Алексей Добряков - Уличные песни

Слышишь, плачут скрипки?
Им сказал рояль:
«Отошли улыбки,
Впереди — печаль».
Так раскрой объятья,
Нежный мой кумир,
И пускай нам шлет свои проклятья
И готовит беды злобный мир.

Нам осень принесет
Невзгоды и ненастья,
И новая весна
Наступит не для нас.
Люби ж меня в запас
Всем опытом и страстью,
Как вместе много раз,
Люби меня сейчас.

Пока еще совсем
Решенье не окрепло,
Пусть встреча превзойдет
Экстазы прежних дней.
И вновь в душе моей,
Уже покрытой пеплом,
Зажжет Бродвей огней —
Люби меня сильней.

Там, где Днепр в степи разлегся
На ковре зеленом,
Там село мое стояло,
А в нем дом под кленом.
В этот дом под кленом,
В том краю зеленом
Из-за длинных кос и глаз бездонных
Каждый летний вечер я спешил.

Мы пройдем селом притихшим
И свернем с дороги.
Понесут к местам заветным
Молодые ноги,
Где река белеет,
Где прохладой веет…
И бредем рука в руке, не чуя,
Что травой все тропки заросли.

Но пришли однажды люди,
Вроде — не чужие,
Навезли машин бессчетно,
Что враги лихие.
Край тот перерыли,
Рощи изрубили,
А потом водой днепровской чистой
Скрыли те нечистые дела.

Где тот дом под старым кленом
И забор тесовый?
Пять ночей и дней кричали
Вороны и совы,
Словно провожали,
Словно поминали
Тех, что здесь не раз зарю встречали,
Прежде чем расстаться навсегда.

Где ж те вербы над водою,
Бокаи и кручи,
Лозняки, кувшинки в ямах
И песок певучий?
Птицы улетели,
Песни отзвенели…
Днем с огнем тех мест уж не отыщешь —
Все покрыла снулая вода.

Как случилось, что расстались,
Как всё это сталось,
Что и мест заветных наших
Больше не осталось?
Божий дар тот, друже,
Утопили в луже…
Ни одна война не в силах сделать
То, что сделал мирный труд людской.

Так и сталось, что расстались,
Больше не встречались.
Лишь глаза твои и косы
В памяти остались…
Край тот изобильный…
Да еще — бессилье…
Люди, люди, что вы натворили
Навсегда сгубили целый край!

Давным-давно щенком лохматым
Тебя я с улицы принес.
С тех пор меня любил всегда ты
И другом верным со мною рос.
Как часто, часто в обиде горькой,
Глотая слезы, я шел домой…
Веселым лаем боль отдаляя,
Бежал навстречу товарищ мой.

Мой лучший друг, мой верный пес,
Ты ждал меня и, видно, здорово замерз!
Давай же лапы мне, давай я их погрею,
Мой лучший друг, мой верный пес.

Но шли года, и я уехал,
И всё покинул, что так любил.
И в новой жизни, найдя утехи,
Тебя, товарищ мой, позабыл.
Но вот у дома стою родного.
Забор с калиткой, поблекший тес…
Веселым лаем все возвращая,
Ко мне навстречу бежал мой пес.

Мой старый друг, мой верный пес,
Прости, что дружбу я до встречи не донес!
Давай же морду мне, к себе её прижму я,
Мой старый друг, мой верный пес.

Когда ж болезнь и неудачи
Бессильно плечи согнули мне,
Когда я так или иначе
Но оказался на самом дне,
Когда нет дома, в котором ждали б,
Где б не стояли спиной друзья… —
Веселым лаем мне все прощая,
Мой пес, как прежде, встречал меня.

Мой верный друг, мой глупый пес,
Ты дружбой преданной довел меня до слез…
Давай глаза свои, давай их расцелую,
Мой верный друг, мой глупый пес.

Ветер лениво листья гоняет,
Ветер фальшиво фугу играет,
Дождь завлекает, дождь соблазняет
Выйти из тучи над домом…

Стала темнее серая туча.
Дождь всё смелее, чаще и круче,
В мире без правил взял и отправил
Солнце в изгнанье надолго…

Смял за окошком рябину шквал,
В стороны гнет дугой.
Чудится — лето ушедшее нам
Машет прощально рукой.

Дождь по дорогам, дождь по газонам,
Дождь у порога, дождь над перроном,
Кончив разминку, с ветром в обнимку
Пляску сейчас начинает…

Пляшут нерезво, как-то натужно,
То ли нетрезво, то ли недужно,
Брызги вздымая, в такт подвывая,
Редких прохожих пугая…

Бьется рябина, сгибает стан
В пляске стихий шальной.
Знайте — то лето ушедшее вам
Машет сквозь слезы рукой.

Мы любовью и в праздник, и в будень
Будем души свои украшать.
Скорый транспорт придумали люди,
Чтоб скорее с любовью кончать.

Как всегда, перед стартом смятенье.
Чемодан — как спасательный круг.
Но вокзал — механизм отчужденья
Безотказно сработает вдруг…

Вот паровоз под стук колес
Терзает нашу недавнюю связь…
Но не спеши — в подвал души
Заглянет солнце, и высохнет грязь.

И пароход на качке вод
Взболтает чувства и за борт прольет…
Но не спеши — со дна души,
Быть может, чувство опять прорастет.

А самолет — он в свой черед
В полете рвет неокрепшую нить…
Но не спеши в углу души
Любовь, как мертвого пса, схоронить.

Лишь космолет, начавши взлет,
Мосты отчаянно станет сжигать…
Вот тут спеши — впотьмах души
Любви мосты нелегко воздвигать.

Чтоб к теплу пробраться и оттаять,
Я бродил по памятным местам,
Но, листву под ноги осыпая,
Нагоняла осень по пятам.

Кто решил, что осень золотая?
Пусть Господь невинного простит.
Желтизна так редко означает
Сам металл, хоть даже и блестит.

Но сказал ведь кто-то — «золотая»,
И стоит, упорствуя ослом,
Хоть всегда нам желтый предвещает,
Что тепло расстанется с теплом.

И теперь нам желтый предлагает
Все сказать до самого конца.
Потому не путай, дорогая,
Ничего для красного словца.

Но коль есть конец, то есть начало.
Лишь бы вам не очутиться там,
Где б тропинки ваши заметала
Вслед за вами осень по пятам.

Снова
Весна стучит в окно.
Снова
Распахнуто оно.
Снова
Все, что давным-давно
Прошло, опять стучит,
Летит в окно.

Скоро
И скверы и сады,
Скоро
И реки, и пруды,
Скоро
Всё с суши до воды
Преобразят вокруг
Весны труды.

А за весной — лето,
Сколько тепла, света,
Радости, звуков, цвета,
Лето дарит, лето!..
Станет конец лета
Скорым концом света.
Но прокружит планета,
Так и не поняв это.

Было…
Но где ж оно теперь?
Было…
И не считать потерь.
Было…
Но осень — хитрый зверь,
Из леса выбравшись,
Скользнула в дверь.