Алексей Добряков - Уличные песни

Где вы,
Рассветы и цветы?
Где вы,
И звезды и мечты?
Где вы?..
Твердишь упорно ты.
Ответа нет как нет
Из пустоты.

Вот и зима рядом.
Бродит она садом.
Смотрит мир жалким взглядом,
Если зима рядом.
Ходит она в белом,
Сыплет в глаза мелом,
Чтоб меж душой и телом
Стать невзначай в белом.

Скоро день догорит, в серой дымке восток,
Схлынет с улиц поток торопливо.
Вдруг прорезал поток белой шерсти платок,
И глаза чьи-то смотрят пытливо.

«Эй, привет! Как живешь? И женат ли давно?
Видно, нянчишь не первого внука?
Не узнал? Ну, даешь! А не все ли равно —
Между нами года и разлука».

Сколько лет, сколько зим,
Сколько Лен, сколько Зин,
Мы на дальних вокзалах встречали!..
Сколько славных имен
Попадало в вагон,
Тот, что рельсы безадресно мчали.

«У меня муж — майор. И два сына мои
Старший в армии. Стало быть, взрослый.
Ну, давай о себе. Как делишки твои?»
Только кто ж задает мне вопросы?

Но твержу: «Все в порядке. И тоже семья.
Есть и сын. Как и ты — не в накладе.
Все же где и когда повстречал я тебя? —
Брось мне круг поскорей, Христа ради».

Где же все получилось? Больница ли? Крым?
Или вы мне однажды наснились:
Север белый, лесная заимка и дым…
А признаться, спросить — выше силы.

Только камень в душе. С виду — полный ажур.
Ты довольна. Я тоже счастливый.
Почему ты нас свел на дорогах, Амур,
И покинул, сбежав торопливо? —

Все же где и когда, почему и зачем
Мы с тобой так недолго встречались?..
И, конечно, немало вопросов и тем
Незакрытыми нами остались…

«Что ж — бывай!» Будь и ты. Всё умчалось давно.
Не осталось ни вкуса, ни звука.
Наших прежних ночей молодое вино
До конца иссушила разлука.

Осень осыпала кроны у кленов,
Ветер безжалостно треплет и рвет.
В небе безудержно плачет ворона —
Видно, ей тоже, бедняге, не мед.
В небе безудержно плачет ворона —
Видно, ей тоже не мед.

  А дождь сечет,
  Вокруг течет,
  И ветер злой
  Нагнал нам дней ненастных рой.
  Но все не в счет,
  Раз день придет,
  И кроны кленов
  Вновь покроются листвой.

Лишь не вернется весной обновленной
Юность, что лодкой нырнула под лед.
Старость накатит, как осень на клены, —
Только нам кроны никто не вернет.
Старость накатит, как осень на клены, —
Кроны никто не вернет.

  И вот течет
  Река под лед,
  И, значит, чуть —
  И отправляться в эту жуть.
  Пусть все не так,
  Но все ж никак
  Нам не свернуть
  И эту жуть не обогнуть.

Лето проходит,
Сказку уводит,
Нас ни о чем не спросит.
Вскоре одни
Тусклые дни
Миру навяжет осень.

Только засеет,
И оскудеет
Все, что взошло под небом.
Вот и наряд
Кленов подряд
Желтым раскрашен не был…

Чем же тебя утешить, мой друг,
Если проходит лето?
Тем ли, что песня друзей и подруг
Нами не вся пропета?

Дальше по планам
Быть без тепла нам,
Как без цветов и цвета.
Вот уже мгла
В лужи смела
В листьях остатки лета…

В прошлом все дни те
С солнцем в зените,
В ярких следах на коже…
Звездных ночей
С бредом речей
Больше не будет тоже.

Что же еще придумать, мой друг,
Разве что только это? —
Если к нам осень нагрянула вдруг,
Есть еще бабье лето.

Что ж, если рано
Вышла пора нам
В мрак повернуть со света?
Значит, светло
С нами жило,
Но распрощалось лето.

Просто отныне
Нет и в помине
Дней, что всегда синели.
Стиснет мороз
Горло до слез
И навсегда — метели.

И не добавить нам ни словца
К песне, что вся пропета —
Вьюга лишит всех надежд до конца,
Даже на бабье лето.

У меня душа, как одуванчик,
Только дунь слегка и облетит,
Хоть давно я, кажется, не мальчик,
И пора б опору обрести.

Пусть с лица я в точности обвальщик,
Со спины — пиджак на мне трещит,
Но душа моя — как одуванчик —
Только дунь слегка — и полетит.

Я в делах подвохарь и обманщик.
По добру со мной не разойтись.
Для кармана вашего — карманщик
Не пришлось своим обзавестись.

Я всю жизнь в борьбе немилосердной
И готов испить свое до дна.
Почему ты так жестокосердна,
Да и разве ж только ты одна?

Я тебе киваю, как болванчик,
От усердий лысина блестит,
А душа моя — как одуванчик —
Только дунь слегка — и облетит.

Так не дуй хотя б с утра пораньше.
Мне слова твои — как в сердце нож.
Ведь душа моя — как одуванчик —
Отлетит — и больше не вернешь.

Если б можно назад воротиться,
Вновь не стал бы преградой вокзал…
Было время решить и решиться,
Только я, как всегда, промолчал.

Я тогда промолчал,
Ни о чем не сказал
Из того, что годилось влюбленным,
Только пнем проторчал
Да под нос промычал
Что-то в ритме колес под вагоном.

Помню — нежно сады зеленели,
Значит — было все лучшей порой,
И не только не пели метели,
Но теплынь не сменилась жарой.

Мне б вагон тот догнать,
Об ошибке сказать
В мир открытым проемам оконным,
Но понять не сумел
И стоял да смотрел,
Как уходит вагон за вагоном.

Лето яблоком спелым свалилось,
Затерялось в пожухлой траве…
Словно это случайно приснилось
Душной ночью больной голове.

Лишь тогда стал умнеть
И, умнея, жалеть,
А жалея, — бродить по перронам,
И чем больше жалел,
Тем все дольше смотрел,
Как проходит вагон за вагоном.

А потом налетели метели,
Мир мой стиснули жестким кольцом,
Запустили свои карусели
Перед белым от стужи лицом.

Я готов закричать,
За вагоном помчать
Диким психом, последним шизоном,
Но, хоть свет обогнуть,
Иногда не вернуть,
Что однажды ушло за вагоном.

Ох, метелей шальных карусели,
Вы порой пострашнее войны!
Все тепло разогнать вы успели.
Без тепла не бывает весны.

Потому надо в срок,
Коль вступил на порог,
Всё сказать по весенним законам,
Чтоб к зиме всё успеть
И сквозь снег не глядеть,
Как проходит вагон за вагоном.