Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)

Вдруг женщина остановилась, отпустила руку стражника и завопила, тыча пальцем в сторону Анны.

— Вот она, ведьма! Держите ее!

Анна еще не поняла, что происходит, но уже не сомневалась, что дело плохо. Она помнила про кнопку возвращения, укрепленную у нее за ухом. Но исчезать на виду у всех, так и не поговорив с Акиплешей!

— Что есть ведма? — произнесла она, поворачиваясь к стражнику. — Что говорить этот женщина?

Она рассчитывала потянуть время и все-таки придумать какой-нибудь выход. Но получилось только хуже.

— Она это, истинный крест, она! — еще громче завизжала женщина, а вокруг уже начал собираться народ. — Я как раз в лесу ягоды собирала, вдруг вижу: стоит. А только что никого поблизости не было. Не иначе — с метлы спрыгнула. Но я виду не подала, а потихоньку кралась за ней до самого торжища. И слышала все, что она говорила: все про зелья какие-то выпытывала. Отравить она нас хочет — вот в чем дело! И говорит не по-нашему, а во всем посаде нынче ни одного иноземного гостя не сыщется. Ведьма, как есть ведьма!

Тут нервы Анны не выдержали, она оглядела волнующуюся толпу, а затем метнулась за полог, едва не сбив по дороге толстого торговца. Проскочила заднюю часть навеса, оказавшуюся чем-то вроде склада. Мешки, свертки и корзины разлетались у нее из-под ног. Выскочив в соседний ряд, Анна поняла, что не успеет смешаться с толпой, и с ходу рванула в узкий просвет между двумя палатками. За ними торжище заканчивалось, но от этого было ничуть не легче. Ровная поляна тянулась чуть ли не до самой воды, и нигде не росло ни единого кустика. Только старый покосившийся сарай с болтающейся на одной петле дверью. Раздумывать было некогда, и Анна помчалась к нему, успев заскочить внутрь как раз в тот момент, когда из-за палаток показались преследователи.

Она добежала до конца сарая и уткнулась в глухую стену. Сарай оказался абсолютно пустым, спрятаться здесь было негде. Сквозь дырявую крышу пробивались солнечные лучи, освещая даже самые укромные углы. Оставалось одно — возвращаться назад.

Она сделала два быстрых шага и вдруг ударилась об какую-то не замеченную в полумраке преграду. Повернула в другую сторону и снова наткнулась на невидимое препятствие. В буквальном смысле невидимое. Хуже того — Анна перестала различать стены сарая, дырявую крышу и приоткрытую дверь. Вокруг был только непроглядный серый туман. Она вытянула вперед руку и коснулась чего-то мягкого, но прочного, напоминающего на ощупь хорошо надутый воздухом матрас для плавания. И, судя по всему, она находилась не снаружи, а внутри этого матраса.

Теряя голову от ужаса, Анна со всей силы надавила на кнопку за ухом. Потом еще раз, и еще. Ничего не изменилось.

Анна не знала, сколько времени провела в мучительной неизвестности и неподвижности. Скорее всего, немного, но теперь она начала понимать смысл нелепой фразы про минуту, показавшуюся вечностью. Потом серый туман справа от нее засверкал серебряными искрами, и через мгновение рядом с ней появился давешний бородатый старик.

— Ну, здрава буди, княжна! — произнес он тем же скрипучим голосом. — Вот уж не чаял снова свидеться.

— Аки… Акинфий, — выдавила она из себя.

— Да чего уж там, — хихикнул старик. — Прозывай меня как прежде — Акиплешей.

Но Анне сейчас было не до шуток.

— Значит, это ты поймал меня?

— Я сделал так, чтобы тебя не словили другие. Да и мне так сподручней будет с тобой словом перемолвиться.

— Но как ты это сделал?

Акиплеша покачал взъерошенной головой.

— Не гневайся, княжна, но ты не уразумеешь. Этого пока никто, опричь меня, не разумеет. Поведай-ка лучше, что они мне передать велели.

— Кто «они»? — притворно удивилась Анна и неожиданно поняла, что Акиплеша тоже притворяется, старается говорить, как раб боярина Романа, с которым она когда-то давно познакомилась. Двадцать один год назад. Или семьсот с лишним? Да какая разница?

— Полно, княжна! — махнул рукой Акиплеша, и по этому движению она поняла, что и стариком он тоже прикидывается. А на самом деле сил и здоровья в нем куда больше, чем прежде. А ведь и тогда он в одиночку сумел одолеть боярина. А сейчас, наверное, и от десятка стражников отбился бы. Но предпочел поступить иначе. — Не так уж трудно домыслить, кто тебя сюда послал. Что они хотят?

— Они хотят, чтобы ты вернулся.

— Нет, я не вернусь.

Акиплеша гордо выпрямился и теперь доставал макушкой до плеча Анны.

— Почему? Тебе у них не понравилось?

— Эх, кабы так! — вздохнул беглый чародей. — Нет, хорошо там у них, благостно. И глазу отрадно, и сердцу любо, и голове есть чем себя занять. Это такое сладкое искушение — позабыть обо всем минувшем и наслаждаться жизнью! Только совести все одно было неуютно. Я-то там блаженствовал, а здесь люди мучились. Живые люди, хотя для Кина твоего они уже умерли полторы тысячи лет назад. А для Жюля — и подавно. Но ты-то, княжна, должна понять, каково это — разрываться между мирами.

Анна не стала отвечать. Он ведь и не спрашивал на самом деле.

— Пока не было выбора, я еще как-то терпел, — продолжал исповедь Акиплеша. — А потом, когда уже понял, как вернуться, каждый день в адову муку превратился. Не выдержал я, княжна. И ни секунды об этом не жалею.

Он замолчал, задумчиво глядя в серый туман.

— И что ты теперь будешь делать?

— Жить буду, что ж мне еще остается, — невесело усмехнулся чародей. — И по мере сил помогать жить другим.

— Но ведь они же… — вырвалось у нее.

— Ну-ну, договаривай, раз уж начала, — жестко прищурился Акиплеша.

— Они сказали, что убьют тебя, если ты начнешь вмешиваться в ход истории, — не стала изворачиваться Анна.

— Вот оно как, — пробормотал чародей после долгого молчания. Потом вскинул голову и самодовольно усмехнулся. — Не беда, руки у них коротки. Не дотянутся.

Он обошел вокруг Анны раз, другой, развернулся и зашагал по тому же маршруту в другую сторону.

— Ну, добро, — заговорил он наконец. — Раз уж такое дело, раз уж история им дороже живых людей, то и быть по сему. Жалко мне их, неразумных, невдомек им, что один человек ничего изменить не в силах. Но пусть не тревожатся — я и пытаться не буду. Придумаю что-нибудь другое.

Улыбка у Акиплеши получилась грустной, но вовсе не такой безнадежной, как слова.

— Ой, лукавишь ты, чародей, — ответила на его улыбку Анна. — Ты ведь уже что-то придумал, да? Признавайся.

— Придумал, — кивнул он. — Только не выпытывай, что именно. Сама скоро догадаешься. Но это дело будущее, или прошлое — как посмотреть. А сейчас тебе возвращаться нужно. Заждались поди.

Акиплеша снова хихикнул, но теперь смех его уже не казался Анне неприятным.

— На вот, передай Жюлю, — чародей протянул ей крохотную сверкающую бусинку. — Он будет доволен. А теперь прощай, добрая душа! Пусть и тебе счастье в жизни улыбнется.