Антология - Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун [антология]

— У депрессии есть еще два симптома: первый — ничто не приносит человеку воодушевления, то, что нравилось делать больше всего на свете, по необъяснимой причине делать не хочется; второй — в голове появляется… появляется мысль о самоубийстве.

— Я ни разу не думала о самоубийстве! Я говорила с главврачом, рак меня никогда не страшил! Если у меня депрессия, то боюсь, что больше чем у половины населения земли она тоже есть. — Ли Ланьни засмеялась. — Пусть даже у всех людей в провинции будет депрессия, такого человека, как я, она не коснется.

Ли Ланьни не хотела говорить врачу, что в последнее время ей плохо удается концентрироваться. Вставать и ложиться, двигаться — все эти действия похожи на хождение во сне или на движения умственно отсталого. Ее мысли путались. Одолевала слабость. Бессонница, бессонница, бессонница, кошмар, кошмар, кошмар.

Доктор сказал:

— Попробуйте принимать антидепрессанты.

Ли Ланьни совсем не верила ни в какую депрессию. Но из всех симптомов, которые упомянул врач, два постепенно становились все более явными.

Мозг будто существовал отдельно от тела. Я видела, как голова покачивается из стороны в сторону, руки и ноги висели, как у обезглавленной лягушки, тело было пустым. Мозги. Кровь. Кожа на лбу. Две жемчужины глаз. Все будто парило в воздухе, туда-сюда… Раньше я не понимала живопись Пикассо, но сейчас я была одной из его картин. Тело и душа расходились и рассеивались, фрагмент за фрагментом, кусочек за кусочком, они были обернуты в розовое мясо и сеть из голубых вен; кости, морщинистые пальцы цвета земли, скальп, разделенный на две части белым и черным цветом… Все это было невозможно связать, собрать воедино, эти составляющие просто парили в воздухе.

Ли Ланьни уже было начала опрашивать всех знакомых ей врачей, не имевших отношения к психиатрии: «Один доктор сказал мне, что у меня депрессия, как думаете, есть вероятность?» И все ответы, которые она получала, были без сомнения отрицательными. Друг помог Ли Ланьни связаться с заведующим в клинике.

Медсестра позвала Ли Ланьни и пригласила ее сесть за компьютер в маленькой комнате, чтобы заполнить анкету. Приблизительно на сотню вопросов необходимо было ответить в течение трех минут. Ли Ланьни быстро заполняла опросник, инстинктивно обходя вопросы-ловушки. Она знала, как именно нужно ответить, чтобы избежать проблем. Она закончила отвечать за минуту с лишним, чем удивила медсестру. Специалист усталым взглядом прочел ответы. Ни один из подозрительных пунктов не показался ему достойным внимания.

Ли Ланьни спросила:

— В таком состоянии мне ведь не нужно принимать антидепрессанты?

— Кроме бессонницы и слабости, что еще вас беспокоит?

— Ничего! Все, кто меня знает, говорят, что я совсем не похожа на депрессивного человека. И многие меня предупреждают, что, если есть возможность, ни в коем случае не надо принимать антидепрессанты, они очень токсичные.

— Бывали ли у вас мысли… ну, например, о суициде, о том, что жизнь не имеет смысла, или подобные им?

— Нет-нет, не было. Я очень жизнерадостная, друзей у меня — море. Возможно, бессонница — это у меня профессиональное, слабость, вероятно, из-за того, что я проходила химиотерапию, действие лекарства очень токсичное. Сердце у меня не выдерживает, при пульсе сто двадцать уже нужно вызывать скорую…

Специалист просмотрел опросник и, совместив все с жалобами пациента, сделал для себя выводы. Ли Ланьни спешно добавила:

— А, у меня вот такая проблема — я боюсь есть. Допустим, меня кто-нибудь приглашает пообедать, я начинаю сильно волноваться. Иногда соглашаюсь, но постоянно жду, что этот человек скажет, что у него нет времени, и он все отменит.

Специалист улыбнулся, выписывая рецепт:

— Это ничего не значит. На депрессию не очень похоже.

Ох! Алпразолам — я знаю, что это. Одна таблетка перед сном поможет улучшить его, а также снимает состояние тревоги. Ли Ланьни, будто получила амнистию, схватила рецепт и, не проронив ни слова благодарности, выскочила из кабинета; включив телефон, она доложила другу:

— У меня нет депрессии! Мне не нужно принимать антидепрессанты!

В тот же день в вечерних новостях по Гонконгскому телеканалу транслировали новость о смерти Лесли Чуна [50] Лесли Чун (китайское имя Чжан Гожун) — гонконгский актер и певец. , который совершил самоубийство, прыгнув с крыши здания. Лесли Чун из-за депрессии покончил с собой! Вот говорит корреспондент, затем очевидцы, затем ведущий; пустили отрывок из его песни, показали фрагмент фильма с ним в главной роли… Вечно молодой Лесли Чун улыбался с экрана телевизора, его глаза слегка прищурены, в них было немного надежды, немного озорства, немного усталости, взглядом он будто говорил: «Сегодня первое апреля! Давайте сыграем в убийственную игру! Я уже определил одного игрока, кто еще желает? Кто же еще? Пойдемте вместе. Вы еще медлите? Ну-ка, собираемся!»

Каждый год в это время постоянно совершают самоубийства люди, серьезно страдающие депрессией. Но смерти обычных людей так не освещаются в новостях, они будто маленькая слезинка — едва появляются и сразу испаряются, в полной тишине, не оставляя после себя ни следа. Лесли Чун с помощью одного резкого прыжка превратился в вечный образ в мыслях множества людей. И то потрясение, которое вызвал этот образ, стимулировало просвещение общества о том, что такое депрессия.

Ли Ланьни насторожилась.

Запись на прием. Специализированный медицинский центр. Три отделения. Заведующий отделением гинекологии:

— У вас нет синдрома менопаузы, я не могу выписать вам гормональные.

Заведующий отделением традиционной медицины:

— В вас ослабли инь и ян. Выпишу вам три дозы отвара зизифуса [51] Кустарниковое растение, распространенное в Юго-Восточной Азии. В китайской традиционной медицине используются его листья, плоды и семена. Известен также под названием «китайский финик» и жужуба. . Но с помощью этого можно попробовать лишь замедлить процесс.

За дверью главная медсестра прокричала:

— Ли Ланьни! В кабинет психиатра.

Выходя из медицинского центра, я держала в руках два маленьких бумажных пакета — доза антидепрессантов на неделю. Давай признаем: тебе говорили, что ты болеешь, а ты не верила. Разве ты не играла со смертью, когда обманывала врача?

Доктор наук из Англии Сьюзан Олдридж так описывала в своей книге клиническую депрессию: «Один успешный телепродюсер говорил: „Утром просыпаешься, и страх заполняет твое нутро, будто морская вода заполняет тонущий корабль. Ты не можешь встать с кровати, ты не можешь прожить этот день“. Один биолог сказал: „Это еще страшнее, чем видеть, как твоя жена умирает от рака. Мне стыдно от того, что мне было гораздо труднее признать, что я в депрессии, нежели смириться со смертью жены, но это правда“. Лев Толстой, страдая от депрессии, всерьез задумывался о самоубийстве: „И вот тогда я, счастливый человек, вынес из своей комнаты шнурок, где я каждый вечер бывал один, раздеваясь, чтобы не повеситься на перекладине между шкапами, и перестал ходить с ружьем на охоту, чтобы не соблазниться слишком легким способом избавления от жизни“ [52] Лев Толстой «Исповедь» (1882). ».