Элинор Портер - Поллианна взрослеет

Сама не веря в происходящее, миссис Керю словно бы со стороны услышала, как она произносит «да», вполне осознавая, что этим единственным словом обязывает себя устроить новогоднюю вечеринку для доброй дюжины ребятишек из переулка Мерфи и юной продавщицы, имени которой даже не знает.

Возможно, в памяти миссис Керю еще свежа была фраза той девушки: «Я иногда удивляюсь, почему никто не предложит помощи девушкам еще до того, как те собьются с пути?» Возможно, в ушах миссис Керю еще звучал рассказ Поллианны о девушке, которая чувствовала себя такой одинокой среди толпы, в большом городе, но отвергла предложение молодого человека, который «обращал на нее чрезмерное внимание». Возможно, в сердце миссис Керю еще теплилась надежда обрести покой, к которому она так стремилась, уступая прихотям наивной Поллианны. А может, сыграли роль все эти обстоятельства вместе, да вдобавок еще обезоруживающая склонность Поллианны воспринимать раздражение и сарказм собеседницы как великодушное гостеприимство. В любом случае формальное согласие было получено, и миссис Керю оказалась втянутой в осуществление грандиозных замыслов Поллианны относительно Нового года и вечеринки.

Обо всем этом Миссис Керю написала сестре, завершив послание следующими строками:

«Не знаю, как мне быть дальше, но, похоже, придется действовать в том же духе. Другого способа я не нахожу. Конечно, если Поллианна начнет читать мне проповеди… Впрочем, я до сих пор их от нее не слыхала, поэтому-то и не чувствую за собой морального права отрядить ее обратно к тебе».

У себя, в Санатории, дочитав письмо до конца, Делла не смогла удержаться от смеха.

– Да уж, «проповедей не было», – произнесла она, обращаясь сама к себе. – Пусть Господь благословит доброе сердце этого необыкновенного ребенка! Итак, проповедей она не читала. Но, тем не менее, моя сестрица, Рут Керю, согласилась устроить в своем доме две вечеринки на одной неделе и дом, что был годами погружен в траур, ныне от крыльца до конька крыши сияет праздничным убранством.

Новогодний вечер прошел замечательно. Даже миссис Керю вынуждена была это признать. Джеми в своем кресле на колесах, Джерри со своим не слишком литературным, но очень выразительным языком, и юная продавщица (оказалось, что зовут ее Сэди Дин) наперебой предлагали развлечения остальным гостям. Сэди, к всеобщему и, кажется, даже собственному удивлению, обнаружила широчайшие познания в области увлекательных развлечений и салонных игр. Эти развлечения в сочетании с изысканными рассказами Джеми и добродушными шутками Джерри не давали угаснуть всеобщему веселью и взрывам смеха. И когда, после щедрого праздничного ужина и не менее щедрых подарков из-под нарядной елки, счастливые гости расходились по домам, они вздыхали вполне удовлетворенно.

И если Джеми (они с Джерри уходили последними) на прощание обвел гостиную немного грустным взглядом, никто этого как будто не заметил. Однако, желая мальчику доброй ночи, миссис Керю наклонилась к нему и спросила шепотом немного смущенно:

– Так что, Джеми, ты не передумал, не переедешь ко мне?

Мальчик колебался какое-то мгновение, но затем отрицательно покачал головой.

– Если бы всегда могло быть так, как в этот вечер… тогда, конечно… – вздохнул он. – Но так не будет всегда. Наступит другой день, пройдет неделя, месяц, год… А я ведь уже через несколько дней пойму, что мне не следовало перебираться.

Миссис Керю очень ошибалась, если думала, что ее миссия помощи Сэди Дин ограничится приглашением на новогоднюю вечеринку. Уже на следующее утро Поллианна развеяла эту иллюзию, снова заговорив о Сэди.

– Я ужасно рада, что нашла ее, – удовлетворенно заявила девочка. – Ведь, пусть я не сумела найти для вас настоящего Джеми, я все же нашла ту, кого вы сможете любить. Уверена, вам приятно будет полюбить ее, так как для вас это способ любить своего Джеми.

От возмущения у миссис Керю перехватило дыхание. Порой эта непоколебимая вера девочки в ее чистосердечность и собственное стремление Поллианны всем помогать смущали миссис Керю, а иногда и просто раздражали. С другой стороны, отрицать благородство своих намерений под счастливым и доверчивым взглядом Поллианны было невозможно.

– Но Поллианна, – неуверенно пыталась она возражать, уже чувствуя тщетность этой попытки, – эта девушка не имеет ничего общего с Джеми, ты сама это прекрасно знаешь.

– Я знаю, – легко согласилась Поллианна. – И мне очень жаль, что она не Джеми. Но в то же время она немножечко как бы и Джеми. То есть, я хочу сказать, ей тоже не хватает кого-то, кто ее любил бы, беспокоился о ней… Поэтому я думаю, всякий раз, как вы вспомните Джеми, вам приятно будет, что вы кому-то помогаете и позаботитесь о нем точно так же, как вам хотелось бы, чтобы кто-то заботился и помогал вашему Джеми, где бы он сейчас ни находился.

Миссис Керю вздрогнула и чуть слышно простонала:

– Мне нужен только мой Джеми.

Поллианна понимающе кивнула.

– Я знаю, детский смех. Мистер Пендлтон говорил мне об этом. Но зато у вас будет женская рука.

– Женская рука?

– Да, он объяснил мне: для того, чтобы дом стал родным домом, нужна женская рука и детский смех. Он сказал так, когда предлагал мне поселиться у него. А я нашла ему Джимми, чтобы он взял его к себе вместо меня.

– Джимми?

Миссис Керю посмотрела на девочку с испугом, который всегда появлялся в ее глазах, как только она слышала это имя в любой его форме.

– Да, Джимми Бина.

– Джимми Бин… Вот как… – произнесла миссис Керю с облегчением.

– Да. Он жил в сиротском приюте и сбежал оттуда. А я его нашла. Он сказал, что хочет настоящий дом с мамой вместо воспитательницы. Матери я ему не нашла, но устроила его к мистеру Пендлтнону, а мистер Пендлтон его усыновил. Теперь Джимми зовут Джимми Пендлтон.

– А раньше он был… Бином?

– Да, он был Джимми Бином.

– Вот как… – повторила миссис Керю, на этот раз задумчиво вздохнув.

После той новогодней вечеринки миссис Керю частенько приходилось видеться как с Сэди Дин, так и с Джеми. Прибегая ко всяческим ухищрениям, Поллианна обеспечивала им очередные приглашения, и миссис Керю к собственному удивлению не способна бывала помешать их визитам. Поллианна же искренне верила, что, давая согласие, миссис Керю чувствует некое удовлетворение. Никто не мог бы убедить девочку, что миссис Керю на самом деле ничуть не одобряет эти посещения и никакого удовольствия от них не испытывает.

С другой стороны, следует заметить, что в течение этих дней и недель миссис Керю узнавала много такого, о чем раньше, по собственной воле замкнутая в четырех стенах, не имела представления. В частности, она узнала, каково приходится одинокий молодой девушке в большом городе, когда она вынуждена сама зарабатывать себе на хлеб, и никому до нее нет дела, кроме разве что тех, кто приличных девушек до добра не доводит.