Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)

«Ты можешь жениться на моей сестре. Она — красивая. Но потом я убью свою сестру», — всплыли в памяти слова Белогурочки.

Внезапно налетел сильный ветер. Сверху послышался свист. Андрей поднял голову и замер. Над ним кружил птеродактиль. Чудовище заложило крутой вираж и по касательной помчалось над травой, прямо на Брюса. Андрей видел разинутую зубастую пасть, безжизненные глаза. Мертвые глаза, которых не могло быть у живого существа.

«Это подделка. Кукла. Робот. Как те роботы в подземелье, одетые ведьмами», — понял Андрей.

Картина была настолько сюрреалистичной, что время замерло, словно тонкий ценитель искусства перед работой великого художника.

Птеродактиль медленно приближался к Брюсу. А на спине, меж крыльев, сидел, не то ощерившись, не то осклабившись, предводитель кочевников Октин Хаш. На нем был зеленый комбинезон, такой же, как у убитых хозяев подземелья ведьм. Ни короны из перьев, ни одежды из звериных шкур — лишь черная борода осталась от прежнего облика дикаря.

— Корп! Корп! — соплеменники Белогурочки высыпали из шатров на поляну, потрясая копьями.

Первая стрела вонзилась в морду птеродактиля.

— Андрей, беги! — закричал Жан, выпрыгивая из катера.

Время очнулось первым и поспешило по своим делам. За ним очнулся Андрей. Продолжая удерживать девушку одной рукой, второй он рванул с пояса излучатель. Но было поздно. Октин Хаш снова перехитрил землянина. Птеродактиль поравнялся с Брюсом. Чиркнув левой лапой по траве, вытянул правую лапу вперед. Острый коготь сверкнул на солнце, выстрелил коротким тросом с крюком на конце. Крюк метнулся к Белогурочке, обвился вокруг ее оружейного пояса, защелкнулся кольцом-наручником. Птеродактиль вертикально взмыл вверх, вырвав девушку из рук Андрея. Брюс не удержался на ногах и упал навзничь. Рядом просвистели несколько стрел.

— Не стрелять! — закричал Андрей. — Вы попадете в девушку!

Птеродактиль скрылся из виду.

Андрей медленно поднялся на ноги. Племя Белого Волка разбредалось по шатрам. В этом мире быстро забывали о случившемся. В этом мире помнили только страх, голод и боль — не знавших устали спутников, что первыми склонялись над младенцами и всюду следовали за воинами и охотниками.

Брюс сжал кулаки. Внутри него змеей шипела ярость, щеки горели от унижения. Октин Хаш не просто похитил Белогурочку — он бросил Андрею вызов. Ткнул его в грязь лицом, как щенка. За дикарской дерзостью скрывалось что-то еще, очень личное, глубокое… месть соперника. Месть мужчины, у которого украли женщину и который решил, наконец, показать, кто истинный хозяин на этой планете.

У предводителя кочевников было множество возможностей оставить Белогурочку при себе. Октин Хаш взял ее в плен, девушка пробыла в его шатре целую ночь — он к ней не прикоснулся. Первобытный дикарь, яростный и упрямый, как вепрь, который не терпел возражений, который убивал за дерзкий взгляд, за красивое оружие, за просто так, позволил Белогурочке сбежать и увести коней. Почему? Кто он, Октин Хаш?..

…Когда Андрей поднялся на борт катера, штурман Гришин уже задействовал «глаз». Спутник наблюдения тщательно обшаривал планету, ища лже-птеродактиля. Мужчины нарочито не смотрели в сторону Андрея, старательно делая вид, что не помнят унижения, которое только что перенес Брюс. Андрей был очень им за это благодарен.

— Вот они, — Жан ткнул пальцем в монитор, на который передавал снимки «глаз». — Ну и скорость у этой зверюшки! Она уже приближается к Сердитым Скалам. Мы как-то туда летали на первом катере, который сгорел вместе с исследовательской станцией, это заняло около часа.

— Вы просто никуда не спешили, — обиженно буркнул штурман, — это был прогулочный полет с осмотром окрестностей. А сейчас если поспешим, то за полчаса доберемся.

— Он за десять минут долетел, — возразил было Жан, но осекся под пристальным взглядом Гришина и добавил тихо: — ну… за пятнадцать.

Штурман продолжал буравить его взглядом.

— Да не понимаю я ничего в ваших скоростях, — пробормотал Жан, опуская голову.

— Вот и занимайся своей филологией. Кстати, о ней, родимой, почему Сердитые Скалы так странно называются?

— Там все время какой-то странный гул слышится, словно скалы сердятся. Туземцы туда не ходят, даже кочевники огибают по широкой дуге. Кроме гула, там еще гнездятся птеродактили.

— А на что похож этот гул? — спросил Андрей.

— Смотря кого спрашивать, — Жан задумчиво поскреб небритый подбородок. — Лично мне напомнило звук какого-то механизма или двигателя. Аборигены говорят, что это злые духи в образе гигантских пчел. Еще у них есть несколько песен о Ревущем Тролле, который охраняет покой Сердитых Скал, но сам я его не видел. Как и пчел, впрочем.

— Ну да, — сказал Андрей, — мы это уже проходили. Пчелы вместо механизмов, биороботы в образе ведьм в подземелье. Удобная все же штука — мифы: напустил туману побольше и прячь под ним что хочешь.

— А чего ты ожидал от примитивной цивилизации? — удивился Жан. — И мы, земляне, когда-то такими же были. Да, они не оригинальны в объяснениях, зато последовательны.

Заработала связь. На мониторе передатчика появился капитан корабля «Гранат». Штурман кратко доложил о происшествии. Реакция капитана оказалась предсказуемой: он приказал всем троим возвращаться на корабль.

— У меня здесь исследования, работы море. Я — не астронавт, я — филолог, — попытался возразить Жан.

— Ваша работа заключается в изучении туземной, примитивной, — капитан подчеркнул это слово голосом, — цивилизации. В данной ситуации речь идет о неизвестной доселе технически развитой расе, которая явно настроена к нам недружелюбно. Контакты такого рода — работа ксенобиологов и галактических спецслужб.

— Улетайте, — сказал Андрей. — Я доберусь туда на лошади.

— Вас, Брюс, это тоже касается, — сухо сказал капитан.

— Позвольте напомнить вам, что я — агент Космического Флота, в вашей команде не состою, поэтому приказам не подчиняюсь, — огрызнулся Андрей.

— Нет, это я вам напомню, что, прибыв на «Гранат», вы автоматически поступаете в мое полное распоряжение, — перебил его капитан. — Каждый, кто ступил на борт корабля, обязан подчиняться приказам капитана.

— Вас понял, капитан. Мы возвращаемся, — спокойно сказал штурман. — Конец связи.

Гришин пристегнул ремень безопасности.

— Навигатор, курс на Сердитые Скалы, — сказал он.

— Курс задан, — отозвался мелодичный женский голос.

Андрей и Жан удивленно посмотрели на штурмана.

— Что смотрите? — весело спросил штурман. — Ремни пристегните! Да, капитан приказал вернуться, но не сказал когда. Лично я слова «немедленно» не слышал. А катера, кстати, иногда ломаются, причем в самый неподходящий момент. Я тебе, Андрей, потом расскажу много баек на эту тему. Когда мы с тобой посидим за бутылкой настоящего шотландского виски, причем не лунного разлива, а земного. И что примечательно: проставляться будешь ты.