Бурятский эпос - Гэсэр

Воздвигли они каменные скалы,
Которые друг о дружку как зубами скрежещут,
А на случай, если и этого мало,
Пламенем, как из пасти плещут.
Кто мимо идет, эти скалы сжирают,
Кто близко подойдет, эти скалы сжигают.

На лошаденке пегой и дрянненькой,
Потником покрытой дырявеньким,
На седельце плохом деревянненьком
Приехал сюда старичок-сморчок,
Скрюченный, как сухой стрючок,
Тринадцать волшебств его на ладони скачут,
Двадцать три волшебства забегали, заплясали,
Превратил он пегую, жалкую клячу
В старенькое, стесанное кресало.
Кресало он положил в карман,
А сам пошел бродить по холмам,
Как будто бы бедняк спозаранку
Ищет и выкапывает саранку.
Вид у этого бедняка несчастен,
Никому такой бедняк не опасен.

Но саранку бедняк, выкапывая,
На поверхность камни выкатывает,
Землю роет он, словно крот,
И проделал в горе проход.
Скалы,
Как зубами скрежещут,
Скалы
Пламенем жарким плещут,
Но под ними Гэсэр прошел,
Опираясь на посошок.
Опираясь на палку кривую,
Он препятствия все минует,
В виде бедного старичка
Отдыхает у родничка.

Семьдесят три девицы,
Шарайдаев ханов служанки,
К роднику пришли за водицей —
Старичок-сморчок на лужайке.
Начали они тут резвиться.
Старичок на лужайке — видано ли,
Семьдесят две девицы
Через старичка перепрыгнули,
Через старичка они перешагнули,
Воды ни капли не расплеснули.

А семьдесят третья
Постарше подруг была.
Семьдесят третья
Старичка стороной обошла.
Была она девицей серьезной,
Обо всем рассуждала трезво:
— Что вы скачете, словно козы! —
Упрекнула подружек резвых.
— Разве совесть у вас уснула.
Где вы видели, чтобы женщина
Через мужчину перешагнула?

Старичок на девицу поглядел в упор,
И завел он с девицей разговор.
Он сначала девицу похвалил,
А потом подступил с вопросами:
— Для чего вам столько воды? — спросил,—
Вы куда эту воду носите?

Девица забыла,
Что где старая стоянка, там ямы,
Охотно заговорила.
На все отвечает прямо.
— Наши ханы, наши правители,
У Гэсэра жену похитили.
Привезли Урмай-Гоохон — солнышко красное,
Но привезли ее, оказалось, напрасно.
Хотели на ней молодого хана женить,
А она сказала — лучше не жить.
Оказалась она упорной,
Оказалась она непокорной.
Посадили ее в темницу,
Голодом ее там морят.
Только этой вот чистой водицей
Каждый день бедняжку поят.
Всячески над ней издеваются,
Всячески ее притесняют,
Но перед упорством ее теряются,
Что с ней дальше делать, не знают.

Как услышал Гэсэр о жене несчастной,
Сердце его забилось сильно и часто.
Но виду он не хочет показывать,
Просит девицу дальше рассказывать.
Кто же пленницу этой водой поит,
Кто видит ее, кто с ней говорит?
— Чтобы никто никогда ее видеть не мог,
В темницу к ней провели желобок.
По этому желобу вода течет,
Воду эту бедняжка пьет.

Тогда Абай Гэсэр девице в ведрецо
Незаметно положил золотое свое кольцо.
Девушка эта проворна была,
Быстро подружек своих догнала.
Старичок глядит ей вслед, улыбается,
Теперь недолго пленнице маяться.

Льется вода по желобку в темницу,
А вместе с этой водою
Из ведерка семьдесят третьей девицы
Покатилось кольцо золотое.
В ладони Урмай-Гоохон кольцо упало,
В темнице, как солнышко засверкало,
Засияло в темнице и посветлело,
А на сердце у пленницы потеплело.
Радуется Урмай-Гоохон, улыбается,
Недолго осталось ей маяться.

Колечко к сердцу она прижала,
Заговорила, запричитала: —
Это мой Гэсэр, повелитель мой,
Спасать меня сюда прибыл.
Великий Абай Гэсэр Удалой
Отомстить за меня сюда прибыл.
Шарайдаев царство черное, злое
Разгромить, уничтожить прибыл,
Шарайдаев царство развеять золой,
По ветру пустить сюда прибыл.
Это мой Гэсэр, мой муж золотой,
За верной женой сюда прибыл.

Абай Гэсэр между тем в облике старика
Еще три дня просидел у светлого родника.
Изучал он расположенье дворцов и зданий,
Как спереди к ним подойти, как сзади.
Изучал он порядки этого царства,
В чем его сила, в чем коварство.
Все узнал и во все проник,
Около родника сидящий старик.

После этого
Тринадцать своих великих волшебств
Выпустил Гэсэр по ладони гулять,
Двадцать три своих великих вошебства
Выпустил он по пальцам плясать.
Волшебства на ладони пляшут,
Волшебства по ладони бегают,
Все, что Гэсэр им скажет,
Они моментально сделают.

Оказался Гэсэр
На задворках большого дворца.
Оказался Гэсэр
Около запасного крыльца.
Он, заранее все предвидевший,
Обернулся мальчонкой-подкидышем.
Лежит, ножонками дрыгает,
Пищит, ручонками машет.
Ждет, когда кто-нибудь выглянет,
И хану о нем расскажет.

Вышел на задворки старший хан,
Видит — лежит на земле мальчуган.
Ножками, ручками дрыгает он,
Пузыри пускает и плачет.
Большим удивлением хан удивлен,
Задачей большой озадачен.
Поглядел на мальчонку так и сяк,
Крепыш мальчонка и здоровяк.
Очень подкидыш хану нравится,
А в народе не зря идет разговор:
Девочка в люльке — уже красавица,
Мальчик в люльке — уже батор.

Взял ребенка он во дворец
И стал воспитывать, как отец.
Стал ребенок расти не по дням,
Стал ребенок расти по часам.
Поглядят на ребенка утром,
Глазам не верят и удивляются.
Вчера помещался в баранью шкуру,
Нынче в бычью уже не вмещается.
Он растет румян да пригож собой,
Нощно растет и денно.
Назвали мальчика — Олзобой,
Что значит сынок-найденыш.

Тогда
Шарайдаи,
Желтой долиной владеющие,
Тогда
Троеханы,
Бесчисленных подданных имеющие,
В золотой бубен бьют,
Северный народ собирают,
В серебряный бубен бьют,
Южный народ собирают.
Пир затевают.

Мяса ставят пригорки,
Напитков озеро ставят,
Напитками сладкими и горькими
Сынка-найденыша славят.
Пьют-гуляют напропалую,
Угощаясь яствами разными,
В течение восьми дней они пируют,
В течение девяти дней они празднуют.

В это время
Начальник шарайдайских войск
Силач Сагаан Мангилай,
Грудь выпячивая по-геройски,
Хвастаться начинает.
Будто, когда похищали Урмай-Гоохон,
В ту самую славную пору,
Из этого желтого лука он
Перестрелял тридцать трех баторов.
«Всех баторов перестрелял»,—
Сагаан-силач уверял.

Пошел гулять его желтый лук
Среди пирующих в руки из рук.
Лук батора под стать, огромный,
Поглядишь и объемлет жуть.
Каждый хочет его попробовать.
Тетиву оттянув, согнуть.
Все согнуть они лук хотят,
От досады зубами скрипят,
Покраснели все от натуги,
Но слабы у баторов руки.
Лук нисколько не поддается,
Лук нисколько у них не гнется.