Валерий Строкин - Иван-Царевич — Иван-Дурак, или Повесть о молодильных яблоках [СИ]

— Медведь?

— Не видишь?

Косолапый приближался, не прекращая воинственно рычать и демонстрировать зубки. Человек в синей рубашке тоже зарычал, встал на четвереньки и… пошел на медведя.

Царевич оторопело смотрел на обоих. Бедный парень, от страха умом тронулся.

Человек и медведь остановились напротив друг друга, не переставая рычать и реветь. Странно, но попытки приблизиться медведь не делал. Он даже рычать стал тише. Устал или надоело? Медведь, сбитый с толку, попятился назад. Синяя рубашка безрассудно последовала за ним, продолжая реветь. Не выдержав психической атаки в лоб, хозяин леса развернулся, показывая куцый хвостик, бросился бежать.

Недавний «козел», проявив осторожность или благородство, не стал преследовать мишку. Он встал на ноги.

— Ловко у тебя получилось, — царевич, не скрывая интереса, рассматривал незнакомца. У него был странный облик: большая, круглая голова и широкое лицо, почти полностью заросшее, исключая вздернутый нос и зеленые глаза, светлым коротким волосом. Густые, жесткие волосы, растущие от переносицы, в беспорядке топорщились на голове. Длинные уши, поросшие светлым пушком, торчали по сторонам, напоминая рожки. «Похож на козла», — сделал вывод царевич. Незнакомец был высок, вернее, долговяз, но в его худой фигуре чувствовалась ловкость и сила.

— Что уставился? Красавец, да? — неприязненно спросил незнакомец.

— Человек как человек. — Иван отвел глаза.

— Спасибо, что защитил от мужиков, — голос незнакомца оттаял, — они сначала забьют до смерти, а после разбираются: что да почему?

— Как тебя зовут?

— Серый.

— Серый?

— Ну, Сергей. Только Серым все время кличут, вот и привык.

— Сергей.

— Лучше зови Серым, так привычнее.

— Серый.

— А, ты кто будешь?

— Иван-царевич.

— Настоящий царевич?

— Вроде бы.

Серый шагнул вперед, протягивая заросшую светлым волосом ладонь.

— Приятно познакомиться, Иван-царевич.

— Взаимно.

Рукопожатие, как и положено, было обоюдным и крепким. Иван убедился, что природа не обделила Серого силушкой — компенсация за чрезмерную волосатость.

— Пойдем отсюда, мужики могут вернуться, — предложил Серый.

— Пойдем, — согласился Иван, подбирая пожитки.

— Царевич, я накину твой плащ, моя рубаха слишком заметна?

— Накидывай.

Серый набросил на плечи плащ, посмотрел на царевича.

— Что-то не так?

— Все нормально — не каждый день царевичей видел. Одет ты бедно, на царевича не похож.

— Какой есть. — Иван пожал плечами. — В дороге пообносился.

Они вошли в лес. Серый пошел впереди, выбрав роль проводника, громко, по-звериному принюхивался.

— Ты чего? — удивился Иван.

— Мужиков вынюхиваю. Не слыхать — далеко убежали. — Серый довольно рассмеялся, зашагал быстрее по едва приметной, звериной тропинке. «Идет легко, уверенно: ни ветки не заденет, ни кустика, под ногами ничто не захрустит, не треснет», — позавидовал Иван. Иногда Серый замедлял шаги, настороженно принюхивался.

— У тебя хороший нюх?

— Не жалуюсь, — Серый повел носом. — Медведь тоже испугался, к реке побежал, вслед за мужиками. Если они встретятся, — мечтательно произнес он, — медведя увидеть в таком лесу — редкость большая, откуда он взялся? — Серый подмигнул Ивану, — Знатно ты их провел, я думал, что не выкручусь — забьют. Умный ты, — Серый широко улыбнулся.

Улыбка царевичу не понравилась. Так, похоже, улыбался покойный граф. У спасенного вперед выдавались два верхних клыка, отличные от остальных зубов.

— И куда ты меня ведешь?

— А куда бы ты хотел?

— Мне в город, к царю Кусману.

— Зачем? Царь старый и одинокий, невест ты там не сыщешь, только неприятности. — Серый задрал голову, принюхался. — Кабаны впереди — секач, самка и выводок, — он свернул с тропы. — С кабанами лучше не задираться — тупые животные.

— Ну и нюх у тебя, — Иван покачал головой. Он едва поспевал за Серым. — За что мужики хотели тебя побить?

— Не побить, а забить, — поправил Серый скользя сквозь тонкие стволы деревьев. — Я пастухом работал.

— И что? — Иван пригнулся, избегая столкновения с отпружинившей веткой. С каждым шагом лес становился гуще и темнее. Уже не березы окружали со всех сторон, а стволы старых елей.

— Коровы в стаде пропадать стали, — Серый на миг остановился, оглянулся на царевича, — разве я виноват, что троих волки задрали?

— Но ты ведь пастух, обязан смотреть.

— Я смотрел, — Серый оскалился, показав клыки и продолжил путь. — Они думали, что это я.

— Что — ты?

— Коров задрал, думают, что я с волками заодно. — Серый встал, Иван чуть не налетел на его спину.

— Почему заодно?

— Потому что я верволк. — Зеленые глаза вызывающе уставились на Ивана.

«Вот почему у тебя такие зубки. То вампиры, то верволки, почему все достается мне?»

— Ты меня пугаешь? — спросил Иван. В голосе прозвучал не страх, а раздражение.

— Ты не боишься? — удивился Серый, раскрывая шире рот.

— Почему я должен тебя бояться? — спросил Иван.

Они стояли на дне темной лесной балки, укромное местечко; здесь можно пугать и самому пугаться. Ноги по щиколотку утопали в прошлогодней листве, по дну оврага метались змеиные тени ветвей, где-то наверху перестукивал дятел, а впереди было слышно журчание ручейка.

— Потому что я самый настоящий верволк, — для убедительности Серый звонко клацнул клыками. Иван посмотрел под ноги верволка, где лежала толстая суковатая палка.

— Я есть хочу, — признался верволк. Палка зашевелилась и поднялась в воздух, замирая перед головой Серого. Плотоядная улыбка верволка погасла, он плотно закрыл пасть. Палка постучала верволка по лбу, словно проверяла: на какой объем и чем заполнен череп.

— И я есть хочу, — сказал царевич.

Верволк робко отвел палку в сторону.

— Магия, — он уважительно посмотрел на царевича.

— От мамы, в наследство досталось. — Палка взлетела выше. Серый пригнулся и прижал уши, когда она пролетела над его головой, исчезая на вершине балки.

Серый почесал затылок.

— И у меня наследство от мамаши. Люди говорят, что она с лешим шуры-муры крутила, поэтому я такой волосатый.

Иван рассмеялся.

— Точно, я все думал, кого ты мне напоминаешь — лешего.

— Ты встречал его?

— Доводилось.

— Много по свету хаживал?

— Только начал.

— Ты не думай, я не хотел тебя пугать, — Серый доверительно приблизился к царевичу.

— А что ты делал? — усмехнулся Иван.

— Проверял, вдруг ты националист?

— Кто?

— Тот, кто других, которые на него не похожи, не любит. На человека, который спас меня, я камень за пазухой носить не буду.

Серый с тоской посмотрел в скрытое кронами деревьев небо. Коротко, по-щенячьи заскулил.

— Что случилось?