Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)

— Значит, вот там у нас как, — протянул он, выслушав Алисин рассказ. Им разрешили общаться — профессор решил, что подобное надо попробовать изменить подобным, и не стал сильно мучить девушку расспросами. Он уже убедился, что под самым глубоким гипнозом она говорит то же самое, что и в простой беседе.

— Да, у нас вот так, — согласилась Алиса. — А здесь — хуже, чем в далекой Галактике. Я почитала газеты в дороге — просто зла не хватает. Хочется просто…

Она вскочила, но Пашка потянул ее за рукав — и она покорно села на скамейку.

— Слушай, Алиса. Если будешь кипятиться — будут колоть уколы. Это неприятно. Поверь мне, я знаю.

— А что делать? Что делать-то, Пашка? Ты же помнишь — ведь ты-то же должен помнить: «Не позволяй — ни себе, ни другим делать то, что ненавидишь в себе и в других!»

— Ты бы еще двадцать седьмую теорему этики вспомнила, — грустно улыбается Павел. — Слушай, если все, что ты рассказываешь, правда…

— Что значит «если»? — вспыхнула Алиса.

— У меня нет причин сомневаться. Так вот, ты помнишь формулу галактия?

— Да. Но у нас ведь нет звездолетов, эти убогие ракеты — они не долетят даже до Альфы Центавра.

— А и не надо. У нас есть задумка получше.

— У кого это — у нас? — насторожилась Алиса.

— У нас — ребят из интерната. Нас ведь много было, это только я сорвался. Остальные сделали вид, что нормально «вписались в реальную жизнь». Мы регулярно обмениваемся информацией — я вот пока здесь, отвечаю за теоретическую физику как раз. А ребята — они устроились все вместе на один объект работать, доводят его для наших целей. Мы давно хотели шороху задать.

— Да ты что?

— Да. Не перебивай. Я тебе напишу, к кому обратиться, кого и как спросить. Попроси завтра папу забрать тебя отсюда. Стравинский разрешит, я уверен, ты же не буйная. Ты же не буйная, правда?

— Правда, — бросила Алиса.

— Отлично. Расскажешь ребятам все, что рассказала мне. А через полгода приезжай сюда, в Питер. Будет весело.

Полгода пролетели даже быстрее, чем неделя ожидания во Второй Межгалактической. Алиса с головой ушла в работу по подготовке эксперимента. Пашка рассчитал, что в условиях Земли четырех с половиной граммов галактия хватит для того, чтобы лавировать между вероятностными линиями — а именно в их перекрестье и угодила, скорее всего, Алиса.

И если все действительно так, то можно переместиться в родную реальность Алисы. А уже там с помощью ученых решить вопрос — как быть с реальностью местной. В конце концов, если уж на далеких планетах прогрессорством занимались, родную Землю в порядок привести сама Галактика велела.

Низкое питерское небо хмурилось. Туманная хмарь висела над дремлющим городом. Ранним утром у гранитного парапета собралась маленькая компания.

— Последний раз объясняю, — горячился Пашка, — по-другому никак. Надо выйти в открытое море. А то мало ли что, мы прилетаем, а тут дом стоит. И мы прямо в стену — бадамс! Кто хочет? Никто не хочет!

— Но если мы это сделаем сейчас, выйдем в море, обратной дороги не будет. И первоначальный план летит к свиньям собачьим, — спорил рыжеволосый парень.

— Да что за план! — отмахивается Пашка. — Не план, а черт-те что, все равно дальше Копенгагена нас никто не выпустил бы. Балтика же. Бутылка с горлом.

— Ну да, ну да, — соглашается парень. — Ладно, что там. Действуем. Свистать всех наверх!

Чуть поодаль Алиса прощается с отцом:

— Ты уверен, что не хочешь с нами, папа?

— Да, уверен.

— Боишься?

— Нет, не боюсь. Но здесь у меня друзья, работа, могила твоей мамы — кто будет за ней следить? А там есть свой профессор Селезнев. Зачем ставить его в неудобное положение?

— Да какое положение, ты что, ты знаешь у меня какой папка!

— Знаю, — смеется отец. Крепко обнимает Алису: — Удачи, дочка. Беги, ваши все поднялись уже.

— Пенты идут, скорее! — кричит Пашка сверху.

От моста заливается трелью свисток:

— Кто хулиганит, немедленно отойти от крейсера!

Профессор Селезнев выдвигается вперед, достает красное удостоверение директора зоопарка:

— В чем дело, лейтенант?

Алиса бежит по сходням, думает:

— А что же действительно снилось все эти годы нашей «Авроре»? Может, как раз сейчас и узнаем.

Рыжеволосый командует:

— Отдать носовые и кормовые! Отдать швартовы. Полный вперед!

И впервые за уйму лет легендарный крейсер сам начинает движение. Винты вспенивают воду, он набирает скорость.

Лейтенант не верит своим глазам, начинает истерично кричать в рацию.

Поздно.

Мосты разведены. Впереди Дворцовая набережная, открытое море, эксперимент, пан или пропал.

И когда «Аврора» величественно проплывает мимо Зимнего дворца — Пашка включает рубильник, и носовое орудие дает холостой выстрел. Этот выстрел звучит над сонным городом, как трубный глас, и словно разгоняет хмурую завесу тумана.

Пелена серой мрети сдернута с бездонного синего неба — и на город льются победные солнечные лучи.

Как мы находим друзей? По-разному. С одними с детства живем по соседству или вместе ходим в школу. С другими нас связывает романтическая юность, веселые студенческие годы. А с кем-то сталкивают опасные приключения и нешуточные испытания. Именно так я познакомился с уважаемым профессором археологии Громозекой, страстным и решительным человеком… ой, простите за оговорку, конечно же, чумарозцем, жителем туманной планеты Чумароз.

Это случилось в те годы, когда я был молодым ученым, после окончания университета скучал в библиотечных архивах, составляя каталоги, и жаждал практической деятельности. Космозоология с детства была моим увлечением. Животные с других планет необычны, интересны, уход за ними — это и удовольствие, и научное исследование, и мне всегда хотелось, чтобы ребятишки, которые придут на экскурсию в зоопарк, могли их увидеть — когда они еще смогут слетать на другие планеты? Сначала им нужно вырасти и окончить школу…

Увы, пока что звери с далеких планет в моей жизни присутствовали только на картинках. И вдруг Московский зоопарк с восторгом принял под свою опеку целую стаю лунных зайцев, случайно обнаруженных на невидимой стороне Луны. И был переименован в Космозо. Для работы с зайцами понадобился космозоолог, и вот он я, тут как тут. Впрочем, никакая это оказалась не работа, счастье сплошное, а не работа.

Лунные зайцы до сих пор мои любимцы: бесстрашные, веселые и музыкальные. Их сияющая серебристо-белая шерстка обладает высокой светопроводимостью и способна концентрировать энергию. Гладить лунного зайца против шерсти просто опасно: можно получить электрический удар страшной силы. А вот вдоль шерсти — не только очень приятно, но и целительно. Лунный заяц сияет там, где гаснут все другие огни, и дарит мужество, когда вас оставили надежда и удача. Каждая экспедиция, на Земле или в космосе, старается взять с собой хотя бы одного зайчишку, потому что всем теперь известно: чем чернее ночь вокруг путешественника, тем ярче лунный заяц освещает путь. Из всех космических существ только драконы, лунные зайцы да несколько видов птиц (говоруны, космические журавли и вакуумные птички) могут жить в безвоздушном пространстве. Но в те времена дракон считался существом из мифов, а о космических птицах я узнал значительно позже.