, подойдя к окну, жестом указал: — Взгляните на мерзавцев!

А за окном они увидели в воздухе тысячи голубей, которые вили гнезда, летали и рылись в отбросах у воды.

— Какают и какают двадцать четыре часа в день, точно у них недержание, — бурчал управляющий. — И если кому-то понадобилось отхожее место, они летят к нам на крышу. Поэтому нам приходится по шесть раз в год чистить паром кровельные желоба и трубы. А это стоит денег, мистер Крамер.

— Проблема понятна, — сказал Крамер. — Что-нибудь делается для сокращения числа голубей?

— Пытались однажды пострелять мерзавцев, — мрачно ответил управляющий, — так разразился сущий ад. Люди из гуманного общества. Говорят, в Ванкувере есть распоряжение местных властей, что нельзя их бить. А я вам вот что скажу: мы могли бы положить яд на крышу. Тогда прилетят они, чтоб…