Дэвид Митчелл - Утопия-авеню

Дин с облегчением вздыхает: «Я вернусь домой…»

– Но я все-таки тебя прошу ничего не подписывать.

– Ты шутишь? – «Нет, не шутит». – А почему?

– В воскресенье я обратился к канадскому консулу и попросил его связаться кое с кем в Лондоне. В понедельник Бетани обзвонила всех наших друзей и знакомых, в частности мисс Эми Боксер.

– Эми? – кривится Дин. – Она же…

– Отсмеявшись, она написала заметку в триста слов про то, какую подлость подстроили наглые итальяшки многообещающей британской рок-группе «Утопия-авеню», и отправила ее приятелю в «Ивнинг стэндард». Статью опубликовали в понедельник вечером.

– Эми сделала все это ради меня? – недоверчиво уточняет Дин.

– Эми сделала это ради Эми. Главное, что она это сделала. А после того, как статья появилась в «Ивнинг стэндард», позвонили из «Миррор».

– Из «Рекорд миррор»?

– Нет, из «Дейли миррор». Центральная газета, тираж пять миллионов экземпляров. Вчера утром пять миллионов читателей узнали, что Дину Моссу, знаменитому британскому рок-гитаристу из рабочей семьи, грозят тридцать лет итальянской тюрьмы за преступление, которого он не совершал.

– Тридцать лет? Симондс же говорил про три…

Левон пожимает плечами:

– Я не виноват, что они не проверяют факты. Дальше – больше. Эксклюзивный разворот в «Ивнинг стэндард», интервью с невестой Дина Мосса, музыкальной журналисткой Эми Боксер. «„Господи, спаси и сохрани моего Дина от ужасов итальянского тюремного ада“, – умоляет возлюбленная прославленного гитариста…» Лучшей рекламы не придумаешь.

– Угу. Между прочим, на прощанье Эми мне сказала: «Я вызываю полицию».

– Ну и что? В газетах же не об этом пишут. Там написано совсем другое. И фотографии Эми за молитвой в католической церкви на Сохо-Сквер.

– Эми? Да по сравнению с ней Мао Цзэдун – истинный христианин.

– В общем-то, я знал, что она талантлива, но это было просто гениально. Бэт Сегундо посвятил тебе свою передачу и крутил одну за другой «Пурпурное пламя», «Мону Лизу» и «Темную комнату». «Файнэншл таймс» упомянули тебя в статье о британских гражданах, пострадавших от коррумпированного заграничного правосудия. Но и это еще не все. Лучшее я приберег напоследок. Мы провели вигилию.

– Что еще за вигилию? – спрашивает Дин. – В смысле, что это вообще такое?

– Всенощное бдение двухсот поклонников «Утопия-авеню» перед итальянским посольством. Плакаты «Свободу Дину Моссу!». В квартире напротив посольства всю ночь крутили наш альбом, на полную громкость. Гарольд Пинтер обещал завтра присоединиться. И Брайан Джонс тоже, если не проспит. Эльф собирается выступить с проникновенной речью, несмотря на трагические семейные обстоятельства. Даже погода на нашей стороне. В общем, сплошной позор для Италии.

Дин в растерянности.

– А почему полиция не разгоняет ваше бдение?

– Ну, это чисто лондонская особенность. Переулок, где находится посольство, стоит на частной земле. Согнать нас оттуда можно только по требованию землевладельца. А пока с ним свяжутся, пройдут недели. Полиция может только охранять здание посольства, а нас и пальцем не тронет.

Дина наконец-то осеняет.

– А тем временем про нас пишут в газетах. Реклама, сплошная реклама.

– Бетани ежеминутно названивают журналисты. Отовсюду, даже из Америки. Синглы и альбом сметают с полок в магазинах. Звонил Гюнтер, передает тебе горячий привет. «Илекс» спешно выпускает еще тридцать тысяч экземпляров «Рая». И… – Левон складывает ладони шалашиком, – если ты проведешь и эту ночь в заключении, то завтра утром в Рим прилетает Феликс Финч из «Лондон пост». Он возьмет у нас интервью и вместе с нами вернется в Лондон. В пятницу. Когда тебя выпустят.

– И сколько «Лондон пост» нам заплатит за это интервью?

– Сначала они предложили две, но я упомянул «Ньюс оф зе уорлд», и мы сговорились на четырех.

– Четыре сотни за интервью? Класс!

Левон мило улыбается:

– Четыре тысячи, мой мальчик.

Дин таращит глаза:

– Ты же не шутишь, когда речь идет о деньгах.

– А я и не шучу. Поэтому предлагаю вот что: две тысячи из четырех получишь ты. В конце концов, это ты сидишь в кутузке. А оставшиеся две тысячи будем считать гонораром, который украл у нас Ферлингетти. Твоя доля – двадцать процентов. Согласен?

«Две тысячи за шесть дней в камере? Это же больше, чем Рэй зарабатывает за год!»

– Да!

Входят Симондс и Ферлингетти.

– Мистер Симондс, – говорит Дин. – Капитан Ферлингетти.

Все усаживаются за стол.

– Надеюсь, мистер Фрэнкленд объяснил вам, мистер Мосс, – начинает Симондс, – что в данном случае вы отделаетесь легким испугом. Вас пожурят и выпустят.

Ферлингетти кладет перед Дином ручку и листок с машинописным текстом на итальянском и английском. Дин читает его по диагонали, выхватывает слова: «признание», «правонарушение», «незаконное хранение марихуаны», «нападение», «глубокое раскаяние», «искренние извинения» и «нет претензий».

Дин разрывает листок пополам.

У Ферлингетти отвисает челюсть, как у злодея в комиксе.

Симондс удивленно раздувает ноздри.

На лице Левона явственно читается: «Молодец».

– Ты не хочешь на свободу? – спрашивает Ферлингетти.

– Хочу, конечно, – говорит Дин Симондсу. – Но, во-первых, я не нападал на полицейских, а во-вторых, марихуану мне подложили. Надеюсь, вы мне все-таки поверили. Потому что если бы вы не верили в мою невиновность, то не стали бы со мной встречаться. Так ведь?

– Итальянское правительство решило проявить к вам снисхождение, – обеспокоенно поясняет Симондс. – Я настоятельно рекомендую вам согласиться на предложенные условия.

Ферлингетти раздраженно выпускает в консула пулеметную очередь итальянских фраз. Симондс невозмутимо выслушивает его и обращается к Дину:

– Он говорит, что в случае отказа не гарантирует вашего освобождения.

– Послушайте, здесь ведь явное недоразумение, – отвечает Дин. – Итальянские полицейские меня избили. Вот этот самый… – он, не глядя, указывает пальцем на капитана, – Ферлингетти подбросил мне наркотики. Это передо мной должны извиниться, мистер Симондс. Точнее, я требую извинений. В письменном виде. А до тех пор… – Дин встает и вытягивает перед собой сложенные руки, – я останусь в отеле «Сральник».

Ферлингетти злобно, но с заметным беспокойством смотрит на него.

Симондс говорит Левону:

– Если вы решили таким дешевым трюком заработать бесплатную рекламу, то, предупреждаю, вы играете с огнем. Речь идет о свободе этого молодого человека.

– Минуточку, – говорит Левон, записывая что-то в блокнот. – Феликс Финч, известный британский обозреватель, просил меня зафиксировать все подробности нашей беседы. К сожалению, сам он не смог присутствовать на этой встрече, поскольку прилетает только завтра, но… Итак… «дешевый трюк…», «играете с огнем…» Что там еще? Ничего подобного. Уверяю вас, это решение самого Дина. Я умолял его согласиться на ваше предложение. Но, как видите, Дин обладает несгибаемой силой духа и…