Элинор Портер - Поллианна

– Ну да, – радостно кивнула Поллианна. – В каждом романе непременно бывает любовь. Я сама это только недавно узнала от Нэнси. А ещё она мне рассказала, что много лет тому назад у тёти Полли был жених, но они поссорились. Мы сначала не знали, кто он. Но потом Нэнси сумела определить, что это Мистер Пендлтон.

Доктор вдруг успокоился. Его рука, державшая поводья, расслабилась и упала к нему на колено.

– Ах, вот оно что! Да, я не знал, – тихо сказал он.

И Поллианна, видя, что они скоро приедут, поспешила закончить свой рассказ:

– Да. И как же я теперь рада! Всё сложилось просто отлично! Сначала Мистер Пендлтон попросил меня переехать к нему жить, но разве я могла вот так запросто взять и бросить свою тётю Полли?! После всего, что она для меня сделала, понимаете?! А потом он рассказал мне о том, как когда-то хотел предложить ей руку и сердце, и я поняла, что он хочет этого и поныне! Ах, как же я обрадовалась! Ведь теперь, когда он решил с ней помириться, всё будет просто замечательно! Мы с тётей Полли вместе переедем к нему жить, а может быть, он переедет жить к нам. Конечно, тётя пока ничего не знает, и мы ещё должны обсудить некоторые подробности. Именно для этого он, скорее всего, меня сегодня и пригласил.

Доктор вдруг выпрямился. На губах его появилась загадочная улыбка.

– Да. Тогда понятно, почему Мистер Пендлтон ожидает вас с таким нетерпением, – кивнул он, остановив двуколку у ворот.

– Смотрите, смотрите, там в окне тётя Полли! – вдруг воскликнула Поллианна, но через секунду добавила: – Ах, нет! Мне показалось…

– Вовсе нет. Она ушла, – сказал доктор. Улыбка вдруг исчезла с его губ.

Отправившись после обеда с визитом к Джону Пендлтону, Поллианна сразу же увидела, как он взволнован.

– Поллианна, – тотчас же начал он. – Я сегодня глаз не мог сомкнуть, пытаясь понять, что всё это значит! С какой стати вы вчера решили, будто я собираюсь жениться на вашей тёте?!

– Но как же, вы ведь когда-то были женихом и невестой, и я так обрадовалась, узнав, что вы всё ещё её любите!

– Я – люблю?! Вашу тётю Полли?!

Услышав явное изумление в его голосе, Поллианна широко распахнула глаза.

– Но ведь… Но ведь Нэнси сказала, что вы встречались!

– Много понимает ваша Нэнси! – усмехнулся Мистер Пендлтон.

– Так значит… Так значит, вы никогда её не любили? – с глубоким разочарованием в голосе произнесла Поллианна.

– Упаси Господь!

– И у нас не получится как в романе?

Ответа не последовало. Мистер Пендлтон угрюмо смотрел в окно.

– Боже, как мне жаль! А я-то думала: как всё замечательно сложилось! – чуть было не плакала Поллианна. – Я так мечтала переехать к вам жить – вместе с тётей Полли!

– А теперь вы отказываетесь? – спросил, отвернувшись, Мистер Пендлтон.

– Разумеется, да! Я не могу бросить тётю.

Тогда он обернулся к ней. Лицо его было свирепо, как накануне.

– А теперь потрудитесь-ка вспомнить, Поллианна, что задолго до того, как вы стали жить у вашей обожаемой тёти, у вас была родная мать! Это ей я много лет тому назад мечтал предложить руку и сердце!

– Моя мамочка!

– Да. Я не собирался всё это вам рассказывать, но, возможно, в конечном итоге будет лучше, если вы узнаете.

Джон Пендлтон сделался бел, как полотно. Он едва мог говорить. Испуганная Поллианна, открыв рот от изумления, неотрывно смотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Я любил вашу мать. Однако она меня – нет. И через некоторое время она уехала с вашим… с вашим отцом. До этого я просто не знал, как это… как это больно! Весь мир, казалось, погрузился во тьму. Я блуждал в этой тьме наугад … Впрочем, это неважно. С тех пор я долгие годы жил как старик. Я был нелюдим и брюзглив, и никто в целом мире меня не любил, потому что любить меня было невозможно. А ведь мне ещё нет и шестидесяти лет, Поллианна! Но затем однажды в моей жизни появились вы, дитя моё! Вы, словно одна из этих так любимых вами хрустальных подвесок, вдруг наполнили мою безотрадную старческую жизнь золотистыми, фиолетовыми и алыми искорками неугасимой радости! Однако вскоре мне стало известно, кто вы, и тогда я решил, что мне лучше отказаться от наших встреч. Я не хотел, чтобы вы… напоминали мне свою мать. Далее вы знаете. Я понял, что вы мне необходимы. И с тех пор я нуждаюсь в вас ежесекундно. Поллианна, теперь вы согласны?

– Но, Мистер Пендлтон, я… Я не могу бросить тётю Полли! – глаза Поллианны были затуманены слезами.

На лице Мистера Пендлтона отразилось нетерпение.

– А как же я? Вы думаете, я смогу чему-нибудь радоваться – без вас?! Поймите, Поллианна, ведь только с вашим появлением в моей жизни я стал хотя бы наполовину радоваться тому, что живу на свете! Но если бы вы согласились стать моей дочерью, я бы радовался всему! И я бы сделал всё, чтобы и вы, моё сокровище, тоже радовались! Любое ваше желание будет законом. И все мои деньги, до последнего цента, пойдут на то, чтобы доставить вам радость.

Поллианна была потрясена.

– Что вы, Мистер Пендлтон, разве я позволю вам тратить ваши деньги на меня?! Вам, столько лет копившему их для язычников!

Лицо Мистера Пендлтона приобрело тусклый красноватый оттенок. Он хотел было что-то сказать, но Поллианна всё ещё продолжала:

– Кроме того, обладая такими средствами, как ваши, вы и без меня вполне можете всему радоваться! Ваша замечательная щедрость приносит людям столько радости, что, глядя на них, вы и сами просто не сможете оставаться равнодушным! Какие подвески вы подарили мне и Миссис Сноу! А золотой слиток, который вы преподнесли нашей Нэнси на день рождения! А…

– Ах, оставьте! Всё это мелочи! – перебил её Мистер Пендлтон. Лицо его сделалось багровым – ничего удивительного, если вспомнить ту «замечательную щедрость», благодаря которой он приобрёл известность в былые годы! – Всё это сущие пустяки, но даже они – даже они являются только вашей заслугой! Всё это не моя, а ваша щедрость. Да, ваша! – повторил он, видя ужас и протест на её лице. – И всё это только лишний раз доказывает, как я в вас нуждаюсь, – добавил он, и в голосе его снова послышалась мольба и нежность. – И если мне ещё когда-либо суждено играть в вашу игру, Поллианна, то мне суждено играть в неё с вами!

Бедная малышка изо всех сил наморщила лобик в напряжённом раздумье.

– Но тётя Полли всегда была так добра ко мне, – начала было она, однако Мистер Пендлтон резко прервал её речь. Уже хорошо знакомая Поллианне раздражительность вновь исказила его лицо. Нетерпимость, сметающая на своём пути любые препятствия, слишком долго была неотъемлемой частью характера Джона Пендлтона, чтобы теперь он так легко и без борьбы отказался от своих замыслов.

– Да уж, кто бы сомневался! Но поверьте, Поллианна, она даже наполовину не нуждается в вас так, как я! – заявил он.