Наталли Поттер - Несмотря ни на что

— Спасибо вам большое, — просияла Грейнджер и, узнав заветный адрес, в сопровождении Гарри вышла из здания.

— Барбара Уилкинс? — В недоумении произнёс Поттер, как только оказался на улице.

— Ну да. Я заранее подготовила поддельные документы, чтобы не возникло проблем с поиском. Я и родителям изменила тогда документы. В другой стране без них никуда, — Гермиона остановилась и вновь стала изучать карту. — Улица Вокелфилд находится сразу за парком. Если мы пойдём напрямик, то думаю, успеем дойти до темноты.

Ребята перешли через дорогу и направились к парку. Несмотря на зимнее время года, парк оказался на удивление красивым: чего стоили кованые скамейки, стоящие там и тут, или величественные арки, обрамляющие аллеи.

Гарри и Гермиона всю дорогу шли молча, лишь изредка обмениваясь своими впечатлениями. Грейнджер была в предвкушении встречи с родителями. Она уже представляла, как обнимет своих папу и маму, тем самым снимет тяжёлый груз с плеч. Поттер был рад за подругу — ему, так же как и ей, хотелось, чтобы всё закончилось хорошо.

Наконец, они нашли нужный дом и остановились напротив небольшого, но очень аккуратного коттеджа. Уже заметно стемнело и в окнах горел свет, что определенно говорило о том, что хозяева уже дома.

Набравшись смелости, Гермиона подошла к двери, ей нужно было любым способом попасть внутрь и удостовериться в том, что там живут её родители. Нажав на звонок, она затаила дыхание. Гарри стоял позади и волновался не меньше её.

Вскоре за дверью послышались шаги, и она отворилась. На пороге стояла пожилая женщина, и она совершенно не была похожа на Джейн Грейнджер. Гермиона немного растерялась и не сразу нашлась, что сказать, но удивлённый взгляд хозяйки дома вынудил её объяснить свой поздний визит:

— Здравствуйте, я ищу Венделла и Монику Уилкинс. Они должны проживать здесь, — найдя в себе силы, проговорила Грейнджер.

— Нет, здесь живём мы с моим мужем мистером Джонсеном.

— Не может этого быть! — Вконец расстроившись, запротестовала Гермиона. — Это ведь дом по улице Вокелфилд, 38? — Произнесла она, надеясь, что произошла какая-то ошибка.

— Всё верно. Мы с мужем снимаем дом по этому адресу и буквально позавчера въехали сюда, — ответила миссис Джонсон и внимательно посмотрела на непрошенных гостей.

— А вы не знаете, куда съехали прежние жильцы? — Гермионе сложно было поверить в то, что их снова стали преследовать неудачи, а она так надеялась, что вот-вот всё будет хорошо.

— К сожалению, нет. Знаю, только что хозяин дома не так давно поднял плату и супружеская пара, проживающая здесь до нас, не смогла потянуть эту сумму и им пришлось съехать.

— Спасибо вам и извините за беспокойство, — сухо проговорила Гермиона — по ней было видно, что она очень расстроена.

— Не за что. Жаль, что не смогла вам помочь, — миссис Джонсон с сочувствием посмотрела на Гермиону и закрыла перед ней дверь.

Гарри хотел поддержать подругу, но ему было сложно  подобрать слова утешения, и он стал говорить первое, что приходило ему в голову:

— Не переживай, мы их обязательно найдём. Вернёмся завтра в контору и потребуем от них объяснений.

Гермиона молчала, она пошла вдоль по улице, погруженная в свои переживания. Грейнджер думала, что уже вечером обнимет своих папу и маму, но, видимо, этому было не суждено случиться. Что теперь делать, она не знала. Найти родителей в многотысячном городе практически невозможно — это всё равно, что искать иголку в стоге сена. От этих мыслей у неё опускались руки.

Гарри понял, что от Гермионы сейчас толку мало, и ему пришлось брать на себя всю инициативу. Ночевать на улице было нельзя, и проходя мимо очередной гостиницы, которые в Аделаиде были просто на каждом шагу, он решил остановиться там на ночлег.

Только оказавшись в незнакомом здании, где на каждой стене пестрили вывески с названием гостиницы «Аделаид Роял Коуч», Гермиона немного пришла в себя, и действительно посчитала уместным провести ночь в отеле.

Гарри быстро разобрался с документами, заплатил за комнаты и, наконец, получил два заветных ключа. Взяв Гермиону под руку, он повёл её по коридору и одновременно стал искать глазами их номера.

Отель был бюджетным, небольшим, но зато очень ухоженным. При гостинице имелся ресторан, где постояльцы могли поесть за весьма скромную плату, что было очень удобно.

Поттер быстро нашёл нужные комнаты и, отворив одну из дверей, пропустил Гермиону вперёд. Гарри хотел войти вслед за ней, но она его остановила:

— Если ты не против, я хотела бы побыть одна. Мне нужно отдохнуть, — проговорила она уставшим голосом, а сама уже еле сдерживала слезы. Ей было просто необходимо как можно скорее уткнуться в подушку и выплакаться. Очередная неудача её очень подкосила. Плакать при Гарри она не хотела, да и вообще она не любила это делать на виду. Поэтому всё это время сдерживала себя изо всех сил.

— Конечно, отдохни, а я потом к тебе зайду, — Гарри с трудом решился оставить её одну. Она сама этого хотела, поэтому другого выбора у него не было.

Гермиона закрыла перед ним дверь, и Поттер с тяжёлым сердце пошёл в свой номер.

Обстановка комнаты ему понравилась. Стены, выкрашенные в бежевый цвет, украшали яркие картины, которые придавали особенный шарм номеру. В центре комнаты стояла большая кровать, покрытая шелковым покрывалом глубокого шоколадного цвета. По обе стороны от кровати стояли тумбочки, а на них были расположены классические светильники. У окна с воздушным белоснежным тюлем стояли два мягких кресла, а между ними маленький круглый стол.

Гарри сел на кровать и неожиданно почувствовал себя предателем за то, что оставил Гермиону страдать там одну. Они ведь всегда все проблемы переживали вместе, а сейчас он, как трус, отсиживался здесь, в тот момент, когда ей было так плохо.

«Она сама захотела этого, — стал он оправдывать себя. — Но я ведь мог найти причину остаться. Нужно было настоять! А я..., — Поттер сидел и винил себя за свой слабый характер, — Больше чем уверен, она лежит сейчас в комнате и плачет, ведь она, так же как и я, не знает, что теперь делать. А самое ужасное, я даже не представляю, как ей можно помочь!» — сокрушался он.

Поттер представил, как от безысходности по лицу Гермионы катятся слезы, как она изводит себя чувством вины перед родителями, и ему сразу стало не по себе. Это злополучное чувство ему тоже было знакомо и он, как никто другой, знал каково это. Поэтому Поттер всем сердцем хотел ей помочь  если не делом, то хотя бы словом или, на худой конец, подставить ей своё мужское плечо.

Гарри решительно встал с кровати и вышел в коридор, он замер у соседнего номера и нерешительно постучал в дверь — ему никто не ответил. Он постучал ещё раз и снова — никакого отклика. Поттер решил больше не церемониться и потянул ручки двери на себя — на его счастье, она была не заперта. Он вошёл в комнату, вокруг было темно, но тишину номера изредка нарушали всхлипывания Гермионы.