Херберт Бергер - Злые пьесы

1-й полицейский: Идем, идем.

Оба полицейских выводят Монику.

Курт( Кричит им вслед. ): Да, да, теперь она раскаивается! Но бедный Куртик должен быть отомщен! Она его убила, он истлел! Эта… эта гадина! Эта… шлюха! Бедный Куртик гниет в могиле, а она наслаждается жизнью! Но Господь наказал ее, шлюху, и почтальона тоже, теперь они будут знать, что нельзя было поступать так с Куртиком… Бедный Куртик…

Совершенно обессилев, содрогаясь от смеха, Курттащится к кушетке, падает на нее, приподнимается и падает снова. Он лежит теперь так, как в начале лежала фрау Вирц. Его рука безжизненно болтается над полом.

Конец

Эрна

Мицци

Лизель

Ганс

Вилли

Томми

Анна

Терраса, на ней — увитая виноградом беседка. За столом сидят Ганс, Мицци, Вилли, Эрнаи Лизель. Перед ними — сифон с вином и бокалы. Все усердно выпивают, громко и возбужденно говорят, порой перебивая и не слушая друг друга. Перед террасой сидят Томмии Анна, у их ног — портативный магнитофон, из которого несутся звуки бит-музыки.

Эрна: Ты уже сказала, что вчера мы были у Мими?

Мицци: Вы были у Мими?

Вилли: А у вас тут славненько, честное слово!

Лизель: Ну хватит вам про Мими!

Ганс: Я и вытряхнулся славненько, чтобы привести в божеский вид эту халупу.

Эрна: Не знаю, чем ей не угодила Мими.

Ганс: И должен вложить в нее еще столько же.

Лизель: Как была лживой стервой, так и осталась.

Вилли: Для уикэнда лучше не придумаешь.

Эрна: Брось. Ты не права.

Ганс: Для меня главное — покой. Понимаешь? Мне покой нужен.

Лизель: Насчет Мими можешь не распространяться, уж я-то ее знаю.

Вилли: Мне тоже.

Мицци: У Мими есть свои… Эй, Томми, сделай потише, собственного голоса не слышно.

Томмиубавляет громкость, он и Аннапридвигаются поближе к магнитофону.

Томми: Я балдею от «Mothers of Invention».

Анна: Неслабо поют, правда?

Ганс: Ну, выпьем, что ли! За нас!

Все поднимают бокалы с возгласами: «За нас!», «Будем здоровы!»

Томми: У них силовой напор, понимаешь?

Анна: А третью программу ты слушаешь?

Томми: Каждый божий день.

Лизель: Я бы ее еще терпела, если бы она не была такой лицемерной.

Вилли: Хочу в сантехники! Ты бы не отказалась от такого гнездышка? А? Эрна!

Ганс: Кончай. Чем ты недоволен? К восьми являешься в свой магистрат, а полпятого уже дома. Я же вкалываю по двенадцать часов в сутки, это еще в лучшем случае.

Мицци: В будние дни я его вообще не вижу.

Вилли: А в будние ночи?

Мицци: К ночи он еле живой, ей-Богу!

Вилли: Я имел в виду только зрительную связь.

Все смеются, пьют.

Ганс: Обижаешь, Мицци. Старый ас и по ночам на высоте. Больше того, я был мастером ночного воздушного боя.

Вилли: А твоей старушке какой от этого прок?

Лизель: Кто его знает, куда он может залететь.

Мицци( Указывает на детей. ): Потише, вы…

Вилли: Брось-ка ты. Они сами нас кое-чему научить могут. Эй, там, приглушите свой ящик, говорить невозможно.

Анна: А нам слушать. Из-за вашего галдежа.

Вилли: Ты сейчас у меня дождешься! Совсем обнаглела!

Мицци: Погодите! С чего ты взяла, Лизель, что Мими — лицемерка?

Лизель: Ну как с чего? Мальчишке моему то и дело вкручивает: будь умницей, только учись. А мне говорит — на кой ляд ему эта учеба? Шел бы в мастерскую к Гансу. Все понадежнее.

Ганс: Стал бы толковым сантехником!

Вилли: Зачем он тебе, Ганс?

Лизель: Он же без отца растет. Его совсем заездили. А вам бы только языками потрепать.

Мицци: Все! Антракт! Как вам наша вилла?

Вилли: Я уже сказал, надо суметь отхватить такое.

Эрна: Да еще и обустроить.

Лизель: Да уж, не каждому по карману, не каждому…

Ганс: Не каждому!.. Да я на это всю жизнь горбатился.

Мицци: Мы во всем себе отказывали.

Ганс: Не то что некоторые. На Майорку в отпуск не ездили.

Эрна: Ну, поездка — все же не собственный дом. Этим нас упрекать не надо.

Ганс: Я только хотел сказать: кому что нравится. Но ты спроси у Мицци, когда она в последний раз могла позволить себе новое платье.

Лизель: Вас послушаешь, так прямо хоть подарки дари. А у самих что ни год — новая машина.

Ганс: Это из-за налогов. Исключительно из-за налогов. Они просто душат малый бизнес. Политика такая. Понимаешь? Большие фирмы становятся еще больше. За наш счет. Глотают нас, как мелкую рыбешку!

Эрна: Хотела бы я посмотреть на того, кто сможет тебя проглотить.

Вилли: Старого аса-истребителя!

Эрна: А в самом деле, детей у вас нет, почему бы вам не взять на работу Томми? Как это ни грустно, когда-нибудь придется идти на пенсию.

Ганс: А я бы взял. Я уже предлагал это Лизель. Так ведь, Лизель?

Лизель: Да, но учителей, видите ли, беспокоит его будущее.

Ганс: Беспокоит! Чего беспокоиться за сантехника? Он любого доктора за пояс заткнет. Я имею в виду заработок.

Мицци: А что, Гансик, если он достигнет большего? Почему бы и нет?

Ганс: Почему бы и нет… Если пробьется. Я тоже не думал, не гадал, что буду когда-нибудь ремонтировать эти засранные дома.

Мицци: Полно, Гансик. Нам-то уж грех жаловаться.

Ганс: Да я генералом бы стал! Если бы эти говнюки войну не проиграли. Я был бы генералом!

Вилли: Особенно по ночам.

Ганс: Не зубоскаль! Что ты знаешь? Что ты видел?

Вилли: Куда уж мне. Что увидишь со дна окопа?

Эрна: Не скромничай, Вилли. Ты был тяжело ранен.

Ганс: Так тяжело, что больше носа не высовывал.

Вилли: Уж не хочешь ли ты сказать, что я уклонялся?

Ганс: Нет, Вилли, Бог с тобой. Ты все правильно делал. Главное, мы живы. Твое здоровье!

Пьют.

Томми: Слыхала?

Анна: Классно.

Томми: Да нет. Я про этих, сзади.

Анна: Нет, не слыхала.

Томми: А надо бы.