Инна Тронина - Мёртвая вода

– Не ори – некогда. Быстро идём, ищем Октябрину Михайловну, а потом решаем, что делать…

Роман с Андреем договорились – Оксане об отступлении ничего не говорить, иначе выцарапает глаза. Лучше воздействовать на неё через мать – единственного человека, которого Оксана Бабенко безропотно слушалась. С Октябриной будет проще – ей не до высоких материй. В квартире на Звенигородском шоссе мать и старшую сестру ждали ещё трое ребят. И сердце Октябрины, естественно, рвалось к своим кровинкам через все кордоны. Если она захочет уйти отсюда, уведёт и дочку.

– Откуда про прорыв знаешь? – словно между прочим, спросил Озирский.

– Мы с мамой в Палате национальностей сидели, а потом нас попросили помочь. Ребята какие-то, в форме, незнакомые…

Оксана так и не выпускала их рукавов. Болотные, влажные, манящие глаза её вдруг начали дёргаться, выпячиваться, закатываться под лоб.

– Ой, что я видела! Честное слово, не вру…

– Что ты видела?

Озирский инстинктивно пригибался при каждом разрыве, сотрясающем стены Дома. Оксану била дрожь. Она пыталась вытереть свои пальцы когда-то влажной, а теперь просто грязной салфеткой.

– В мужском туалете трупы лежат. Там крови – по щиколотку! Все цивильные, в гражданском. Вроде, говорили, что там были раненые. Наверное, всех взяли и добили уже. Им пленные не нужны – сами говорили…

– А как ты в мужской туалет попала? – усмехнулся Андрей, чтобы снять напряжение. – Ай, нехорошо!

– Меня позвали помочь, я и пошла. Там валятюся руки и ноги за перегородками. Говорят, взрывами оторвало… – Оксана заплакала, прижимаясь к Озирскому. – Их класть уже некуда. А машины не выпускают, обстреливают. На первом этаже большой медпункт был. Я там сестричкам помогала капельницы ставить. И на третьем этаже – тоже…

– Все, все спускайтесь в подвал! – закричал в мегафон удалой казачок, одним своим видом вызывающий приступ истерического хохота.

Андрей не знал, как его звать. Помнил только, что вчера казачок усердно молился в парламентской часовне. А рядом стояли Оксана с Октябриной Михайловной и тоже просили Бога о помощи – своей семье и всем осаждённым в Доме.

– По верхним этажам бьют кумулятивными! Все тикайте, слышите? Из наших только пятеро осталось, мы – уральские. Полторы сотни было, а осталось пять всего…

Андрей не стал уточнять, убили остальных, и они просто разбежались – от греха подальше. Куда больше его потрясло сообщение о кумулятивных снарядах.

– Бронебойными, что ли? Точно? – Озирский не верил своим ушам.

– Ну! Мне сейчас сказали. Раненого оттуда принесли. А нам стрелять нельзя – можем в толпу у танков попасть. Так и помираем – задарма. Оксана! – Казачок, оказывается, отлично знал младшую Бабенко. – Мать твоя в столовой, на двенадцатом этаже. Я звал вниз – не идёт. Говорит, что ребят надо покормить. Я ей толкую что страшные снаряды рвутся, а она не верит. Говорит, раз до полудня дожила, значит, счастливая. Ты ищешь её?

– Павлик, спасибо! – заулыбалась Оксана. – Да, ищу. Ребята, пойдёмте вместе…

Оксана отбросила за спину свои потрясающие медные кудри. Она стояла на ступеньке лестницы, как на подиуме. Андрей даже засмотрелся на эту красоту, позабыв об обстреле. У каждого восстания должна быть своя Жанна д’Арк. Исступлённая юная дева, полумрак, сигареты, фонарики, баррикады из мебели, грохот боя. Сюда бы художника… А зачем? Он сам всё нарисует, когда всё кончится. Выберет время…

– Мы с тобой! – Роман, не слушая возражений, схватил Оксану за руку и потащил наверх. – Шевели копытами, вас с матерью надо вывести. – На первом этаже «быки» комковые уже, и какие-то козлы с арматурой. Так что не пищи и не говори, что хочешь здесь сдохнуть. Тебе-то достанется от них больше всех – сразу на «хор» поставят [18] ПОСТАВИТЬ «НА ХОР» – совершить групповое изнасилование. !

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

БМП – боевая машина пехоты.

ЕЛЬЦИН – Ельцин Борис Николаевич (1931–2007), во время описываемых событий – Президент России.

БТР – бронетранспортёр

БМД – боевая машина десанта

ГЕКАЧЕПИСТЫ – члены Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), которые в августе 1991 года попытались отстранить от власти тогдашнего Президента СССР М. С. Горбачёва и ввели в Москву войска. После провала так называемого «августовского путча» арестованы российскими властями. В 1994 году амнистированы. В то время т. н. «Белый Дом» был центром сопротивления действиям ГКЧП, который включал в себя практически всё высшее руководство Советского Союза.

ГАЙДАР – Гайдар Егор Тимурович (1956–2009), в 1991- 92 г.г. – исполняющий обязанности премьер-министра России. Проводил крайне болезненные и непопулярные среди населения реформы, называемые «шоковой терапией». Был отправлен в отставку на VП Съезде народных депутатов РФ в декабре 1992 года. В 1993 году активно выступил на стороне Б. Н. Ельцина против Парламента.

ЖМУРЫ – покойники (жарг.)

«АЛЬФА» – антитеррористическое спецподразделения КГБ СССР, впоследствии Министерства безопасности России. Сыграло важную роль в разрешении кризиса 1993 года, первым войдя в Дом Советов и предотвратив расправу с депутатами и многими рядовыми защитниками Конституции.

ДЕБОРА – пчела (др. – евр.)

КАНТЕМИРОВЦЫ, ТАМАНЦЫ – военнослужащие Кантемировской и Таманской дивизий. Принимали участие в октябрьских событиях 1993 года на стороне Б. Н. Ельцина.

РУЦКОЙ – Руцкой Александр Владимирович (1947). Военный лётчик, «афганец». Герой Советского Союза, генерал-майор. Избран вице-президентом России в тандеме с Б. Н. Ельциным (июнь 1991 года). С 1992 года перешёл в оппозицию, не поддержав политику «шоковой терапии» Гайдара. В сентябре 1993 года, после отрешения Ельцина от власти Съездом народных депутатов вступил в должность Президента. После падения Дома Советов арестован. Амнистирован на стадии следствия постановление Государственной думы РФ в феврале 1994 года.

АЧАЛОВ – Ачалов Владислав Андреевич (1945), генерал-полковник, министр обороны в правительстве Руцкого. Арестован после подавления восстания в Москве. Амнистирован постановлением Государственной Думы вместе с остальными участниками событий 23 февраля 1994 года.