Валерий Строкин - Иван-Царевич — Иван-Дурак, или Повесть о молодильных яблоках [СИ]

Сивко взял с ладони царевича хлеб, с удовольствием принялся жевать. Потянулся за новой порцией.

— Я говорил, что он хороших людей чует? — прошептал Серый, ползая на коленях, обвязывая копыта тряпками.

— Как его выведем?

— Через главные ворота. Запоры там обыкновенные, охраны никогда нет. — Серый закончил с копытами.

— Пойдем, Сивко, — шепнул царевич коню в ухо. Они медленно двинулись.

Царевич любовался конем. Настоящий красавец, истинный богатырский конь. «Нет, не отдам его Руфию», — решил Иван, поглаживая Сивко по лощеному боку.

— Стой, — прошептал Серый.

— Что случилось? — насторожился Иван, хватаясь за рукоять меча. Они остановились перед избушкой, в окошке которой горел свет.

— Знаешь, какая у него уздечка, седло — расшитое жемчугом, попона алая с золотыми кистями?

— Ну и что?

— Все здесь, — Серый кивнул на избушку. — Уздечка — на ней алмазов — королевство купить можно.

— Пойдем, — Иван покачал головой.

— Чем ты брата из тюрьмы собираешься выкупать?

Иван заколебался: предложение, если и было не честным, то заманчивым. Серый осторожно подкрался к двери. Прислушался.

— Там все спят.

— Нет, пойдем, — сердце подсказывало — быть беде, лучше ограничиться богатырским конем.

— Не трусь, — Серый открыл дверь, подмигнул Ивану, — главное — верить в удачу. Я быстро, — он шмыгнул за дверь. Донесся грохот упавшего тела, крики людей. С треском распахнулась дверь, под ноги Ивану выкатился завернутый в рыбачью сеть верволк. — Беги, царевич! — закричал Серый.

Вслед за ним выбежали конюхи, кинулись на Ивана.

— Держи ворюг!

— Лови ворюг!

Несколько человек повисли на руках растерянного Ивана, не ожидавшего такого поворота событий, кто-то отобрал меч, кто-то смазал по скулам.

— У, ворюга!

Серого поставили на ноги, он виновато посмотрел на Ивана.

— Я разве виноват, что они сеть просушить внутри поставили, к рыбалке ночной готовились?

— Не виноват, — великодушно согласился царевич.

Конюхи вооружились факелами и потащили плененных вдоль пахнущего сыростью и плесенью забора.

— В яму их!

— Царь утром разберется.

— А что разбираться, не местные они.

— С поличным пойманы.

— Как только такого коня вывели?

— Колдуны.

— Точно!

Один из конюхов осветил их факелом.

— Смотрите, в сетях Серый!

— Точно, Серый!

— Ну всё, Серый, считай, что свое ты отвыл.

Царевича и верволка сбросили на дно ямы, верх задвинули тяжелой деревянной крышкой…

— Ну что ты молчишь? — жалобно провыл в кромешной тьме Серый.

— Думаю, — мрачно отозвался Иван.

— Каюсь, извини, жадность фраера сгубила, но я хотел как лучше! Для тебя старался.

— Заткнись, — оборвал скулеж царевич.

— О чем думаешь? Если встану тебе на плечи, края ямы все равно не достану, поверь на слово, крышку не отодвинем, я знаю точно.

— Умница.

— Тогда о чем ещё ты думаешь?

— Какую работу предложит царь Кусман.

— Никакую.

— Почему?

— С конокрадами он не церемонится — в бочку и в море, — Серый разочарованно, в полный голос завыл…

— Давай, давай, пошевеливайтесь, — толстый стражник подтолкнул по направлению к бочке царевича и Серого.

— Чего торопиться? — спросил Серый.

Их привели на длинный деревянный мостик, выдающийся далеко в озеро. С него в этот погожий день, можно было разглядеть деревянный детинец, сложенный из старых почерневших бревен. Детинец стоял на невысоком холме, стратегически возвышаясь над озером. Под ним тянулся длинный забор, скрывающий от посторонних глаз коневодческое хозяйство Кусмана, приносящее казне ощутимый доход. Сегодня между забором и берегом вытянулась пестрая цепочка любопытных аборигенов, явившихся посмотреть наказание конокрадов. У выхода на мост на табуретке сидел старый седой Кусман, в окружении дружины. Одутловатое лицо царя было перекошено страдальческой гримасой и наполовину скрыто белым платком. Из-под платка торчал конец сивого уса, глаза сумрачно смотрели на осужденных. Слушать или разговаривать с конокрадами царь отказался.

— С конокрадами в нашем царстве разговор короткий, — пояснял словоохотливый страж, — в бочку и концы в воду.

Продержав пленников ночь в яме, в полдень достали, чтобы провести на мостик к уже приготовленной к плаванию здоровенной дубовой бочке из царских винных погребов.

— Неприветливый у вас царь, не зря ему рожу перекосило, — сказал Иван, подойдя и заглядывая в бочку. Серый зашевелил носом:

— Яблочный сидр держали.

Стражники, опустив копья, продолжали их подталкивать, прозрачно намекая — пора и внутрь лезть.

— Полезайте, полезайте, — торопил тучный солдат, вытирая c лица пот, поправляя на голове круглую жестяную каску с рогами. Он посмотрел в сторону Кусмана, царь вяло отмахнулся платком.

— От такой рожи добра не жди, — вздохнул Серый и первым залез в бочку.

— Зубы у его величества болят. Весь месяц без настроения, без пиров, без охоты, — пояснил стражник. Кивнул Ивану: — И ты не медли.

— Успеется.

— Царь торопит, нечего на чужое добро зариться.

Иван отвернулся. Впереди была видна вытекающая из озера река с широкими и пустыми берегами, которая должна будет вынести бочку в открытое синее море.

— Ты лезешь в бочку?

— Лезу, — Иван перелез через высокий край.

— Ату их! Конокрадов! — донеслись с берега одобрительные крики.

— В крышке есть дырка, так что выбирайте: подышать и помучиться или водой затопиться, — сообщил стражник.

— Спасибо, — Серый высунул из бочки голову, посмотрел на двух солдат, поднимающих тяжелую крышку, третий торопливо приближался с ведерком, от которого исходил густой смоляной запах.

— А как же, смолой промажем, чтоб водичка не замочила, — хохотнул толстяк.

Царь Кусман громко застонал, схватился за перевязанную челюсть.

— Бедняга, как мучается, — посочувствовал Серый. Он неохотно сел на дно бочки, посмотрел на хмурое лицо Ивана.

— Тесновато, да? Но, как говорят: в тесноте, да не в обиде.

Иван промолчал. Серый вздохнул:

— Интересно, куда еще судьба нас занесет? Я никогда не видел синего моря. Ну не виноват я, что они сеть натянули! — взорвался Серый.

Царевич и верволк задрали головы: на бочку опустилась крышка. Стало темно. Запахло смолой. По краям крышки зашуршала кисть. Кто-то выдернул паклю, оставив в центре крышки круглую дырку с пятачком синего неба. Просунувшийся внутрь желтый луч солнца уперся в пряжку Ваниного ремня.

— Счастливого плавания! — донеслось снаружи.

Бочка накренилась, Иван полетел на Серого.

— Дырку заткни! — закричал верволк, вытягивая руку. Оба на миг оказались в невесомости, раздался удар о воду. На берегу послышались восторженные радостные крики. Толпа зашумела и зааплодировала. Кто-то весело и разудало засвистел.