Алексей Добряков - Уличные песни

Соловки вы, Соловки.
Чайки прокричали…
Край надежды и тоски,
Веры и печали.

В ту весну на Соловки
Тоже вышли грибники.
Не с лукошком, а с ключами,
И секира за плечами.

Ах, какие грибники!
На подбор здоровяки,
С топорами и ключами —
Палачи со стукачами.

«Соловки вы, Соловки,
Я вас не боюся.
Я три года отсижу
И домой вернуся.

Соловки вы, Соловки…»
Слышь, не надо, не с руки.
Помолчи, друг, не галди —
Не вернулся ни один.

Как на те на Соловки
Высылались кулаки,
Высылались комиссары,
Высылался млад и старый.

Вместе были, вместе выли,
Вместе гнус собой кормили,
Воду ели, слезы пили,
Кровью до ветру ходили.

Если плохо засыпали,
Девять граммов получали.
Всех сравняли, все сокрыли
Братские могилы.

Правда, нынче Соловки
Нагрузили рюкзаки
И пошли беспечно топать
По костям, болезням, воплям…

Ну а в целом Соловки
Позабыты и жалки.
Впрочем, вся страна забыта.
И забыта, и забита.

От Амура до Дуная —
Сторона моя родная.
От реки и до реки —
Соловки вы, Соловки.

В семье у матери одной взросло три сына.
Был старший умный, как и водится, детина.
Был средний, тоже всем известно, так и сяк,
А младший, как и полагается, дурак.

Что старший в дом тащил, то младший вон из дома.
Всего — у старшего, у младшего — солома.
Здоров наш меньший, лишь в коробке маловато,
Зато у старшего ума и впрямь палата.

И потому в семье никак согласья нет.
И раз меньшой, глаза продрав свои чуть свет,
Опохмелился, и со всей, что было, силы
Старшому в пах вогнал из-под навоза вилы.

Хотел их средний поначалу помирить,
Добро отцовское по чести разделить.
Хотел, как лучше он, за что ему и вышло —
Меньшой на среднем обломал с досады дышло.

Вот стал меньшой у нас хозяйством заправлять.
Женился. Дети вскоре стали подрастать.
Но всё не в лад у них, и мать хворает часто,
А средний так и сяк, но больше безучастно.

Бог с ними всеми. Все же очень жалко мать.
Да кто-то должен все же ясно понимать —
Когда в наличии одно худое семя,
Откуда ждать ему взамен иное племя.

Когда в наличии одно худое семя, —
Взамен иное племя трудно ждать.

Мы утром, зачуяв тревогу,
Свой скарб соберем кое-как,
И прямо с порога в дорогу,
Залив до краев бензобак.
  Дорога, дорога, дорога…
  Дорога — начало пути.
  Дорог в этом мире так много.
  Давай понемногу крути.

Нас дождик в пути поливает,
Нам солнышко в темя печет.
В дороге чего не бывает,
Но это покуда не в счет.
  Дорога, дорога, дорога…
  Уже половина пути.
  Давай не тяни, ради Бога,
  Давай веселее крути.

Но вот позади непогода.
Навстречу широкий простор.
Кредит открывает природа,
Но кашляет подлый мотор.
  Дорога, дорога, дорога…
  Дорога — остаток пути.
  Когда остается немного,
  Тогда, что есть силы, крути.

Должно быть, ошибка с горючим.
Теперь не уйти далеко.
Сполна за ошибку получим.
А солнце еще высоко.
  Дорога, дорога, дорога…
  Казалось, пустяк на пути.
  Но вот — у иного порога.
  А с этим, дружок, не шути.

Какая уж к черту дорога,
Когда на исходе запас,
Когда нас седлает тревога,
Чтоб гнать на обочины нас.
  Дорога, дорога, дорога…
  К порогу — пределу пути.
  Когда ж мы достигли порога,
  Тогда хоть крути, хоть верти…

Когда мы достигли порога,
Тогда никуда не уйти.

Мы скользим по планете, как тени…
Нет, ползем, словно вши по свинье,
Обдирая бока и колени
О таких же ползущих по ней.

Как дела, покоритель природы?
Как тебя — Герострат, Геркулес?
Растворились в природе народы,
Закатились звездою с небес.

Время вышло. Седые курганы
Да развалины древних церквей…
Успокоились орды и ханы
Под разливом степных ковылей.

Мы итоги в конце не подводим.
Родились мы и просто живем.
Скромно землю собой унавозим.
Время выйдет — быльём порастем.

Сколько песен на свете! — в душе одна.
Эта тема совсем не нова.
Да и песня не нами придумана,
Ни напев здесь не наш, ни слова.
С этой песней дорогу мы начали,
С этой песней закончим ее.
С этой песней мы сделали нашими
Два словечка «мое» и «твое».
Эта песня нас делала взрослыми
И ко взлетной вела полосе,
Нас сводила ночами короткими,
Отправляла бродить по росе,
Не давала в разлуке отчаяться,
Научила друзей находить.
Эта песня звучит, не кончается.
Мы прощаемся — нам уходить.

Нескончаемый рассвет, рассвет
И неполных 20 лет…
Никаких еще сомнений нет,
Что лету вечно нет конца,
Что осень — блеф…

Сколько планов, сколько дел —
Не успел или не смел,
А уж лес заметно поредел,
И птицы стаи собирают.

Бирюзовая волна, волна
Обещания полна…
Незаметно подошла она
К телам простертым на песке
И вспять пошла.

Только будут холода,
И свинцовою — вода,
И надолго пляж пустой тогда,
И мелкий дождь с утра над морем.

Переполненный перрон, перрон
И единственный вагон…
Вот закончен долгий перегон
И ты, прижав к губам сирень,
Стоишь в толпе…

Все случится в свой черед —
Поезд вздрогнет и уйдет,
И рука устало упадет,
И только лист сухой взметнется.

Синевой небес глаза, глаза,
Золотой рекой коса…
На загаре ног босых роса,
Горох на платье голубом,
Цветущий луг…

Уж давно цветы в стогу,
Не трава — стерня в снегу,
И не встретить больше на лугу
В горошек платье голубое.

Вот и песню я пропел, пропел,
Много в ней сказать хотел…
Только, видно, не совсем сумел,
А вновь начать — где силы взять,
Ведь осень — факт…

Эта песня о былом,
А быть может — ни о чем,
Но верней всего — о том большом,
Что было, было, но не сбылось.

Так много позади,
Что уж всего не вспомню.
В ладонях не держи —
Вино допей скорей.
За счастье прежних дней
Я вновь бокал наполню —
Сегодня юбилей,
Так не томи — допей.

Уж вечер разбросал
В углах густые тени,
Последние лучи
Дарят неверный свет.
И словно бы в ответ
Расцвел твой взгляд осенний,
И незаметен след
Дождей минувших лет.