Кицунэ Миято - Игра по фальшивым нотам

Палочка чуть не выпала у него из рук, когда он увидел, кто стоит за дверью.

Немного подросшая, повзрослевшая, похудевшая. Но узнать её не составило труда.

Поколебавшись, он открыл дверь.

— Привет, Гермиона.

И еле успел выставить щит от какого–то невербального заклинания, которым его попыталась шарахнуть подруга детства.

28 мая, 2010 г., Япония

— Добуро поджаровать в Японию, маг–сама! — с жутким акцентом поприветствовал её узкоглазый чернявый японец. Гермиона кивнула и положила использованный международный порт–ключ в виде брелка с Эйфелевой башней в специальную стеклянную круглую вазочку.

Взглянув на часы и дату на табло, она подсчитала, что перемещение из Парижа в Токио «съело» семь часов, и она оказалась в следующем дне.

— Можно вашу парочку, маг–сама?

Гермиона задумчиво поправила волосы, кивнула и положила свою палочку на маленькие весы для стандартной регистрации.

— Джила дракона? — японец восхищённо прицокнул, посмотрев на иероглифы, которые высветились прямо над весами.

Она кивнула.

— Церь вашего визита, маг–сама? — вежливо поинтересовался сотрудник магического министерства Японии.

— Осмотр достопримечательностей. И начать я хотела бы с Осаки. Где я могу получить координаты аппарации?

— Почити все достопримечатерьности работают с девяти утра, но можно сделать прогурку по утренней Осаке и перекусить перед экскурсиями. Вот, — радостно закивал японец и протянул ей яркий буклет на английском. — Дзесь обозначены все точики разресённой в Осаке аппарации. Все они недареко от интересных мест. Там где хоросие пункты питания, достопримечатерьности. Настоятерьно советую посетить самурайский замок, храм Ситэнно–дзи и сад Тэннодзи. Обмен валюты можно соверсить в конце зара.

Когда–то, когда Гермиона столкнулась с магическими деньгами, ей показалось, что это сложно. Золотые галлеоны, как в книгах про пиратов. Серебряные сикли и бронзовые кнаты. Да ещё и их деление вроде «один галлеон — это четыреста девяносто три кната или семнадцать сиклей» звучало для неё дико. В маггловской Британии тоже было не просто с деньгами: один фунт стерлингов — это двадцать шиллингов, а один шиллинг — это двенадцать пенсов. Хорошо, что ещё до её рождения начали менять эту дурацкую систему: отменили шиллинги и сделали фунт равным ста пенсам — стало намного всё проще. Во Франции, как и во всей Европе, вообще сделали единую валюту — евро. А вот у магов…

Она, нахмурившись, вникала в денежную систему магической Японии. Монеты были разных форм и размеров. Золотой рё был овальным и довольно толстым, он стоил два золотых кобана — по форме похожих на рё, но намного меньше. Цена японского рё составляла три галлеона. Что, в принципе, соответствовало их разнице в весе. Золотой рё весил пятнадцать грамм, а галлеон — пять с половиной. Золотой кобан можно было разменять на шестнадцать серебряных бу или тридцать два серебряных шу. Эти монеты были уже прямоугольными и отличались только толщиной. То есть один бу грубо был равен полутора сиклям, а один шу — двадцати пяти кнатам.

Самые низкие по номиналу, медные кан, вообще были круглыми и с вырезанным квадратиком в серединке. На шестнадцать кан можно было купить один шу.

Общая система улавливалась, но требовала запоминания.

Обменяв галлеоны на магические и маггловские деньги, Гермиона приобрела в торговом киоске туристическую карту Осаки и прошла в кабинку аппарации.

У японцев всё было круче, чем в Париже, и не пришлось задёргивать за собой шторку: просто стенки кабинки стали непрозрачными. Многие перед аппарацией переодеваются, в зависимости от того — куда собираются, так что в этом не было ничего удивительного.

Она развернула на полу карту и провела ритуал поиска. Затем сверилась с местами аппарации по буклету, выданному японским чиновником, и, сложив все вещи в свою безразмерную сумочку, переместилась в максимально приближённую к маггловскому спальному району точку.

Гермиона Грейнджер, бывшая Уизли, задумчиво шла по улицам незнакомого города чужой страны, размышляя, когда же всё пошло не так. Но она знала, когда у неё «открылись глаза» — в две тысячи восьмом, когда она родила Хьюго. А если быть совсем откровенной с собой, то «открыть глаза» ей помогла сотрудница больницы святого Мунго — юная Лора Митчел.

Магглорождённая девушка, закончила пять курсов Хогвартса и летом подрабатывала в Мунго. Гермиона легко сошлась с Лорой, приставленной к ней сиделкой, и уговорила ту продолжить обучение. В больнице она пролежала около трёх недель: Хьюго родился слабеньким, а у неё самой после родов были осложнения.

— Я читала все книги о Гарри Поттере много раз… И… Можно я кое–что спрошу?.. — покраснела Лора.

— Спроси, — улыбнулась Гермиона, гадая, что же так заинтересовало девушку.

— Почему вы вышли замуж за Рона Уизли? — выпалила Лора.

— Потому что люблю его, — улыбнулась она.

— Но… — её сиделка внимательно посмотрела и закусила губу. — Но, он вас не достоин! Простите, я не знакома лично с вашим мужем, но… В книгах он же полный кретин! А вы такая умная, интересная… Почему не Виктор Крамм? Почему не Гарри Поттер?

— Ох, милая, — засмеялась Гермиона, покачав головой, — по поводу Виктора и по поводу Гарри эти вопросы… Начиная с пятнадцати лет и похоже, что до старости мне это будут вспоминать. Но Рональда я очень люблю. Он — очень хороший.

— Простите, — Лора стала пунцовой. — Я… Вы меня извините, но… Я осмелилась… Я сомневалась, но всё же… Пожалуйста, посмотрите это.

Гермиона взяла несколько листков с результатами анализов, на которых значилось её имя. Буквы и цифры перед глазами скакали.

«В крови присутствуют остатки амортенции и подавляющих сознание зелий. Рекомендуется курс антиприворотной терапии», — наконец, смогла прочитать диагноз она.

Гермиона остановилась на перекрёстке, сверилась с картой и свернула направо. Да, Лора Митчел открыла ей глаза. Но для её же безопасности, она стёрла из сознания девушки тот разговор.

Потом была повторная проверка, тайный курс той самой терапии и разработка плана побега. Она копила деньги, откладывала из семейного бюджета и втайне от супруга подрабатывала.

Зачем Рону было это надо? Впрочем, и Гермиона скривилась от воспоминания о бывшем друге и муже, какая разница?! Некоторые проверки и её осторожные расспросы выяснили, что второй её друг — Гарри Поттер — либо знал, либо даже участвовал в том, чтобы она стала такой.

Ни к чему не стремилась, рожала детей, готовила, стирала, убирала. Вот она — жизнь волшебницы и героини магического мира — ничего не скажешь! Десять лет фальши, после которых единственное, что осталось хорошего — двое детей. Роза и Хьюго. Она не собиралась никому их отдавать! Она давно поняла, что надеяться в этом вопросе на Гарри бесполезно. Он давно не её друг. И Гарри Поттер будет на стороне Рона — своего «лучшего друга». При разводе у неё не было и тени шанса остаться с детьми. Она — магглорождённая. Рон — чистокровный маг, пусть и «предатель крови» — и знать бы, что это вообще обозначает!