Семен Злотников - Иван и Сара

Иван. Возьмет, он сказал, что возьмет, погоди, он возьмет… Как слабить его перестанет — сказал — и возьмет.

Сара (плачет) . Сына вернуть… Он прячется, терпит… В какой-нибудь яме… где-нибудь на чердаке… думает — все его бросили… все от него отвернулись… травят, как хищного зверя — Ваня, за что? (Цепляется за мужа.)

Иван. Успокойся…

Сара. Возьмет он вину на себя — он возьмет? Скажи, он возьмет, он возьмет?

Иван. Ну, конечно, возьмет…

Сара. Ты поверил ему, ты поверил, Ваня, поверил?

Иван (пытаясь освободиться) . Поверил-поверил… как брату родному — поверил… на сто, на четыреста, даже — на восемьсот… Мм, Сара, что ты вцепилась, ведь больно, безумная баба… Сто, четыреста, восемьсот… Как мне еще тебя убедить?..

Она его, наконец, отпускает, но напряженно следит за выражением его лица. Он улыбается, трет виски, уходит к столу, закуривает. Она стоит — где стояла. Молчат.

Иван (вздрагивает) . А? Что ты сказала, Сара? Ты не голодная?

Сара. Нет… Я не знаю…

Иван. Потушил кабачков с морковкой… Без мяса, без масла, без соли… В общем, как тебе врач прописал… Противно, знаешь, но вкусно… Хочешь, в зеленой кастрюле, возьми… Или, может, пойти, разогреть? А можно, подумай, эту бурду, как холодное с хлебом… Вприкуску, Сара, подумай — а? Что?.. (Уходит, возвращается с кастрюлей.) Подумал и как осенило: зачем тебе хлеб? От мучного разносит и вообще… Ну, его, хлеб, откажись, легче будет… (Заботливо подносит ей ложку ко рту.)

Сара (благодарно отворачивается, шепчет со слезами) . Родной мой, родной…

Иван (сам пробует, брезгливо морщится) . А можно, знаешь, вполне… (Еще зачерпывает и подносит.) Пасть, пасть отворяй, Сара, пасть…

И снова она отворачивается.

Мм… м, как вкусно, мм… (Снова сам проглатывает.) Ты только попробуй — мм… Сара, Сара… Ох, Сара, Сара… (Ставит кастрюлю на стол, уходит к зеркалу, разглядывает себя в анфас и профиль.) Кустодиев… Рубенс… Рабле… Свиноферма… Остановиться, не жрать… Как приехали — только жрем… Самое время играть в Островского… «Как закалялась сталь»…

Сара (растроганно) . Как ты меня жалеешь, как ты заботишься обо мне…

Иван. …Да уж, тебе, Сара, хорошо: когда ты страдаешь — ты хоть худеешь… меня же от всех нервотрепок, я вижу, разносит…

Сара. Цветы подарил… без тебя бы пропала…

Иван. А-а, в какой это пьесе: такие, как я, между прочим, на дорогах не валяются! Такие, как я, высоко на деревьях растут — еще, попробуй, достань!.. (Криво улыбается.) Ну, правда, сильно поискать — может, отыщется кто-то получше…

Сара. Никого не хочу — ты один… Никогда не хотела — ты слышишь?.. Я — никогда, никогда… никогда…

Иван (шляпу надвигает низко на глаза, преодолевает слезы, гасит сигарету) . Скажи… ты любила меня? Хоть когда-нибудь?..

Сара (вдруг, испуганно на него смотрит) . Что?..

Иван. …Я бы знал…

Сара. Ох, Ваня, все-таки ты человек…

Иван. …Я бы хотя бы догадывался…

Сара. Хищник, диковинный зверь…

Иван (поднимается, что-то из мебели переставляет) . Ладно, ты пока вот что: прими, что ли, душ, поди… и, что ли, переоденься… Поешь… Может, еще до ночи — порепетируем…

Сара (слабо улыбнувшись) . Репетируем?

Иван. Да… есть идеи… я тебя ждал…

Сара. Мы? Мы с тобой?

Иван. Ты и я… Разве есть кто-то еще?

Она отчего-то стоит и бессмысленными глазами глядит на него. Отчего-то направляется к выходу…

Иван (мягко, с улыбкой) . Эй, ты куда?..

Сара. Не знаю… Ты меня посылал в душ…

Иван. Где у нас душ?..

Сара (держится руками за голову) . Да, действительно… (Направляется в противоположную сторону.)

Иван. Да, вот что… хотел тебя попросить… Кинул халат, ты увидишь… Времени не упускать… А то оно, знаешь, уходит… Найдешь — сразу наряжайся старухой…

Сара (беспомощно) . Старухой?..

Иван. На «Страсти по Льву» — что с тобой? Сколько восторгов, сколько рецензий: какой удивительный характер создала молодая актриса, исполнив роль старухи! С каким потрясающим проникновением в образ — ну, прямо!.. Так о тебе писали — ты что, позабыла?

Сара. Я была молодой…

Иван (радостно) . Именно, Сара, была молодой! (Кидается к зеркалу.) Была молодой и играла, а теперь, когда, можно сказать, Бог велел! Все дело в том — в зеркало редко заглядываем… Думаем все: молодые, молодые… Заработаю денег, первое, что куплю — нормальное зеркало… Чтоб у артистов в доме, подумай, нормального зеркала… (Смеется.) Поглядеть на нас со стороны — два червивых огрызка прикидываются зелеными и ненадкусанными… Ха, ха-ха-ха, сами же издевались над старшими товарищами по профессии — сами теперь подставляемся… Вот к чему, Сара, приводит некритичный взгляд на себя: всем неловко и всем смешно!

Сара (одними губами) . Я не хочу…

Иван (как не слышит) . …А «Страсти», подумай, нам по годам… Так что, любимая, решено и даже не спорь: показываемся в «Страстях»…

Сара (глядит на него, странно прищурившись) . Ваня, кому показываться? Тогда не явились, сколько прошло, даже не извинились…

Иван (приготавливает сцену) . Ничего-ничего, жизнь не заканчивается… Может, еще пободаемся… Чего бы с нами тут ни случалось — надо стоять на своем…

Сара. Пожалей меня, Ваня…

Иван. А чего пожалеть? Я же тебе не сказал: вот прямо сейчас, вот именно в эту самую минуту… Кажется, сказано понятно: сначала приходи в себя — потом, может быть, поработаем… Может быть, я сказал, что не точно! Я тебя тут подожду… За меня, Бога ради, не переживай… Я буду ждать, сколько нужно — ты же меня, слава Богу, не первый день… (Внимательно смотрит на жену.) Что, Сара?

Сара. Я… я боюсь… У меня не получится, станешь сердиться… Ругаться, поссоримся… Ваня, представь: голова совсем в другом месте…

Иван (глядит на нее прищурившись — как видит впервые, будто изучает) . Ты лучше бы, Сара… Ступай-ка и делай, чего говорят. Зачем тебе голова? Артисту голова только мешает. Из-за нее, к слову, всегда и ссоримся. Ты бы, может, снимала ее и прятала подальше, пока репетируем…

Сара (со слабой улыбкой) . Ты можешь еще шутить…

Иван (прищурившись, внимательно ее разглядывает) . Скажи… ты любила меня? Хоть когда-нибудь?

Сара. Нет, Ваня, нет… Ты прости — но я… нет…