Мэри Монро - Летние девчонки

– Как и ожидалось, – уклончиво ответила Дора.

– А дом? Когда начнется покраска?

– Через неделю. Дел полно, но мы можем позволить себе только минимум. Ужасно не хочется продавать его таким, – вздохнула она. – Слишком бедные, чтобы красить, и слишком гордые, чтобы белить.

– Делай, что считаешь нужным. В конечном счете, выйдет недорого.

– Где Нат? – спросила Дора, опускаясь на стул рядом с Маммой.

– В воде, вместе с Карсон.

– Нат в воде? – встревожилась Дора.

– Малыш плавает, как рыба.

– Он плавает в бухте? – с ужасом переспросила Дора. Она встала, пристально вглядываясь в сторону причала. – Но он же плохо держится на воде!

– Успокойся, Дора. С ним Карсон, она учит его плавать. Он делает большие успехи.

Дора немного расслабилась.

– Учит плавать? – повторила она, пытаясь осознать услышанное. – Он учился… Не жалуясь?

Она долгие годы пыталась отвести Ната на уроки плавания в местном загородном клубе, но он их ненавидел, ненавидел учителя, ненавидел туда ходить. Он закатывал скандалы каждый раз, когда они туда приходили.

– Даже не пискнул. Он вел себя прекрасно, – сказала Мамма. – Новый режим пошел ему на пользу. Как и всем нам!

– Что за новый режим?

– Дорогая, тебе тоже придется присоединиться. Мы все договорились. Я в восторге! Никакой жирной еды. Никакого алкоголя. – Она подмигнула. – Ну, почти никакого. И режим… Дорогая, тебе понравится. Карсон у нас ранняя пташка. Она встает до рассвета, занимается паддлбордингом [7]. Уж очень она это любит. Остальные встают после восхода солнца, около семи.

– Нат тоже? Он встает сам? – спросила Дора, вспомнив, как по утрам ей все время приходилось выманивать его из кровати. – Он хорошо спит? – спросила она.

– Просто отлично! – воскликнула Мамма и не лгала. – Всю ночь. Почему ты спрашиваешь?

Онемевшая Дора просто пожала плечами. Дома он часто просыпался посреди ночи.

Мамма продолжила:

– Он действительно избирателен в еде, как ты и предупреждала, и мы очень старались следовать его диете. Но если еда получает его одобрение… – Она покачала головой и сказала, словно бы в сторону: – Не простая, должна сказать, задача! Ему нужно работать в департаменте национальной безопасности. В любом случае, если еда проходит контроль, он все быстро съедает. А его аппетит! Это нечто!

Люсиль принесла из дома стакан холодного чая и вручила Доре.

– Мальчик любит пюре. Ест с большим удовольствием каждый раз, когда мы готовим. А мы готовим пюре все время, – усмехнулась она и ушла.

– Пюре… – пробормотала Дора.

– Да, милая. Его не смущает консистенция, – со знанием дела ответила Мамма. – Его плаванием ты тоже будешь гордиться. Он многому научился! И так быстро. Я всегда говорила, что Карсон русалка, и твой сын теперь – тоже. Или правильнее сказать русал? В общем, не знаю, как его назвать, но из воды выходить он отказывается. Приходится вытаскивать силой. Пока Карсон на работе, за ним присматриваю я. Иногда беру его на рыбалку. Как же он любит рыбачить! Но рыбу не ест, вот что странно. Люсиль готовит рыбу для остальных, а он довольствуется ветчиной и не жалуется. Иногда мы с Люсиль берем его в магазин, но ему там не нравится. – Она доверительно наклонилась к Доре. – Похоже, ему не нравятся толпы. Он начинает нервничать, особенно когда сталкивается с людьми. Но мне нужно было кое-что купить ему: новые плавки, сандалии. И книги. Никогда не видела ребенка, который бы настолько любил читать. Пожалуй, кроме Харпер. – На лице Маммы появился отпечаток приятных воспоминаний.

Дора лишь кивнула, воспринимая все как есть.

– К вечеру, – продолжила Мамма, – когда мы все уже усталые и голодные, мы проводим время в комнатах. Карсон работает у себя, а Нат устраивается возле телевизора, сморит «Энимал Планет» или еще что-нибудь о природе. – Она улыбнулась. – Настоящий Жак Кусто. – Мамма вздохнула и пожала плечами, явно устав от долгого рассказа. – А потом мы ужинаем и ложимся спать, – закончила она.

Дора слушала рассказ, онемев от изумления. Все это время она безумно волновалась, что Нат вдали от нее, в «Си Бриз». Дора боялась, что возложила на плечи Маммы и Люсиль слишком большую ответственность и что Карсон будет возмущаться вторжением в личное пространство Маммы. А они – подумать только! – счастливы и довольны, как дети.

– Даже не знаю, что сказать, – пробормотала Дора.

– Не нужно ничего говорить, милая. Может, отнесешь полотенца на пристань и сама посмотришь? Эта парочка там уже несколько часов. Позови их, пожалуйста, ужинать.

Дора направилась к воде по длинному деревянному причалу, пытаясь осознать все услышанное насчет режима, плавания и хорошего поведения. Дойдя до края причала, она остановилась, не в силах поверить собственным глазам.

Нат был в воде, плыл сильными, уверенными движениями, несмотря на надетый жилет. Он направлялся к красному мячу, подскакивающему на воде в нескольких метрах. Он почти схватил его, но мимо него пролетела серая тень и подбросила мяч вверх. Дельфин! Сердце Доры чуть не остановилась. Животное было совсем рядом с ее сыном.

Она уже хотела крикнуть, чтобы предупредить его, но ее остановило выражение лица сына. Он смеялся. Нат бросился вперед и снова поплыл за мячом, улыбаясь во весь рот. Карсон была рядом и подбадривала его. На этот раз Нат дотянулся и, сияя, взял мяч под громкое одобрение Карсон, а дельфин издавал звуки, очень похожие на смех.

Дора прислонилась к перилам, и тут ее заметила Карсон.

– Дора! – выкрикнула она, подняв одну руку и приветственно помахав. – Нат, смотри. Пришла твоя мама!

Нат повернул голову и увидел на пристани маму. Дора замахала рукой и улыбнулась.

– Привет, милый! Я вернулась!

Нат вздохнул и крепче прижал к себе мяч.

– Уходи! – крикнул он.

– Нат! – одернула его Карсон. – Это невежливо. Поздоровайся с мамой.

– Я не выйду! – злобно выкрикнул он.

Дора молча смотрела на сердитые взгляды сына. Она съежилась, словно физически ощутила, как от сердца оторвали тонкую нить их связи с сыном. Ужасная боль.

Она увидела, как Карсон приблизилась к Нату, уговаривая его выйти и поздороваться с мамой. Увидела, как Нат выслушал ее и нехотя уступил. Он уверенно, почти синхронно поплыл рядом с Карсон. Именно так всегда мечтала плавать с ним Дора.

Дора в одиночестве стояла в тени причала, глядя на водные блики. Неделя выдалась ужасная: встречи с юристами, начало бракоразводного процесса. Она заключила временные договоренности и соглашения с банком и плакала, брошенная и одинокая, в пустом викторианском доме, собирая их с Натом летние вещи. Вся ее жизнь пошла прахом. Кэлхун ее бросил. Они продавали дом. Единственное, что у нее осталось, это сын. А теперь и он не хотел ее видеть.