Бурятский эпос - Гэсэр

Но я, услышав такое дело,
Расправила крылья и улетела.
Летела я,
До воробья уменьшаясь,
Летела я,
В вошь превращаясь,
Летела я,
Превращаясь в соринку,
Летела я,
Превращаясь в пылинку.
В это время
Нашелся у них меткач-стрелок,
В соринку-пылинку он прицелиться смог,
Послал он мне вдогонку стрелу,
Царапнула стрела по моему крылу.
Очень крепкой была стрела,
Вышибла она перо из крыла.
Перо мое на землю упало…
А я, признаться, очень устала.
Пространство было слишком широкое,
Небо было слишком высокое,
Далеко я слишком летала,
И, признаться, очень устала.
Полечу я туда, где вечный холод,
Где море льдами тяжелыми сковано,
В ледовитом краю на три года усну,
В трехгодичном сне хорошо отдохну.

После этого
Крыльями она замахала,
В небо взвилась, из глаз пропала.
Полетела она повыше гор,
Полетела она пониже звезд,
Где лежит во тьме ледяной простор,
Где трещит во мгле костяной мороз.
Улетела черная птица Дэбэн,
Где океан лежит ледовит и бел,
А три хана Шарайдая призадумались,
Закручинились, пригорюнились.
Эта птица у нас всю скотину пожрет,
Эта птица у нас всех людей поклюет.
Полежит она там, сил наберется,
А жрать да клевать сюда вернется.
Опустошит она все наши угодья,
Если не расправимся с ней сегодня.
Поручают Эрхэ-Тайжа почтенные ханы
Отправиться к Ледовитому океану,
Чтобы он расправился с черной птицей Дэбэн.
Дают ему плетеный белый ремень,
Сжимающийся до четырех вершков,
Растягивающийся на тысячу шагов.
Этим белым ремнем плетеным
Надо сонную птицу связать-скрутить.
Птицу связанную и плененную,
Надо в черную воду под лед спустить.

Сагаан-Гэрэл хана сын Эрхэ-Тайжа
Ищет птицу, среди льдов кружа.
Ремень у него наготове в руке,
Но не видно птицы ни вблизи и ни вдалеке.
Наконец в краю, где живут морозы,
Где, как горы ледяные, торчат торосы,
Между двух торосов, как между стен,
Обнаружил он спящую птицу Дэбэн…

Ремнем,
Сжимающимся до четырех вершков,
Ремнем,
Удлиняющимся на тысячу шагов,
Своим белым ремнем плетеным
Он железную птицу связал-скрутил,
А потом ее, сонную и плененную,
В черную воду под лед спустил.
Спустил он ее на дно глубокого океана,
Как велели ему три старших хана.

После этого
Три хана, долиной желтой владеющие,
Шарайдаи,
Бесчисленных подданных имеющие,
Чтобы старшего сына Эрхэ-Тайжа женить,
Решили
Урмай-Гоохон солнцеликую,
Наидостойнейшую царицу,
Красотой несравненной блистающую,
Свет дневной затмевающую,
Захватить, отобрать, пленить.

Великое множество воинов
С севера они призвали,
Бессчетное множество воинов
На юге они собрали.
Поставлен был во главе войска
Хан Бирууза-Ноен,
Полководец доблестный и геройский,
Искусством воинским наделен.
Стал он готовиться тщательно,
Собираться он стал внимательно.

Направился он с войском к долине Моорэн,
Повел он воинов к долине Хатан,
Где жил во дворце, среди крепких стен,
Абай Гэсэр, богатырь и хан.
Движущимся воинам потерян счет,
Движущееся войско как река течет.
Передние воины травы мнут,
Задние воины по камням идут.

Из долины в долину войско идет,
А людям кажется, что лес растет.
Идет войско и не кончается,
А людям кажется — камыш качается.
Передвигается черное войско ползуче,
А людям кажется — движется туча.
Передвигается войско по горам,
А людям кажется, что буран.
Двинулось войско в наступление,
А людям кажется — наводнение.
Передвигается войско на холм с холма,
А людям кажется — ночь и тьма.

В это время
Тридцать три батора хана Гэсэра
Узнали про это дело.
Узнали, что из далеко-чуждого края,
Из долины Шара-далая,
Оттуда, где на крайне-чуждом востоке
Желтая река берет истоки,
Три хана ведут войска свои,
Кишащие, как в муравейнике муравьи,
Что
Движущимся воинам потерян счет,
Что
Движущееся войско как река течет,
Что
Передние воины травы мнут,
Что
Задние воины по камням идут,
Что
Из долины в долину войско идет,
А людям кажется, будто лес растет.
Что
Идет войско и не кончается,
А людям кажется — камыш качается.
Что
Передвигается войско ползуче,
А людям кажется — черная туча.
Что
Передвигается войско по горам,
А людям кажется — будто буран.
Что
Двинулось войско в наступление,
А людям кажется — наводнение.
Что
Движется войско на холм с холма,
А людям кажется — ночь и тьма.

Узнали про все про это баторы,
Поднялись, не тратя время на сборы,
Выехали в поле врагов встречать,
Увидали с холма идущую рать.
Саргал-Ноен баторов ведет,
Саргал-Ноен на стременах привстает.
Саргал-Ноен, седовлас и сердит,
Из-под ладони вперед глядит.

Видит, что враги муравьями ползут,
Поднимает большой свой кнут.
— Все, — говорит, — что под кнутом помещается,
В конце концов побивается.
Но не помещаются вражеские войска
Под кнутом седовласого старика.
Тогда он лук боевой берет,
Через лук на войско смотрит вперед.
— Все, — говорит, — что в луке боевом помещается
В конце концов побивается.
Но не помещаются вражеские войска
В луке воина-старика.
Обращается Саргал-Ноен к баторам
С предупреждающим разговором:

— Вышли мы в поход, ждут нас бои,
Но будьте осторожны, дети мои.
Побивали мы всех,
Кто под кнутом помещается,
Побивали мы и тех,
Кто в излучине помещается,
Но войско, идущее против нас,
Ни кнутом, ни луком не измеряется.
Но
Т ридцать три отважных батора
Не слушают мудрого разговора.
Словам Саргал-Ноена они не внимают,
Мечи из ножен они вынимают.
— Разве, — говорят,—
Времена года уже перемешались?
Разве, — говорят,—
Местами день и ночь поменялись?
Разве наши мечи уже затупились?
Разве мы ни разу с врагами не бились?
Или мечи наши не железны, не кованы?
Или враги наши от смерти заколдованы?
Пусть же слышится
Звон мечей!
Пусть же слышится
Хруст костей!
Каждый
Славу пусть себе добывает,
Каждый
С маху пусть врагов убивает.
С каждым махом
Пусть врагов убывает!

После этого
Сын Боолуура небожителя,
Батор Буйдан-Улаан
Первым бросился на вражеский стан.
Своего коня,
Пробегающего повыше гор,
Своего коня,
Пробегающего пониже звезд,
За правую сторону повода потянул,
По правому боку кнутом понукнул,
Мордой в сторону врагов повернул.
Мчится, скачет давя-разя,
Остановить его никак нельзя.
Выпустил он стрелу,
Из глаз исчезающую,
Выпустил он стрелу,
Без промаха поражающую.

Задела стрела
За тысячу людей,
Задела стрела
За тысячу лошадей.
Тысяча людей
Мертвыми полегли,
Тысяче лошадей
Не встать с земли.