Якоб и Вильгельм Гримм - Полное собрание сказок и легенд в одном томе

Но если появлялся владелец земли, чтобы посмотреть, как идут дела в его хозяйстве, скотник начинал сетовать на плохие времена и на необходимость ежедневно кормить всяких нищебродов, которые начисто съедают все доходы. Он предлагал хозяину заглянуть в комнату через маленькое окошечко в двери, показывал чучело, работающее ложкой, и жаловался, что день за днем через луга идут ненасытные оборванцы. При этом еще сильнее тянул за потайной шнур и заставлял чучело так шуровать ложкой, что у хозяина глаза лезли на лоб от удивления и он всему верил.

Пастухи, от которых не укрылся обман, осуждали скотника. Но в ответ на упреки он с наглым смехом отвечал, чтобы они оставили его в покое и мели перед собственными дверьми, где тоже сору достаточно.

Наконец наступил последний день перед возвращением в долину. Скотники и пастухи привели все в порядок, сплели цветочные венки, нарвали эдельвейсов и веток цветущих кустарников. Когда настал вечер, весь альпийский народ собрался в последний раз в этом году в общей хижине на традиционный прощальный ужин. Вдруг пастухи уронили ложки, охваченные ужасом, потому что чучело произнесло скрипучим голосом: «Я хчу етово!», поднялось со своего места и протянуло ложку и миску. Скотники и пастухи выскочили из-за стола в сыроварню и попрятались, как сурки, по темным углам и закуткам. А монстр преспокойно и без помех сожрал все угощение.

Люди потихоньку разбрелись по своим спальным местам. Скотник, обычно спавший в своей хижине, теперь, перепуганный, устроился в общем сарае позади всех у стены, и три пастуха легли возле него. Но он трясся от страха и не мог уснуть.

Как только наступила полночь, ужасный монстр выбрался из хижины туда, где спали четверо, и начал, глядя жуткими выпученными глазами, указывать на одного за другим. «Ет не он», сказал он про первого пастуха, «Ет не он», сказал про второго, «Ет не он», сказал про третьего. «Ха! Ет он!» – сказало чучело, добралось до скотника, схватило его, словно когтями, прошло мимо пастухов и вышло наружу.

Вскоре пастухи услышали такие ужасные крики и визг, что у них волосы встали дыбом. Через некоторое время чучело вернулось, просунуло тыквенное лицо в спальное помещение и проскрипело: «Поделом отплата! Так будет с каждым, кто жадничает и издевается над бедняками!» Монстр исчез за дверью, и больше его никто не видел.

На другое утро люди увидели растерзанное тело скотника на крыше, его кожей был обтянут стул, на котором прежде сидело чучело. С тех пор эту прекрасную луговину люди называют Раздериполе.

Однажды два крестьянина из Конзена [81]около полуночи возвращались в свое село. Спускаясь с горы, они увидели на середине склона своего знакомого землемера. Они знали, что он недавно умер, – а тут он ходит по полю и меряет его огненной саженью. У края поля землемер остановился. Мужчины были не робкого десятка, подошли к нему и спросили, что он делает. Землемер ответил: «Здесь неправильно стоит межевой камень, я сам его поставил, когда был жив. В наказание я должен по ночам мерить это поле, пока камень не окажется на правильном месте». Он спросил крестьян, не могли бы они перенести камень, и показал, куда.

Они обещали, что утром обязательно переставят камень. Землемер сказал: «Следующей ночью я опять приду и посмотрю. Если камень будет там, где нужно, я исчезну и больше не появлюсь. Обещайте же мне передвинуть его и дайте ваши руки в знак того, что вы это сделаете».

Мужчины пообещали еще раз и протянули ему посох. Он схватил его, и посох вспыхнул.

На следующий день оба крестьянина пришли на поле и перетащили камень на правильное место. Ночью они понаблюдали, придет ли землемер. Он опять появился и стал мерить поле своей пылающей саженью. Затем он исчез, и больше его не видели.

Один бедный пастух служил у амтмана из Эрихсбурга [82], много лет он старательно пас его коров. Но как-то раз одна корова погибла; она забралась на россыпь камней и упала. Вечером пастух пришел к хозяину и рассказал о гибели одной из коров. Амтман пришел в ярость, и хотя произошел несчастный случай и пастух не был виноват, он приказал, несмотря на мольбы пастуха, вывести из стойла его единственную корову и пригнать в свой сарай взамен утраченной. Бедный пастух пожелал ему в сердцах, чтобы он до конца света ездил вокруг и искал свою корову.

Когда настал его последний час, амтман до тех пор не мог умереть, пока его не положили на коровью шкуру, и на ней же потом его и вынесли.

После смерти он по ночам ездит на сивой кобыле между деревнями Дрейше и Денкихаузен. Однажды поздно вечером двое мужчин, рабочих-поденщиков, вместе возвращались домой. Один из них, житель деревни Денкихаузен, сказал другому, жителю Дрейше, что если он хочет увидеть амтмана, то когда они подойдут ближе к его деревне, он должен наступить на левую ногу и посмотреть через правое плечо, ведь не каждый человек его видит.

Второй поденщик так и сделал, как его научил приятель. Он увидел, что амтман на кобыле полным ходом скачет прямо на них. Когда он подъехал почти вплотную, поденщик из Денкихаузена, который был сорвиголова и не боялся самого черта, сказал: «Тпрру!», – и лошадь тотчас остановилась. Оба пошли дальше, пока их пути не разошлись, один пошагал в свой Денкихаузен, а другой из страха перед амтманом бежал до дому, как пришпоренный.

Старая Фрик – это бабушка черта, и часто бывает слышно, как она бушует по ночам. Иногда ее можно увидеть, а узнать легко по огромным псам, неизменным ее спутникам. Когда они лают, из пастей и ноздрей у них пышет огонь.

В старину жители Нойгарта [83]ездили молоть муку на Бойтценбургскую мельницу. Однажды туда поехал один крестьянин. Он припозднился и возвращался домой уже в темноте. Вдруг он услышал нарастающий шум, и сзади появилась старуха Фрик со сворой собак. Перепуганный крестьянин догадался вытряхнуть муку из мешков. Псы набросились на муку и жадно стали ее пожирать, и крестьянин понял, какой участи он избег.

Вернулся домой он с пустыми мешками, перепуганный и раздосадованный, и рассказал жене, что наткнулся на старую Фрик и всю муку поневоле скормил ее собакам. «Что ж поделаешь, – сказала жена, – если мешки пусты, выбрось их подальше!» Так он и сделал. Каково же было его удивление, когда на другое утро он обнаружил недалеко от дома свои мешки, доверху полные мукой, как будто он только что привез их с мельницы.

В окрестностях Умхаузена [84]находилась деревушка Остен. В ней было всего двенадцать домов и маленькая церковь. Однажды сюда забрели цыгане. Дело было к вечеру, они искали пристанище на ночь и шли от одного дома к другому, но никто не хотел их пускать. В последний домик они даже не решались постучать, уверенные, что и здесь им откажут, но потом все же постучали, и хозяева их впустили.