Феи Динь Динь - Патронус Алекс

И действительно, вдоль кресел второго ряда к трём свободным местам, как раз позади мистера Уизли, пробирался Люциус Малфой с сыном Драко и женщиной, которая скорее всего была матерью Драко.

Драко Малфой, бледный паренёк с заострённым лицом и бесцветно-белыми волосами, необычайно походил на отца. Его мать тоже была блондинкой — высокая и стройная, она была бы довольно мила, если бы на её лице не присутствовало постоянно такое выражение, будто ей в нос непрестанно лезет какой-то мерзкий запах.

— А, Фадж! — произнёс мистер Малфой, подходя к министру и протягивая руку. — Как дела. По-моему, ты ещё не знаком с моей женой Нарциссой? И с нашим сыном Драко?

— Добрый вечер, добрый вечер! — Фадж улыбнулся и поклонился миссис Малфой. После чего попытался представить Малфоям болгарского министра, не получилось, не смог произнести его фамилию. Решил представить хоть кого-то и наткнулся взглядом на мистера Уизли.

— С Артуром Уизли вы знакомы, я полагаю?

Это был напряжённый момент. Мистер Уизли и мистер Малфой посмотрели друг на друга. В последний раз, когда они встречались при мне, дело закончилось дракой. Не думаю, что Люциус Малфой её планировал. Скорей уж собирался, поиздевавшись, подсунуть Джинни дневник и гордо удалиться. Но не учёл, что окружающие люди не шахматные фигуры и по плану действовать не обязаны. Холодные серые глаза Малфоя скользнули по лицу мистера Уизли и затем обежали весь ряд.

— Боже правый, Артур, — негромко произнёс он, — что же тебе пришлось продать, чтоб достать места в верхней ложе? Уверен, ты за весь свой дом столько бы не выручил.

Похоже, мистера Малфоя сильно не обрадовала перспектива сидеть за спинами Уизли. Фадж не слышавший этих слов, говорил:

— Люциус на днях сделал очень щедрое пожертвование, больнице Святого Мунго, где лечат магические травмы и болезни, Артур, так что здесь он в качестве моего гостя.

— Как… как мило! — промолвил мистер Уизли, с натянутой улыбкой. Не став после первого же оскорбления устраивать драку в общественном месте.

Мистер Малфой тоже не стал выставлять себя на посмешище перед двумя министрами и кучей народу, поэтому насмешливо кивнув, продолжил путь к своим местам. Драко послал нам презрительный взгляд, чуть задержав его на моих новых очках, и уселся между отцом и матерью.

— Глисты с поволокой, — прошептал Рон, когда мы снова повернулись к полю.

А в следующий момент в ложу ворвался Людо Бэгмен.

— Все готовы? — прокричал он. Его лицо светилось, — Министр, начинать?

— По твоей команде, Людо, — с удовольствием ответил Фадж.

Бэгмен выхватил волшебную палочку, направил себе прямо на горло и приказал СОНОРУС! И с этого мгновенья его голос превратился в громовой рёв, заполнивший до предела забитый стадион; этот голос раскатывался над нами, отдаваясь в каждом уголке трибун.

— Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу! — Зрители разразились криками и аплодисментами. Развевались тысячи флагов, добавилась к шуму разноголосица национальных гимнов. С гигантского табло, напротив, сгинуло последнее объявление — Берти Боттс ещё успели посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже — и зажглись слова: Болгария — ноль, Ирландия — ноль.

— А теперь, без долгих предисловий, позвольте представить вам… талисман болгарской сборной!

Правая часть трибун — сплошь в красных флагах — одобрительно заревела.

— Интересно, что же они привезли? — пробормотал мистер Уизли, наклоняясь вперёд. — А-а-а-а! — он спешно сдёрнул с себя очки и принялся протирать их. — Вейлы!

— А что это за ве… — не закончив спрашивать, я увидел ответ на арене. На неё выбежала сотня женщин. Сотня самых необычных красавиц из всех, что не только мне, но и Алексу случалось видеть. Их кожа сияла в неосязаемом ветре. Но вот грянула музыка и меня вообще перестало что-либо волновать, Вейлы пустились в пляс, и мой разум одним махом абсолютно и блаженно опустел.

А вейлы отплясывали всё быстрее, всё зажигательней, и дикие, бесформенные образы закружились в моём распалённом мозгу, постепенно превращаясь во вполне узнаваемую девушку. Девушку из далёкого прошлого Алекса. Вот она с обветренными, обкусанными губами и белым от мороза носиком, наклоняется надо мной… нет, над Алексом, и шепчет, он не слышит слов, кружится голова, девушка затаскивает его на санки, а на её ресницах снег. И несмотря на холодную зиму, становится жарко. Вот только сил нет спросить, как зовут.

Музыка остановилась, я заморгал. Расставание с образом, получилось почти болезненным. Рон стоял у барьера в такой позе, словно собирался прыгать с трамплина.

Трибуны взорвались недовольными криками — зрители не хотели отпускать вейл, а я испытывал совершенно непонятное раздражение. Алекс ещё долго искал ту девушку, тянулся во сне к её губам, пытался коснуться кончиками пальцев щеки, но не мог даже пошевелиться. И хотя у меня не возникло желание найти сестру милосердия из далёкого прошлого, но иррациональная потребность хоть что-то сделать осталась. Рон тем временем рассеяно обрывал клевер со своей шляпы. Мистер Уизли, чуть улыбаясь, склонился к нему и забрал шляпу из его рук.

— Это тебе ещё понадобится, — заметил он, — как только ирландцы скажут своё слово.

— Мм-м? — промямлил Рон, таращась на красавиц вейл, которые теперь выстроились вдоль одной из сторон поля. Я, присмотревшись к людям на стадионе и в нашей ложе, сделал вывод, что самая бурная и заметная реакция на вейл получилась у подростков в период полового созревания. Большинство взрослых имели скорее мечтательный вид. Похоже, вейлы действовали как дементоры, только наоборот. И только на мужчин. Гермиона, как и многие дамы, возмущённо фыркала. Ну, а я оказался одним мелким исключением, не подходящим ни под какое правило.

— А теперь, — загрохотал голос Людо Бэгмена, - в знак приветствия, поднимем наши волшебные палочки… перед нами талисман сборной Ирландии!

В следующую секунду нечто похожее на громадную зелёно-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым местам. Связывая два пылающих шара, над полем неожиданно аркой встала радуга.

Бесчисленные зрители дружно издали громогласное «о-о-о-ох» и «а-а-а-ах», глядя на этот фейерверк. Радуга угасла, светящиеся шары вновь соединились и слились, образовав на этот раз исполинский мерцающий трилистник, который взмыл в небо, завис над стадионом, и из него хлынуло нечто наподобии дождя из золота.

— Классно! — воскликнул Рон, когда трилистник воспарил над нашими головами, и из него посыпались тяжёлые золотые монеты, отскакивая от кресел они летели мимо людей.