Семен Злотников - Иван и Сара

Сара. Кто это был?

Иван. …Ему еще снится шалом, представляешь! На улице смерть, вопли о помощи — он как будто ослеп! Говорит: вижу сон, удивительный сон, невероятный, несбыточный — трудно проснуться!

Сара. Кто звонил?

Иван. …Восточный театр абсурда — куда ты привел меня, Господи?

Сара. Ваня, ответь…

Иван. Да-да… что ты хочешь услышать?

Сара. Кто нам звонил?

Иван. Пошляк-Фантомас… Усталая тень отца Гамлета… Фауст, придумавший черта… А, может, все вместе …

Сара (со слезами) . Ты даже меня не позвал, я была…

Иван (резко всплескивает руками и грозно вопрошает) . О, Сара, где ты была?

Сара (всхлипывает) . Ты можешь шутить… Что будет с Алешей?

Иван (так же грозно) . Что будет с Алешей?

Сара. Они говорят — дезертир… Убил и сбежал, и все его ищут… Нигде не могут найти — а найдут… Все равно, говорят, раньше-позже достанут… и будут судить, говорят, линчевать…

Иван. Ну, ты мелешь…

Сара. Его командир так сказал…

Иван. Что, его командир? Да его командир — да я знаю его командира: такой же безмозглый мальчишка, как наш Алешка, может, еще почище…

Сара (плачет) . Не дай Бог, сказал, арабы найдут Лешу первыми… везде его ищут, хотят отомстить… По всему Ближнему Востоку только его фотографии… У них, говорит, страшный зуб на нашего Алешу…

Иван (опускает руки, устало) . Бог видит, какая дурацкая пьеса…

Сара (горько плачет) . …Алеша стрелял — то ли в самого главного, то ли в самого для них дорогого…

Иван. Наверно, в Усаму Бен Ладана!..

Сара. Не вспомню…

Иван. Дурашка, всем веришь…

Сара (заметно, нуждается в его ласке, доверчиво льнет в мужу, плачет) . Ванечка, видишь, мне страшно…

Иван (ласково шепчет) . Слушаешь всяких кретинов, погрязших в хумусе… С тхиной вместо мозгов… С фалафелем вместо сердца…

Попытайся понять: что идет война… обыкновенная война… настоящая война…

Сара. Не понимаю…

Иван. Когда убивают — это называется войной!

Сара. А я читаю в газете: израильский солдат не должен убивать… Какая же это война?

Иван (ласково ее целует) . И это война…

Сара. …Пишут, израильский солдат единственный демократ на Ближнем Востоке и должен скорее погибнуть, чем убить…

Иван. Как пена спадет, разберутся — Алешку еще наградят…

Сара. Ты веришь?

Иван. Еще бы: потом, как обычно бывает, Алешку Федотова объявят настоящим еврейским героем… И станет наш сын — как царь Давид… Не исключено, что квартиру дадут на улице Яффо, в Иерусалиме, у стен Старого Города… С большим бы еще бы балконом… (Целует ее.)

Сара (благодарна) . Фантазер…

Иван. …И мы бы там играли бы что-нибудь такое из жизни богов! (Еще целует.)

Сара (льнет к нему, гладит его, ласкает) . Мой самый любимый… мой самый талантливый, самый добрый, самый ласковый…

Иван (тоже гладит, ласкает) . Терпишь и терпишь меня…

Сара. Ты меня терпишь, Ванюша, — я просто люблю…

Иван. Без тебя пропаду, без Алешки…

Сара. И я пропаду без тебя…

Иван. Не исчезай никуда — хорошо?

Сара. Мой любимый…

Иван. Пожалуйста, не исчезай…

Похоже на мгновенье забытья… Тишина.

Сара. Ванечка…

Иван. М…

Сара. Ты уснул?..

Иван. М…

Сара. Просвети меня, глупую: сколько мне объясняли — так ничего не поняла…

Иван. Ты о чем?

Сара. Генерал мне сказал: он как-то так застрелил врага, как нельзя его было застреливать…

Иван. Ты опять про абсурд…

Сара. …Как будто солдат обязан стрелять по команде — как будто Алеша стрелял без команды…

Иван. Давай не сейчас?

Сара. Но, Ванечка, я…

Иван (отстраняется) . Сара, оставь! Война — всегда, ложь, вранье, бред собачий, выдерживать невыносимо! (Уходит.)

Сара (плачет, кричит ему вслед) . Он стрелял без команды — за это ему, говорят, придется ответить! Я же не вынесу, я! Я, Ваня, я…

Иван (возвращается, кричит) . Откуда команда? Кому, почему?

Сара (устремляется, хочет обнять) . Я не знаю…

Иван (крепко держит ее за руки) . Тогда помолчи! Привычка болтать и судить — разобрался, не разобрался! (Тащит ее за собой к столу.) Ни черта не смышлишь в военной науке — и сразу в трагедию, сразу дурацкий театр! Забудь про театр: театр — обман, жизнь — еще больший обман, между ними ничего общего! Садись, все увидишь сама… Поймешь — перестанешь беситься… (Раскладывает яблоки и апельсины — выстраивает военный пейзаж.) Наблюдай: вот Алешка — а вот его командир… с которым вдвоем лежали в засаде… Его командир страдал от расстройства — такое бывает… Ты слезы пока вытирай, не верти головой, после скажешь… Во-от… А надо тебе сообщить, в ста метрах от лежки походный сортир… По еврейской военной науке ближе ста метров, оказывается, нельзя: потому что засада… Во-от… Подумай теперь: сержанту что делать? Он, бедный, туда-сюда, и снова сюда… Враги его засекают — и на Алешку, как они умеют, сорок на одного!.. Ну, Алешка Федотов им и показал…

Сара (с надеждой) . Скажи им про это…

Иван. Конечно, скажу…

Сара. Они там, наверно, не знают, как было…

Иван. Алешка — герой, вот и все.

Сара. Но они-то — не знают?

Иван. Узнают… Придет еще время — узнают…

Сара (внимательно смотрит на мужа) . А ты как узнал?

Иван. Да я-то узнал… Захотел — и узнал… Ты знаешь меня: я, когда захочу…

Сара (не сразу, с сомнением) . А ты это точно узнал? Про сержанта… ну, как бы его непосредственного командира… что, так и было?

Иван. Знаешь… (Прищурившись, разглядывает ее.) Я навещал его лично… в Хевроне… Древней столице Израиля… Лежит бедолага в военно-полевом госпитале… Острейшая форма дизентирии…

Сара (недоверчиво) . Что, правда?

Иван. С кровавым поносом…

Сара. И что он сказал?

Иван. Что говорят в таких случаях: не утерпеть было до такой степени — что пострашнее арабской пули…

Сара. Но, получается, подожди… что Алеша — из-за него?

Иван. Обещал на суде взять вину на себя.

Сара. На суде? Обещал? Как понимать? Он обосрался — он еще обещает?