Софрон Тотыш - Сказки Шапкая

Все таёжные жители запасались продуктами на долгую зиму. Красношёрстная Белочка, пробегая по склону бурундуковой горы, увидела вдруг: сидит себе Бурундук спокойно на пеньке и в ус не дует.

— Цок-цок! — удивилась Белочка. — Ты почему в такое страдное время сидишь и дремлешь?

— Ци! — улыбнулся Бурундук. — Когда сильно жарит солнышко, я всегда выхожу из норы и сажусь здесь.

— Цок-чек! Больной что ли?

— Цу! Нет, — ответил Бурундук. — Просто набираюсь тепла, чтобы зимой не мёрзнуть.

— Чек-цок! Какой толк от безделья? — сказала Белочка. — Давай лучше жиру наберёмся. Пойдём вон на тот кедр. Поднимемся на него и полакомимся сочными орехами!

— Фу! Подниматься на такую высоту… — покачал головой Бурундук. — Оттуда как брякнешься и костей не соберёшь.

— Тогда побежим в грибовую долину, покушаем свежих опят.

— Ух! — вздрогнул тяжело полосатый. — Ножки заболят. Чего доброго, ещё споткнусь и изувечу лапки. На всю жизнь хромым останусь.

— Ну, раз так, вон совсем невысокие кусты смородины и малины, покушаем вкусных ягод.

— Ой! — застонал Бурундук. — Надо ягоды брать передними лапками. Попадёт заноза в лапку, заболею.

— Но если так, поищем здесь, около кустов, землянику.

— Ух! Искать… — махнул лапками Бурундук, — глаза надо напрягать, что хорошего, если ослепну… Как тогда этот пенёк найду в жаркие дни?

— Цок-цок, жарко сегодня, — сказала Белочка. — Пойдём к речке, искупаемся.

— Ох, шкурка моя отсыреет, простужусь и слягу. Тогда из норы не смогу выйти.

— А что ты так всего боишься? — наконец спросила Белочка.

— А чтобы не принести горя матери, — сказал Бурундук. — Она у меня старенькая, меня с большим трудом вырастила. Боится всё, чтобы со мной плохого не случилось. Всё она сама делает.

Совсем недавно такое случилось.

В верховьях Мрас-Су, среди зарослей тальника, на высоком обрыве, большой муравейник стоял. И сейчас там же стоит. Живут в нём большие красноватые муравьи, целый день всё хлопочут и работают. То из лесу соломинки, палочки для постройки волокут, то муравьиных коров — тлей — пасут, го всяких мух-комаров в кладовые тащат.

Все трудятся. Один только муравей — Кмысом его зовут — утром из муравейника выйдет, в кусты завалится и до вечера с боку на бок перекатывается.

Наработаются муравьи, устанут, спать лягут, а лентяй Кмыс в склад заберётся, самое вкусное себе на ужин выберет, поест и тоже спать завалится.

Долго ли так, нет ли, только муравьи, наконец, замечать это стали. Следить начали за Кмысом.

Однажды застали они лентяя спящим в кустах.

— Кмыс, что же ты лежишь, когда все работают? — спросили они.

— Что вы? Что вы? — запищал Кмыс. — Я просто жду, когда с листьев роса спадёт. А то промокнешь, и заболеть недолго. Вот трава подсохнет, и я пойду на охоту.

Муравьи поверили, опять своим делом занялись.

Настал полдень. Росы уже давно не было, а Кмыс гак и не показывался из кустов. Опять муравьи его на том же месте нашли.

— Почему лежишь? — спросили они. — Уже полдень!

— Что вы? Что вы? — плаксиво заговорил Кмыс. — Жара стоит нестерпимая. Сейчас только и сидеть в тени. Будет прохладней, пойду работать.

Опять поверили муравьи.

Вечер наступил, Кмыс домой пришёл. Да только опять ни с чем.

— Снова целый день проспал?! — рассердились муравьи. — Мы тебя, лентяя, кормить не станем!..

— Братья, — взмолился Кмыс, — завтра я самым первым на работу пойду, за десятерых работать буду.

Ещё раз простили муравьи ленивого брата, накормили.

Утром Кмыс в самом деле с братьями в лес пошёл. Но толку от него было мало: болтал много, а не работал. Соломинки ему тяжёлыми казались, комары и мошки — тощими. А к вечеру Кмыс как в воду канул. Исчез. Сколько его муравьи ни искали — не смогли найти.

Сбежал Кмыс, куда глаза глядят. Забрался в такую глушь, что самого себя испугался.

— Тут и буду жить, — решил Кмыс. — Не хочу, чтобы меня работать заставляли.

И устроился под корягой на листочке.

Но в полночь зашумела тайга, подул ветер, засверкала молния, и пошёл дождь.

Замёрз Кмыс, проголодался. Начал братьев звать. Но сколько он ни кричал, никто ему ни разу не отозвался. Попробовал Кмыс на дерево взобраться, посмотреть, где муравейник, но у него сил не хватило. Побрёл тогда Кмыс сам не зная куда.

Наконец он совсем выбился из сил и в изнеможении свалился под пенёк. Только начал дремать, как его разбудило свирепое рычание. Открыл Кмыс глаза и увидел перед собой Медведя.

— Зачем ты сюда забрался? — строго спросил Медведь, скаля зубастую пасть.

— За дровами я ходил, заблудился, — ответил Кмыс.

— А где же дрова?

— Я их не нашёл… — робко сказал Кмыс.

— Врёшь! — взревел Медведь. — В лесу он дров не нашел?! Не искал, значит. Лентяй ты. Впервые вижу муравья, который ничего не делает. Я тебя лучше съем, чтобы ты не позорил своих трудолюбивых братьев.

Кмыс задрожал от испуга. Но тут же он придумал, что сказать:

— Знаю, знаю, почему ты хочешь меня съесть.

— Почему?

— Потому, что ты мне завидуешь.

— Завидую? — удивился Медведь. — Это почему же?

Но Кмыс ничего не ответил Медведю, поднял с земли

веточку, которая была в девять раз больше его самого, и перенёс на другое место.

— Видишь? — сказал он. — Вам, медведям, ни за что не поднять бревна больше весом, чем вы сами. Значит, мы сильнее вас. Вот вы нам и завидуете.

— Хитро! — заревел Медведь. — Однако не совсем ты лентяй. Если ты эту палку донесёшь до муравейника, я, из уважения к твоим братьям, не стану тебя есть.

— А ты мне покажешь дорогу?

— Да-да, — сказал Медведь и стал расчищать Кмысу путь.

— Спасибо тебе, Медведь, — поблагодарил Кмыс, когда они подошли к муравейнику.

— Ладно уж, — ответил Медведь. — Иди с добром, но только больше не ленись.

Вбежал Кмыс в муравейник. Братья-муравьи, увидев его, промокшего и усталого, да ещё с большой ношей, обрадовались.

— Наш Кмыс устал, — говорили они, — он сегодня хорошо поработал… Нужно накормить его получше…

С этих пор Кмыс понял, что только труд приносит уважение окружающих. И стал работать честно и добросовестно.

Как-то длинноногому Журавлю пришла в голову мысль прославиться среди других птиц. Ростом он немалый и летать может высоко.

— А что бы такое сделать, чтобы хвалили меня и говорили обо мне? — прикидывал Журавль.

Но ничего придумать не мог. Взмахнул он крыльями и поднялся под самые облака.

Летает там и думает:

— Птицы, наверное, смотрят и удивляются, как я высоко могу летать. Когда спущусь, начнут славить меня.

А когда спустился на землю длинноногий, никого не увидел, только один Кускун — полевой чёрный ворон — дремал невдалеке от улуса. Такое невнимание задело Журавля за живое… Он рассердился и крикнул: