Александр Аннин - Бриллиантовая афера

И Карлсон длинно зевнул.

– Гришана убили, Макс, – со значением сказал Малыш.

Подполковник при этих словах судорожно прервал зевок, выругался.

– Предупреждать надо. Весь сон сломал… Где, как?

– Да вроде драка… – пожал плечами Алексей. – Только место какое-то странное: сталинская высотка на бульваре…

– Что-о? – чуть не взвыл Басов, услышав адрес. – Ну, куманек, похоже, мне придется самому туда ехать. А ты не рыпайся, оставайся тут, понял?

– Это почему же?

– Да все потому же. Мой человек убит, мне и разбираться. Откуда ты знаешь, может, он погиб, выполняя мое задание? Чего тебе там делать, ты же ни шута не владеешь информацией!

Матушкин редко перечил своему кумиру, но тут, что называется, уперся рогом.

– Так нельзя, Макс, – решительно и с обидой в голосе проговорил Алексей. – Официально я – понимаешь, именно я – дежурю по отделу убийств. Ты что, хочешь, чтобы надо мной уже открыто смеяться стали? Или, чего доброго, в стажеры перевели? А? И так за спиной вечно подтрунивают, что за меня всю работу Басов делает… Один ты ничего не замечаешь.

Подполковник вздохнул:

– Пожалуй, ты прав. Только, чур, ты там не высовывайся, а лучше всего – посиди-ка в машине, пока я все разнюхаю. Усек? И формальности соблюдем, и ты…

Басов хотел было сказать: «Останешься в живых», но сдержался. Чем меньше знает Малыш, тем лучше для и для него, и для его близких.

– Ну, это мы еще посмотрим… – буркнул Алексей себе под нос.

Гришан был давним осведомителем подполковника Басова. Этот не слишком удачливый вор без определенной специализации легко согласился стать хоть «крысой», хоть «кротом» – то есть стукачом, вместо того, чтобы в очередной раз оказаться на зоне. Там, в лагерях, у Гришана не было абсолютно никакого авторитета, и потому пребывание за колючкой всякий раз тяжко травмировало чувствительную натуру воришки.

Но Карлсона обеспокоил вовсе не сам факт гибели штатного осведомителя: действительно, ну что тут такого необычного, скажите на милость? Мало ли почему в криминальном мире могут замочить братка? Как говорится, группа риска, ничего тут не поделаешь, одним больше, одним меньше… Даже лучше, когда меньше.

Подполковника поразило совсем иное обстоятельство, а именно – место преступления. Конечно, в сталинской высотке на Бульварном кольце было немало богатых квартир, могущих представлять интерес для Гришана, к примеру – хотя бы квартира актрисы Марианны Вертинской.

И все-таки Карлсон почему-то был уверен, что покойного вора интересовала одна-единственная, конкретная квартира под номером 73. Та самая, что привлекала пристальное внимание самого подполковника Басова. Бедная такая квартирка, ничего там ценного нет, кроме импортного телевизора, персонального компьютера да горного велосипеда «Пежо».

– Отложим партию или как? – машинально спросил Басов, тогда как в голове его проносились совсем другие мысли.

– Да чего уж там, все ясно, – махнул рукой Малыш и положил белого короля набок.

Карлсон поднялся, хрустнул суставами, прошелся по кабинету, разминая слегка затекшие ноги. Теперь и он хмурился, выпятив губы трубочкой, отчего вид у подполковника был довольно комичный. Но соображения у Максима Басова были совсем даже не веселые…

Трехкомнатная квартира номер 73 в сталинской высотке неподалеку от Смоленской площади, согласно данным районного управления муниципального жилья, значилась за пенсионером Юрием Георгиевичем Масловым.

Еще совсем недавно Максим Басов знать не знал о человеке с таким именем. Однако полгода назад подполковник – случайно ли, а может, в результате своего привычного гениального озарения, – вычислил, что пенсионер Маслов – не кто иной, как академик Анатолий Ардашкин. Которого Басов вместе со всей отечественной наукой считал безвременно ушедшим из жизни в далеком уже 1999 году.

Ушел он, как же… Личину-то академик сменил, а вот отпечатки пальцев, то бишь кожу на подушечках – не догадался.

– Алло, Иришка? Ты не спишь еще? А, «Унесенные ветром» показывают…

Надо же, Малыш все-таки не удержался и позвонил домой. Заботливый… С чего бы это вдруг?

А с того, что…

Подполковник не стал додумывать эту назойливую мысль до конца.

Полгода назад Басов со всей отчетливостью понял, что именно академик Ардашкин стоял за целой вереницей непонятных смертей, выяснением обстоятельств которых занимались Карлсон и Малыш. Впрочем, убийства эти казались странными одному только Басову, поскольку с точки зрения судебно-правовой системы все в конце концов благополучно разъяснилось, убийцы были задержаны и впоследствии осуждены.

Однако подполковника долго угнетало ощущение, что кара настигла рядовых исполнителей, причем исполнителей слепых, которыми намеренно пожертвовал незримый режиссер.

Почему же Карлсон вдруг решил, что этим самым режиссером непременно был «воскресший» академик Ардашкин? А вот это уже действительно можно назвать чистой воды озарением. Взять, к примеру, музыку. Большинство мелодий композиторы сочиняют, мучаясь за компьютером или компилируя известные шлягеры, и лишь немногие мотивы – о т к р ы в а ю т, словно они столетиями витали где-то в дрожащем эфире, ждали своего часа…

Так и здесь. Установив, что отпечатки пальцев пенсионера Маслова, случайно попавшего в поле зрения подполковника, полностью идентичны «пальчикам» покойного академика Ардашкина, Максим Юрьевич словно вынул из колоды недостающую карту для идеального пасьянса. Все вдруг встало на свои места. Он и до этого «момента истины» смутно ощущал, что разрозненные жертвы вычурных, словно театральных убийств как-то связаны между собой, есть у них что-то общее… Теперь он знал, что.

Все эти люди когда-то входили в орбиту академика Ардашкина, линии их судеб в определенный момент жирно пересекались с биографией Анатолия Семеновича. Следователь прокуратуры Ванников, отравленный на своей даче угарным газом, в 1999 году вместе с Максимом Басовым тряс сотрудников НИИ Минобороны, которым руководил Ардашкин; генерал Чухлов входил в комиссию военного ведомства, которая в том же году вскрыла финансовые махинации в институте – и вот спустя много лет труп генерала нашли в подвале у его любовницы; бизнесмен Жучинский был заместителем Ардашкина по оргвопросам вплоть до закрытия НИИ – его убили железным веслом на собственной лодочной станции; наконец, «вдова» академика, в свое время опознавшая супруга в предъявленном ей трупе с огнестрельным ранением в висок, была обнаружена мертвой в импровизированной могиле на своем дачном участке…

Е-мое, да и те исполнители убийств, которых удалось вычислить и предать суду, были хорошо знакомы академику Ардашкину – доктор психиатрии Градов и неудавшийся политик Ходжанян когда-то работали ведущими сотрудниками ардашкинского института!