Джон Шенли - Сомнение: Притча

Флинн: Может вам следует поехать навестить его.

Сестра Джеймс: Я не могу оставить свой класс.

Флинн: Как поживает Дональд Мюллер?

Сестра Джеймс: Я не знаю.

Флинн: Вы не видитесь с ним?

Сестра Джеймс: Я вижу его каждый день, но совсем не знаю, как он. Я не знаю, как судить о таких вещах. Теперь.

Флинн: Я перестал общаться с ним из-за страха, что это может быть неправильно понято. Разве это не печально? Я недавно развернулся в другую сторону, чтобы предотвратить нашу с ним встречу. Он не понимает почему. Я заметил, что вы не приходите ко мне исповедоваться.

Сестра Джеймс: Нет, я хожу к монсеньору Бенедикту. Он очень добрый.

Флинн: А я нет?

Сестра Джеймс: Дело не в этом. Вы ведь знаете почему.

Флинн: Вы настроены против меня?

Сестра Джеймс: Нет.

Флинн: Вы мне не верите?

Сестра Джеймс: Так или иначе, это не мне нужно поверить вам, а сестре Алоизиус.

Флинн: Вы всего лишь ее дополнение?

Сестра Джеймс: Она мое начальство.

Флинн: Но что думаете вы?

Сестра Джеймс: Мне хотелось бы ничего не знать об этом. Я сожалею, что подобная мысль прокралась мне в голову.

Флинн: И как же такое прокралось к вам в голову?

Сестра Джеймс: Это сестра Алоизиус.

Флинн: Я чувствую себя так, будто моя репутация повреждена, хотя я ничего не сделал. Но я не собираюсь делать что-либо пытаясь восстановить ее, потому что боюсь, что будет только хуже. Это очень удручающе, поверьте мне.

Сестра Джеймс: Это правда?

Флинн: Что?

Сестра Джеймс: Вы знаете о чем я спрашиваю.

Флинн: Нет, это не правда.

Сестра Джеймс: Ох, я не знаю чему мне верить.

Флинн: Как вы можете быть против меня?

Сестра Джеймс: Это не имеет никакого значения на чьей я стороне.

Флинн: Имеет! Я ничего не сделал. В этом нет никакого смысла. Самые невинные действия могут казаться зловещими для отравленного рассудка. Мне пришлось запретить этому парню служить при алтаре. Он подавлен. Единственная причина почему я не пошел прямо к монсеньору, так это потому что я не хочу, чтобы школа пострадала. Сестра Алоизиус наверняка потеряет свою должность директора, если я расскажу о ее заявлениях в мою сторону. Ведь они совсем необоснованные. И вы также можете потерять свое место.

Сестра Джеймс: Вы угрожаете мне?

Флинн: За кого вы меня принимаете? Нет.

Сестра Джеймс: Мне хочется вам верить.

Флинн: Так верьте. Почему это так сложно?

Сестра Джеймс: От меня ничего не зависит.

Флинн: Я ничего не обязан ей доказывать.

Сестра Джеймс: Она полна решимости.

Флинн: Какой решимости?

Сестра Джеймс: Защитить мальчика.

Флинн: Это я беспокоюсь за парня, не она. Протянула ли она хоть раз руку этому ребенку, или вообще кому-либо в этой школе? Она словно глыба льда! Детям нужно тепло, доброта, понимание! Что она дает им? Правила. Этому парню необходима помощь, иначе у него здесь ничего не выйдет. Но если все будет, как того хочет она, он останется сам по себе. Как вы думаете почему он тогда в ризнице пил вино? У него проблемы. Она видит, что я разговариваю по-человечески с этими детьми и она сразу же подозревает, что здесь что-то не так. Что за этим стоит что-то гадкое. Что ж, я не позволю ей превратить этот приход в средневековье. И я не позволю ей погасить мой дух сострадания.

Сестра Джеймс: Я уверена, что она не хочет этого.

Флинн: Я беспокоюсь за здешних прихожан!

Сестра Джеймс: Я знаю, что это так.

Флинн: Также как и вы заботитесь о своем классе! Вы ведь любите их, не так ли?

Сестра Джеймс: Да.

Флинн: Это естественно. Как по-другому можно относится к детям? Я могу посмотреть вам в лицо и сказать, что для вас главное: доброта.

Сестра Джеймс: Наверное. То есть да, конечно.

Флинн: Как вы полагаете, что самое главное для сестры Алоизиус? (Пауза).

Сестра Джеймс: Мне не нужно гадать. Она говорила мне. Она не поощряет теплоту в общении. Он посоветовала мне быть более… формальной.

Флинн: Есть люди, которые ведут охоту на человечность, сестра Джеймс, которые говорят о том, что свет в вашем сердце — это слабость. Что ваши нежные чувства обманывают вас. Я не верю этому. Это старый способ жестоких людей убивать доброту во имя добродетели. Не верьте этому. Нет ничего плохого в любви.

Сестра Джеймс: Конечно нет, но…

Флинн: Разве вы забыли, что это было посланием Спасителя для всех нас. Любовь. Не подозрение, непринятие и осуждение. Любовь к людям. Можете ли вы назвать сестру Алоизиус хорошим примером этого?

Сестра Джеймс: Я не хочу сказать чего-то лишнего, но нет. Из-за нее мне больше не нравится моя работа. А я любила преподавать больше, чем что-либо. (Слегка заметны слезы на ее глазах. Он, оглядываясь по сторонам, неловко погладил ее).

Флинн: Все в порядке. Все будет в порядке.

Сестра Джеймс: Такое ощущение, что все перевернулось с ног на голову.

Флинн: Все же, это не так. Просто бывают такие времена, когда мы ощущаем себя потерянными. Вы не одиноки в этом. Это случается со многими из нас.

Сестра Джеймс: Связующее звено . (Она приходит в себя) Мне бы лучше зайти внутрь.

Флинн: Мне жаль, что ваш брат болен.

Сестра Джеймс: Спасибо, падре. (Начинает идти, останавливается). Я не верю этому.

Флинн: На самом деле?

Сестра Джеймс: Да.

Флинн: Спасибо сестра, это для меня большое утешение. Большое спасибо. (Она уходит. Он вынимает свой маленький черный блокнот и записывает что-то туда. Каркает ворона. Он кричит на нее) Тихо будь!

Затем он открывает молитвенник и уходит.

Освещается кабинет директора. Сестра Алоизиус сидит за столом неподвижно. Стук в дверь. Она не реагирует. Еще стук, громче. Она вынимает наушник из своего уха и бежит к двери. Открывает. За дверьми стоит Миссисис Мюллер, черная женщина около 38 лет, в своем лучшем воскресном платье. Она встревожена вызовом в школу и находится в состоянии готовности к чему-то плохому.

Сестра Алоизиус: Миссисис Мюллер?

Миссис Мюллер: Да.

Сестра Алоизиус: Входите. (Сестра Алоизиус закрывает двери) Прошу вас, садитесь.

Миссис Мюллер: Я подумала, что может быть я выбрала не самый лучший день для визита. Просто вы не открывали.