Тувинские сказки

— Это моему младшему брату, — сказал он и пошел куда глаза глядят. Найдет в пути одну сарану [34] сарана — растение, корень и стебли которого употребляют в пищу. — и ту пополам разделит. Выловит одну рыбешку — и ее пополам разделит, брату оставит.

Долго бродил Артаа-Седи в поисках брата, пока не попал в аал Байбын-хана. Здесь собралось множество народу посмотреть на состязание.

Захотелось Артаа-Седи испытать свои силы. Вошел он в круг. Стал бороться — всех переборол. Побежал — всех перегнал. Понравился Артаа-Седи своей силой и удалью Байбын-хану, и он выдал за него замуж свою единственную дочь. Поставил хан молодым такую большую белую юрту, что девяносто лошадей не могли ее окружить. Но ничто не радовало Артаа-Седи. Думал он все время о своем брате.

Однажды позвал его к себе Байбын-хан и говорит:

— Мой храбрый зять, у хана морских вод есть драгоценная жемчужина. Никому не удавалось добыть ее. Попытай ты счастья.

Пошел Артаа-Седи к морю. Было оно спокойным и тихим, а как бросился Артаа-Седи в воду, заходили по нему волны одна другой выше. Но не испугался добрый молодец, не повернул к берегу. Вдруг подхватило его быстрое течение, закружило и опустило на морское дно в зеленую юрту Далай-хана.

На зеленом девятирядном олбуке в зеленом шелковом халате восседал Далай-хан.

Поклонился Артаа-Седи хозяину юрты и говорит:

— Пришел я от Байбын-хана за драгоценной жемчужиной.

Схватился Далай-хан за свою зеленую бороду и захохотал:

— Много людей пытались добыть мою жемчужину, но все остались на дне морском рыб кормить. Но ты — храбрый, не испугался волн морских. Отдам тебе жемчужину, если добудешь мне золото от черепах, которые живут в водах Кара-Суга.

Отправился Артаа-Седи туда, где течет Кара-Суг, и спрятался там за камни. Утром приползли сюда две черепахи.

— Как хорошо, что никто не знает нашей тайны! — воскликнула старая черепаха.

— Да, очень хорошо, — согласилась молодая черепаха. — А то бы нас давно съели, чтобы заполучить золото.

Выскочил тут Артаа-Седи из укрытия, схватил черепах и съел их. И тут же его свалил сон. Спал он три дня и три ночи, а когда проснулся, то изо рта у него выпал золотой самородок.

Обрадовался Артаа-Седи и отправился к Далай-хану:

— Вот вам золото, хан. А теперь отдайте мне жемчужину.

Засмеялся хан от радости и отдал Артаа-Седи жемчужину, а тот поспешил к Байбын-хану.

Принял обрадованный Байбын-хан от Артаа-Седи сокровище и говорит:

— Стар я стал. Передаю тебе свою ханскую власть.

Так Артаа-Седи стал ханом. Всего у него много — и добра, и скота, а покоя все нет. Ночью во сне видит он брата, а днем о нем только и думает.

— Почему ты всегда грустный? — говорит раз ему дочь Байбын-хана. — Днем все молчишь, а ночью во сне с кем-то разговариваешь.

— Сердце у меня болит, тоска гложет. Брата младшего потерял — зрачок глаза моего, желчь печени моей, — и рассказал ей Артаа-Седи, как все случилось.

— Почему же ты мне раньше не сказал? — упрекнула его жена. — Для чего же у тебя столько подданных? Собирай войско и отправляйся на поиски.

Объявили они поход, и в новолуние Артаа-Седи во главе войска двинулся в горную тайгу.

Здесь в лесу Артаа-Седи заметил старые следы. Пошел он по этим следам. И стали ему попадаться остатки всякой еды. «Это брат мне еду оставлял», — думал Артаа-Седи и ускорял свой шаг.

Долго длились поиски. Совсем из сил выбиваются Артаа-Седи и его воины, а следы становятся день ото дня яснее.

Однажды вышел Артаа-Седи на лесную поляну и вдруг увидел необыкновенного человека, густо обросшего волосами. Стоит этот человек на коленях и что-то пополам делит, а сам приговаривает:

— Это моему старшему брату.

Понял тогда Артаа-Седи, что перед ним его брат — Авыгаа-Седи. Подкрался к нему Артаа-Седи, обхватил за пояс и крепко держал до тех пор, пока тот не признал в нем своего брата. Обнялись они тут и заплакали от радости. Дали слово друг другу никогда больше не разлучаться.

Собрал Артаа-Седи войско и вернулся с братом в свой аал. Авыгаа-Седи нарядили в дорогую одежду. Разгорелся тут большой пир. Долго веселился и радовался народ.

Много ли, мало ли времени прошло после этого пира — неизвестно, только дошел до аала Артаа-Седи слух, что в далекой земле за Кызыл-тайгой у одной ханши мужья умирают. Сто ханов было — все умерли. Удивились слуху братья и решили побывать в этой земле, самим разузнать, в чем тут дело.

Едут братья по необозримой желтой степи. Вдруг видят — дерутся два парня. Разняли они их и спрашивают:

— Что случилось, чего не поделили?

А те отвечают:

— Нашли мы бесшумные идыки, а поделить не можем. Вот и деремся.

— Оставьте здесь идыки, — говорит им Артаа-Седи. — А сами бегите на край степи. Кто первым прибежит обратно, тот и возьмет идыки.

Не успел он это сказать, как парни пустились во весь дух наперегонки, а братья, взяв волшебные идыки, поехали дальше.

Прибежали парни на старое место, — нет идыков, и ну опять драться.

Едут братья и видят: опять какие-то парни дерутся. Развели их братья в стороны и спрашивают:

— Что случилось, чего не поделили?

Отвечают им парни:

— Нашли мы шапку-невидимку, а поделить не можем. Вот и деремся.

— Оставьте здесь шапку, — говорит им Артаа-Седи. — А сами бегите на край степи. Кто первым прибежит обратно, тот возьмет шапку.

Не успел он это сказать, как парни пустились наперегонки, а братья, взяв волшебную шапку, поехали дальше.

Прибежали парни на старое место, нет шапки, и ну опять драться.

Долго ехали братья, но на пути им никто больше не встречался. Кончилась степь. Началась Кызыл-тайга. На одном из перевалов увидели братья высокий кедр. Взобрались на него братья орехи погрызть. Вдруг, откуда ни возьмись, ламы появились и стали молитвы читать, чтобы ханше сто первый хан нашелся. И вот братья наверху орехи щелкают, а ламы внизу молитвы бубнят.

Надоело братьям орехи щелкать и молитвы слушать — спрыгнули они вниз.

Поднялось среди лам большое волнение.

— Услышана наша молитва — новыми ханами нас наградили.

Объявили они Артаа-Седи ханом, а Авыгаа-Седи — его помощником.

Все радовались-веселились, одна ханша хмурилась. Наказал Артаа-Седи брату следить за ханшей. Однажды рано утром, когда еще коров не доили, ханша крадучись вышла из юрты. Одел Авыгаа-Седи шапку-невидимку, бесшумные идыки и пошел за ней следом.

Долго шла ханша. Наконец среди тальника показалась белая юрта. Вошла в нее ханша, а за ней и Авыгаа-Седи проскользнул. В богато убранной юрте сидел одетый во все черное злой волшебник.

— Знаю, привели к тебе в юрту ханов. Только не жить им долго, — зло усмехнулся черный волшебник.

— Знаю. Затем и пришла к тебе, — ответила ханша.