Артур Хейли - Город Воров

Я направился к спальне и встал в дверном проеме. Ви собирала чемодан и, судя по резким движениям, была очень зла.

— Ви… — позвал я охрипшим голосом.

Она от испуга взвизгнула и прижала руки к груди.

— Боже, Шем, я чуть не обложилась от страха! Какого черта так пугать?

— Ви, что ты делаешь?

Она вернулась к своему занятию.

— А ты как думаешь, что я делаю?

— Куда ты собралась-то?

Она метнулась к туалетному столику и начала собирать там свою косметику.

— Карлтон хочет, чтобы я жила у него в номере. Собрался приглядывать за мной. Тебе отдельное спасибо за это!

Застегнутая на молнию косметичка полетела в лежавший на постели раскрытый чемодан.

— Ты бы тоже, кстати, собирался, — сказала она. — Потому что ты отшит.

Я сразу обмяк.

— А как же я? Куда мне деваться?

— Мне еще повезло, что он меня не угрохал, — сказала она, доставая из шкафа свои блузки, висевшие там на плечиках. — Лучше бы он меня вообще домой отправил. Не нравится мне здесь.

— Подожди, а мне куда деваться? — повторил я вопрос.

Ви посмотрела на меня.

— Перестань ныть! Будешь ныть, я тебя вообще прибью! Это ж надо было втравить меня в такое! В это убийство… Еще с Карлтоном меня поссорил… — Она запихнула туфли в уже и так битком набитый чемодан и продолжала: — Я вообще не понимаю, как я согласилась помочь тебе, старому придурочному козлу!

Мне сделалось совсем дурно, и я покрылся липким потом.

— Почему ты не собираешься? — прикрикнула на меня она. — Давай пакуй свои вещички и выметайся отсюда!

— Я что-то нехорошо себя чувствую, — сказал я, удивляясь тому, как мог еще сегодня утром с обожанием любоваться этой злобной женщиной, пока она спала.

— Да кому какое дело до того, как ты себя чувствуешь?! — сказала она, навалившись всем весом на чемодан и силясь застегнуть его.

Я машинально достал свой рюкзак и, краем глаза заметив себя в зеркале, не очень-то удивился своему помятому испитому виду.

— Ви… — начал было я, но она перебила меня:

— Ой, вот только не надо сейчас заводить разговоры про любовь! Я тебе про любовь уже все сказала. Любовь это для сопливых девочек. А я не сопливая девочка, и меня этими сантиментами не проберешь! — Она встала, скрестив на груди руки, и личико ее сделалось злобным и каким-то узеньким. — К тому же ты любишь только свою Хлою. Всегда любил и будешь любить только ее! Названиваешь ей каждый день, проверяешь, как она там. И меня заставил тащиться через всю страну, чтобы раздобыть денег на ее дорогостоящую больничку! Скотина ты и паразит, и не смей мне вообще ничего говорить!

Так и не сумев застегнуть чемодан, она пнула его и сказала:

— Ненавижу проклятый гроб!

— Тогда я, наверное, поеду к тете Элис… — проговорил я в полной растерянности.

Сердито топнув ногой, Ви побежала мимо меня в ванную.

— Ви, ну прости меня!.. — крикнул я, вдруг испугавшись, что она бросает меня не из-за этой истории ненадолго, а навсегда, и что я не смогу этого пережить. Я схватил ее за плечо, но она скинула мою руку, но все-таки остановилась. — Пожалуйста… прошу тебя!

Повернувшись ко мне, она сказала:

— Нет, это ты меня будешь сейчас утешать. — И она упала в мои объятия.

— Тшш… — Я погладил ее по затылку, поймав себя на той мысли, что уже второй раз за день держу в объятиях девушку и не знаю при этом, что сказать. Поэтому я просто пообещал: — Все будет хорошо.

— Нет, не будет! Карлтон убьет меня! — сказала Ви.

— Не убьет.

— Да-а? Не убьет?.. — Она чуть отстранилась, чтобы продемонстрировать мне свое разбитое лицо. — А это что такое было? Любовные ласки? — И она снова уткнулась лицом мне в грудь. — Ты бы лучше подумал о наследстве, которое тебе теперь досталось.

Я прямо окаменел.

— Ты с адвокатом уже говорил? — спросила она.

Я отстранил ее и начал доставать свои вещи из шкафа в гостиной.

Она прибежала ко мне.

— Ага! Я вызываю у тебя отвращение? Типа алчная стерва, да?

Я молча продолжал собирать свой рюкзак. Не знаю, почему я так разозлился на нее, когда она завела разговор об этих деньгах. После того как Ви мне помогла, я просто не имел права сердиться на нее.

— Ну так ты ходил к адвокату? — повторила она вопрос.

— Нет.

— Надо сходить.

— Схожу.

— Вот и сходи.

— А я и говорю, что схожу! Вот лучше ты мне скажи: как долго еще намерена встречаться с этим Карлтоном?

— Это не я решаю.

— Черт! Это сколько же еще мы будем тут торчать?

— Ты наследство получил?

— Не знаю.

— Тогда и я не знаю, сколько мы будем тут торчать. Пока я не надоем Карлтону, так надо понимать. То есть четыре-пять дней еще. Но тебе же все равно надо на похороны?

На похороны? Какие похороны? Ах да, похороны Джо — спохватился я и, уронив рюкзак на пол, сказал:

— Думаю, да.

— «Думаю, да!» — передразнила меня она, потом вернулась к своему чемодану и принялась снова воевать с молнией.

Я подошел к ней помочь, она отошла в сторонку, и я сам занялся чемоданом. Когда навалился на него всем весом, молния застегнулась. Правда, мне пришлось изрядно попыхтеть, так что когда я закончил, с меня градом лил пот.

Я хотел вернуться к своему рюкзаку, но Ви остановила меня.

— Я так боюсь… — сказала она.

— Чего?

— Карлтона и что нас поймают.

Я поспешил ее успокоить:

— Я встречусь с адвокатом, и мы уедем отсюда.

— Хорошо бы нам поскорее получить эти деньги.

— Говорю же тебе: я позвоню адвокату.

Она подхватила свой чемодан, зашаталась в первый момент от тяжести и направилась с ним к двери, бросив мне на ходу:

— Нас уже выписали из номера, так что давай, освобождай помещение!

И она вышла. А у меня шею и спину словно сковало, и я попытался как-то расслабить мышцы. Я много раз ссорился с женщинами, но ни одна из них не имела на меня такого компромата. Правда, это я понял чуть позже. А сейчас был просто выброшен на улицу, без денег, и тащиться мне было совершенно некуда, кроме как к тете Элис, и это, доложу я вам, была перспектива, какой я не пожелал бы даже врагу. И мне еще будут говорить, что в плохой ситуации хуже не бывает. Еще как бывает!

Тетя Элис жила в старинном особняке на Вашингтон-Хилл. Здесь даже сохранился с очень давних времен мраморный бордюр, на который ступали знатные господа, выходя из своих экипажей. И еще сохранилась чугунная решеточка для чистки обуви у подножия каменной лестницы, ведущей к главному входу. Сам дом представлял собой трехэтажный коттедж из кокисвильского мрамора, первый этаж — очень высокий, в полтора раза выше второго и третьего, с деревянными колоннами и небольшим портиком над входом. Все четыре окна второго и третьего этажа имели ставни.

Под этими окнами я и остановился, чтобы еще раз приложиться к бутылке (а потом тут же повторить), задаваясь вопросом, когда же прекратится у меня этот запой. Нет, вообще-то все у меня было в порядке, если не считать маленького сбоя, случившегося по воле обстоятельств. Просто алкоголь помогал мне собраться с мыслями и с большей легкостью отнестись к перспективе предстоящей встречи с тетей Элис, и даже попытаться внушить себе, что я буду рад этой встрече, рад буду увидеть это знакомое лицо — лицо человека, считавшего меня своей родней, когда на самом деле я таковой не являлся. Тетя Элис всегда была мне другом, не забывала поздравить с днем рождения и с Рождеством и не стеснялась ругать меня за мою непутевую жизнь. Вот и сейчас она должна была, по всем моим подсчетам, пустить меня к себе в дом, который мог бы оказаться как раз тем местом, где мне удалось бы собрать свои рассеянные мысли в кучу. Я нажал кнопку звонка, и где-то внутри дома заиграла мелодия музыкальной гаммы, очень, кстати, симпатичная.