Антология - Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун [антология]

Подобные ситуации случались неоднократно. Тетушка в течение нескольких лет после развода неизвестно по какой причине отказывалась видеться со своей дочерью. Несколько раз было так, что тетушка поначалу соглашалась, старшая тетя уже согласовала время и место встречи, но прямо накануне свидания тетушка все-таки передумывала. Дочка ждала в полной неловкости: старшие тети приложили столько усилий, и все напрасно. После этого случая долгое время никто не осмеливался при тетушке упоминать ее дочь, потому что если кто спрашивал, она страшно сердилась на этого человека. Спустя много лет, уже после переезда тетушки в Хайкоу, старшая тетя вновь подняла эту тему, на этот раз тетушка никак не высказала свою позицию: будет встречаться или не будет — ничего не сказала. Тетя воспользовалась этим и привезла Даньдань в Хайкоу — наконец-то мать и дочь воссоединились. Старшая тетя рассказывала, что перед отъездом тетушка дала Даньдань очень много денег, десятки тысяч. В то время Даньдань уже начала работать, пора было подумать и о замужестве.

Что в действительности значили для тетушки деньги и вещи, боюсь, невозможно объяснить. Не только когда она встретилась с дочерью после многолетней разлуки, но и когда младший дядя покупал квартиру, когда у старшего дяди случались происшествия, когда моя племянница заболела — всякий раз тетушка помогала крупной суммой денег. Покупка моей маме и другим своим сестрам колец, колье, мобильных телефонов и фотоаппаратов считалась обычным делом. Как правило, тетушка говорила о деньгах так: «Ничего особенного, при первой возможности вернешь». Каждый раз, когда мама с тетями ездили в Пекин — о расходах на дорогу даже не говорю, — возвращались со множеством сумок, кроме еды и вещей привозили художественные изделия, произведения каллиграфии и живописи известных авторов. Говорят, что однажды тетушка подарила дочери своих друзей автомобиль.

Однако себе тетушка машину не покупала, а также не терпела никаких украшений: ни наручных часов, ни ожерелий, ни колец — ничего из этого она не любила. Что до ее манеры одеваться, то за многие годы стиль тетушки не изменился: собранные на затылке волосы, рубашка с рукавом «летучая мышь», накидка, узкие брючки, ботинки и широкие солнцезащитные очки, которые тетушка надевала каждый раз, выходя на улицу. И в Юэяне, и в Хайкоу, и в Пекине — в каждом доме, где жила тетушка, было одинаково свежо, красиво, чисто и вкусно пахло; каждый дом словно был сделан по одной модели.

О том, что тетушка из Хайкоу переехала в Пекин, мы узнали уже после того, как она купила квартиру в столице. Мы все уже привыкли к тетушкиным перемещениям по стране и за границей, это больше никого не удивляло. После каждой поездки в Пекин мама с сестрами привозили по несколько толстых фотоальбомов — какие-то фотографии были сделаны дома у тетушки, какие-то — возле достопримечательностей. Фотографий было настолько много, что мы успевали лишь бегло их просмотреть. Однако одна фотография произвела на меня особенно сильное впечатление. Услышав рассказ матушки об этом снимке, я запомнила его на всю жизнь. Не помню точно, где именно был сделан снимок — в аэропорту или на вокзале, помню лишь, что на фотографии в один ряд стояли мои родители, старший дядя с женой, старшая тетя с мужем; у каждого на шее был венок из алых цветов, и все они улыбались до ушей. Мама рассказала, что тетушка при встрече на каждого надела цветочную гирлянду и запретила снимать. Мы часто видим такое зрелище по телевизору, обычно это происходит в аэропорту, когда приветствуют вернувшихся с победой героев. От такого почтенного приема безукоризненно одетые герои все как один лучезарно улыбаются и пожимают руки, обнимаются, фотографируются со встречающими. Я представила, какая улыбка до ушей была у наших, когда тетушка вешала на них цветочные гирлянды. Я хотела спросить матушку, что потом они сделали с венками: выбросили в мусорное ведро или оставили в такси? Но побоялась, что этот вопрос ее обидит, и она меня обругает.

Все эти годы жизненный путь тетушки был полон блестящих успехов и благополучия, можно сказать, впереди виднелись лишь безграничные перспективы. Только однажды она не на шутку нас испугала. Это случилось более десяти лет назад. Тетушка сообщила радостное известие — первого октября она собирается выйти замуж, и позвала маму и всех старших срочно приехать в Пекин. Воодушевление старшего дяди от этой новости еще не улеглось, как младшая тетя выяснила, что тетушка выходит замуж за сына верховного главнокомандующего. Дядя так напугался, что чуть не выронил телефонную трубку. Дядя подумал, за сынка какого именно главнокомандующего, стал загибать пальцы, да не насчитал больше одиннадцати человек. У сына главнокомандующего тоже ведь есть и имя, и фамилия — что за шутки она с нами шутит? Дядя был так встревожен, что даже забыл об обычной вежливости и напрямую спросил, разобралась ли тетушка в этом вопросе.

— Ой, зову вас приехать, приезжайте и все.

Родители и остальные старшие посовещались и единодушно решили пока никому ничего не говорить, приехать в Пекин, во всем разобраться, а там видно будет. Все мы начали строить догадки: правда ли он сын главнокомандующего? Старший или младший? Сколько ему лет? Вышли в интернет, потратили кучу времени, но так ничего и не прояснили. Перед самым отъездом старший дядя еще раз позвонил тетушке и в лоб спросил:

— В конце концов, разъяснишь, в чем дело?

— Ох, приезжайте и все, зачем так много вопросов?

— Совершенно очевидно, что о сыне верховного главнокомандующего есть историческая сводка, информация, на ком он женится, и если что пойдет не так, СМИ сразу же поднимут шум, даже в анналы истории занесут. Ты, Чжэн Цзе, конечно, сноровистая, но разве такое возможно?..

Старший дядя, муж старшей тети и мой отец втроем отправились в столицу с важной миссией.

В самом деле, в этот раз их встречала не только тетушка — вместе с ней приехали бравые офицеры на военных машинах, зрелище было величественным. Все с почтением и избыточной вежливостью поприветствовали друг друга и пожали руки. Однако по прошествии нескольких дней сомнений только прибавилось, а после того как обстоятельно расспросили тетушку, что к чему, показалось, что вопросов стало еще больше. Если продолжить докапываться до сути, то можно и дров наломать, а тогда сконфузится уже не только одна тетушка.

Спустя буквально несколько дней свадебную церемонию отменили. К счастью, по тетушке нельзя было сказать, что она убита горем. Сидя, по обыкновению, со скрещенными на груди руками, она сказала, что член НПКСК пригласил ее на обед, он уже приглашал несколько раз, нехорошо вновь отказываться.