Дэвид Борнштейн - Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей

Когда в 1970 г. Жюльен Филлипс (сейчас он один из членов совета директоров Ashoka) окончил Высшую школу бизнеса при Стэнфордском университете, он и не думал о том, чтобы стать социальным предпринимателем. «Мне даже не приходило в голову, что работа в некоммерческой организации могла быть для меня хоть сколько нибудь приемлемым вариантом, – вспоминал он. – Меня интересовали только правительственные организации или бизнес-структуры. Но чем больше я вникал в работу Ashoka, тем сильнее менялись мои взгляды и на карьерные перспективы, и на то, что в этом мире действительно важно. Я начал испытывать такое восхищение от того, что делал Билл и его товарищи, что десять лет назад решил, что когда заработаю вполне достаточную сумму денег, то пойду к своему руководству в McKinsey и скажу: “Я собираюсь стать социальным предпринимателем”».

Филлипс ушел из McKinsey и при Школе инноваций Ashoka создал организацию, целью которой стало оказание помощи государственным вузам бедных стран по использованию новых методов работы, которые позволили бы их студентам получать более качественное образование.

Для Филлипса социальное предпринимательство стало перспективной второй карьерой, обещающей большее моральное удовлетворение и таящее в себе больше сложностей, чем предыдущая работа. В своей книге Prime Time («Прайм-тайм») Марк Фридман отмечает, что в настоящее время работает только один из пяти американцев в возрасте после 55 лет {297}. Он пишет, что пожилые американцы стали богаче, здоровее, живут дольше, но вместе с тем имеется достаточно свидетельств того, что они испытывают нехватку возможностей поделиться своим опытом и свободным временем, они жалуются, что не могут принять участие в работе, связанной с достижением каких-либо значимых целей.

Ни один из социальных предпринимателей, у которых я брал интервью для этой книги, не сказал, что хочет уйти в отставку, хотя некоторые и жаловались на финансовые и личные проблемы. Я неоднократно слышал такие заявления: «Я люблю эту работу», «Я не могу жить без нее», «Я буду заниматься своей работой до самой смерти». Когда я начал собирать материал для этой книги, то предполагал, что социальные предприниматели действуют в основном из альтруистических соображений. Но они по-своему не бескорыстные люди.

Они прислушиваются к своим инстинктам, следуют своим желаниям, настойчиво идут к намеченной цели. Потому что эта игра для них стоит свеч. Налини Наяк объяснила мне почему. Налини – жизнерадостная женщина, живущая в штате Керала, Индия, – организовала движение в защиту прав работников, занятых переработкой рыбы, чей жизненный уклад из-за широкого применения механизированных способов лова рыбы фактически оказался под угрозой. Наяк также включила в программу этого движения аспекты, связанные с правами женщин и защитой окружающей среды.

Наяк выросла в семье представителей среднего класса, но затем провела годы в бедном рыбацком поселке, без электричества и водопровода. Во время беседы я спросил, не слишком ли многим ей пришлось пожертвовать. Она рассмеялась. «Пожертвовала? – воскликнула Налини. – Нет, нет, вовсе нет! Я так не считаю. Я жила в свое удовольствие. Брала от жизни все. Нет, нет и еще раз нет. У меня даже мысли о жертвах не было. Я столькому научилась и столького добилась, я ничего не потеряла. Жертва – это когда ты что-то теряешь. А я приобрела так много хорошего».

Позже из разговора выяснилось, что несколько лет назад у Наяк обнаружили рак молочной железы, она перенесла тяжелую операцию, а затем в течение шести месяцев проходила курс химиотерапии. «На протяжении тех месяцев не было ни дня, когда бы я чувствовала себя одинокой, – добавила она, не хвастаясь, но и не отрицая, что получает удовольствие, вспоминая об этом. – Мой брат хотел перевезти меня в специализированный центр химиотерапии в Мумбаи, но когда он пришел, то увидел всех этих людей из Тривандрама и его окрестностей, из Бангалора и Ченная. Они приходили, и мое состояние улучшалось только от того, что они просто были рядом. Я никогда не просила их об этом. Со мной обращались как с королевой. Все шесть месяцев у меня дома было что-то вроде фестиваля. Я никогда раньше не испытывала таких впечатлений. За день до операции несколько сотен женщин, большинство из которых проповедует индуизм [сама Наяк – христианка], собрались в местной церкви: они отпросились с работы и молились весь день, пока мне делали операцию».

У нас у всех есть собственное представление о том, что есть «хорошая жизнь». Мы находимся под влиянием веры, родителей и сверстников, ярких образов, которые атакуют нас ежедневно, – образов богатства, власти, славы и красоты. Что поражает меня больше всего в социальных предпринимателях, так это то, как они не оступаются своих взглядов, несмотря на враждебное окружение. Каким-то образом они находят способ сохранять приверженность своей цели. Каждый день им удается согласовывать свои личные интересы и убеждения.

В 1990 г., когда я начал серьезно заниматься темой банка Grameen для моей первой книги, в мире действовало несколько десятков программ микрокредитования, которые обслуживали от силы 2 млн клиентов. Сегодня таких программ уже больше 3000, ими пользуется более 82 млн человек. Заглядывая вперед на ближайшие 10–15 лет, я прогнозирую такой же бурный рост активности в сфере социального предпринимательства. Для тех, кто ищет применение своим талантам и желает что-то изменить в мире, открываются безграничные возможности. И мы только начинаем открывать их для себя.

Уже была написана половина книги, когда одним чудесным сентябрьским утром в 2001 г. по дороге в свой офис на углу 27-й улицы и 6-й авеню Нью-Йорка я увидел, как от башен Всемирного торгового центра потянулись шлейфы дыма. Сразу после событий 11 сентября я осознал, что не в состоянии продолжать работу над книгой. Ее оптимистический тон теперь звучал безнадежно наивно.

Но примерно шесть недель спустя, в октябре, я посетил одно проводившееся в Нью-Йорке мероприятие, на котором обсуждался следующий вопрос: «Как зарождается надежда?» Каждый из тех, кто присутствовал в зале, видел листовки, появившиеся на стенах, автобусных остановках и телефонных будках после теракта 11 сентября. В них люди описывали приметы своих друзей и родственников, пропавших без вести в тот день, все еще надеясь, что их близкие не погибли под руинами башен-близнецов. В новостях не переставали говорить об «Аль-Каиде», сибирской язве и толпах фундаменталистов, охваченных ненавистью к Америке.

Многие люди, собравшиеся в тот вечер в зале, испытывали злость, другие с отчаянием смотрели в будущее. Пока я слушал все то, что говорили эти люди, в моей голове начинали вырисовываться образы: террористы, фундаменталисты, иррациональные толпы, отсталые общества. Я старался сопоставить их с моим представлением о людях, живущих в Индонезии, Бангладеш и Индии, которые упорно работали над тем, чтобы изменить мир к лучшему. Однажды утром я увидел в газете фотографию толпы в столице Бангладеш Дакке, люди в которой несли плакаты с лозунгом: «Смерть Америке!». Почему-то сразу же подумалось о 20 000 организаций, созданных в этой стране за последние два десятилетия, которые стремятся помочь бедным жителям, стараются усовершенствовать систему образования, борются за права женщин.