Яна Левская - За тёмными окнами

– Так, значит, операции быть? – спросил он, отпив кофе.

Хедегор кивнул и пробормотал:

– Надоело бегать. И откладывать некуда. После сорока увеличивается риск осложнений, да и к чему она мне в сорок?

– В смысле? – Торстен поперхнулся. – Ты на пятом десятке умирать вздумал что ли?

– Эм-м…

Разговор свернул не туда, куда Лиаму хотелось бы углубляться. Поняв, что не знает, как мягко вывернуть с зыбкой территории, и представив себе со стороны свои жалкие потуги спасти ситуацию, Хедегор неожиданно рассмеялся.

– Давай о чём-нибудь не столь отдалённом поговорим, – предложил он. – Ты не думаешь переехать?

Торстен повёл бровями.

– С чего бы?

– Слишком близко к Христиании. Тебе успели дом вынести. Ещё и люди тут пропадают.

– Уже находятся. Правда, в виде трупов, – Торстен явно забавлялся, сгущая краски и без того дрянной ситуации.

Хедегор вопросительно уставился на деда.

– Полиция пока молчит, но птички на хвостах успели многое разнести. Нашли первых пропавших. Распотрошёнными и обрисованными какой-то сатанинской чепухой.

Лиам молчал, переваривая новости. Не об этом ли деле говорил Хольст? Если всех, пропавших с начала весны, станут находить в таком виде, то придётся подключать что-то посерьёзней региональной прокуратуры.

– И тебе всё ещё кажется хорошей идеей оставаться тут? Поживи у моих пока, а я буду присматривать за домом.

– Мне нечего опасаться. Я слишком стар. В отличие от тебя.

– Ну только вот этого не надо, – Лиам укоризненно посмотрел на Тора. – «Смерть не за горами, пожил, нечего бояться».

– Я не про то, парень. Среди пропавших нет стариков. Все молодые. Несомненно, здоровые. Те двое, которых нашли – выпотрошенные, – Торстен умолк и повёл рукой, предлагая Лиаму сделать вывод.

– Их… разбирают на органы? – произнёс Хедегор, сам себе не веря.

Торстен дёрнул губой, как бы говоря: посуди сам.

– Намалёванные пентаграммы, имена дьяволов и прочая муть – я уверен – предназначена для отвода глаз. Но моя личная птичка чирикнула, что органы у этих ребят были удалены с хирургической точностью, вероятно, профессиональным инструментом, а в химическом составе сохранившихся жидкостей обнаружили мидазолам. Анестетик для кратковременных операций.

Лиам не знал, что сказать, поэтому просто продолжил пить кофе. В голове родилась дурацкая мысль.

– У нас с тобой иммунитет, старик.

Торстен вскинул брови, ожидая пояснения.

– Ты – стар, я – болен.

Фрэйм покачал головой и, приподняв чашку, спросил:

– Повторим?

– Давай.

Проснувшись под вечер, Лиам по обыкновению открыл окна, чтобы проветрить, а сам отправился на кухню, наколдовывать завтрак. Уже сидя в гостиной с чаем и пролистывая вчерашнюю газету, он расслышал голоса на улице. Говорившие спорили. И Хедегору не было бы до них никакого дела, если бы один из голосов не принадлежал Кьёр. Отложив газету, он подошёл к окну и, привалившись плечом к раме, посмотрел вниз.

Фрэя стояла перед незнакомым парнем, преградившим ей дорогу к двери. В руках она держала коричневый бумажный пакет из супермаркета, сверху в котором красовались оранжевыми боками апельсины и выглядывали упаковки с яркими этикетками. Фрэя что-то сказала, приглушая голос, глядя на незнакомца исподлобья. Негромко ответив ей, он сделал шаг вперёд и протянул руку. Фрэя отступила. Тогда он попытался схватить её за плечо, но Кьёр увернулась.

Лиам чётко расслышал:

– Пропусти.

Парень что-то заговорил, его тон стал грубее, голос громче.

– …ломаешься. Зарвалась. Легла под богатенького, и никто стал не нужен? Я ищу её на окраинах, а она в таком шоколадном райончике прописалась. Кто бы знал, что ты такая ш…

– Ты несёшь бред. Уйди с дороги!

Лиаму совсем не нравилось происходящее, но о том, чтобы вмешаться, он даже думать не хотел. Эти двое явно знают друг друга, и, что бы там между ними ни творилось, оно касается только их. Хедегор понимал, что должен просто закрыть окно и прекратить пялиться на ссору, которая становилась всё безобразнее, но отчего-то не мог заставить себя уйти.

Фрэя, отчаявшись вразумить хамоватого знакомого, отвернулась и двинулась прочь. Но тот дёрнулся следом, схватил девушку за локоть и рванул к себе. Пакет выскользнул из рук Фрэи, апельсины покатились по земле.

Взгляд Лиама метнулся к прохожим – те переходили на сторону канала, минуя участок улицы, где развернулась неприятная сцена. Какая-то парочка малолетних поганцев приостановилась на безопасном расстоянии, и один из них поднял смартфон – начал записывать видео для своего поганского канала на YouTube.

Хедегор скрипнул зубами. Нет, он не пойдёт.

Парень, развернув Фрэю к себе, полез с намерением поцеловать. Кьёр упиралась и отворачивалась, но у неё не было шансов. Судя по задушенному мычанию, этому уроду удалось осуществить своё желание.

Кулаки Лиама бессильно сжались. Даже если пойдёт, что он сможет сделать с этим нахрапистым самцом, не понимающим слов? Но почему никто не поможет ей?! Ни одна скотина! Что же это за город такой ублюдский?

Фрэя вырвалась и плюнула в лицо обидчику, на что он, ни секунды не раздумывая, двинул ей в скулу и, обмякшую, поволок к подъезду.

Лиам отпрянул от окна и выскочил из квартиры, не обратив внимания на запоздалые окрики, донёсшиеся с улицы. Опомнившись уже в парадной, Хедегор остановился у входной двери и едва подумал о том, что вообще собирается делать, как услышал с той стороны:

– Отпирай, сучка. Где ключи?

Ладонь сама легла на ручку и надавила.

Ощущая себя в эти мгновения твёрже скалы, Лиам застыл нос к носу с небритым белобрысым субъектом, оторопело глядевшим на Хедегора водянистыми светло-голубыми глазами. Засранец был ниже. Хорошо. Лиам посмотрел на Фрэю, которую тот прижимал к себе сбоку, и стиснул челюсти ещё сильнее: щека, куда пришёлся удар, уже налилась тёмным, и под глазом скапливалась синева.

– Иди, куда шёл, – отмер мудак, глядя с угрозой.

– Уже на месте.

– Где-то я твою морду видел. И не раз… Чё, – нахальное чмо встряхнуло не до конца пришедшую в себя Фрэю, – твой дружок-кошелёк? И не мерзко с этим бледным червём сношаться?

– У тебя ещё есть возможность уйти, – проскрежетал Лиам. – Воспользуйся.

Парень фыркнул, размахнулся и ударил с такой неожиданной для его комплекции силой, что у Хедегора в голове будто бы грянул колокол. Мир завертелся. Боль быстро затапливала сознание. Уже почти забытый голос гадко нашёптывал за ухом: «Ты не жилец, придурок. Забыл про гемофилию? Дон-Кихот недоделанный» . При всём этом перед глазами пульсировало одно единственное мгновение, когда рука ушлёпка поднялась для удара, и на запястье у него мелькнули золотые часы. Этой малой доли секунды Лиаму хватило, чтобы узнать их. Бланпен, купленные Тором в Амстердаме на презентации новых моделей, с особой гравировкой возле заводного винта.