Ирвин Уэлш - Сексуальная жизнь сиамских близнецов

Соренсон, оглядываясь на меня, пошла к окну, чтобы понять, куда дотягивается цепь.

– Умоляю, Люси, нельзя же…

– Можно и нужно. – Я достаю ее ключи из своей сумки. – Еще я буду регулярно заезжать к тебе домой, забирать почту, если будет, и вообще проверять, все ли в порядке. Но твой новый дом теперь здесь, так что привыкай. – Я оглядываю комнату. – Ты здесь пробудешь какое-то время, так что надо решить кое-какие гигиенические вопросы. Чтобы ты была чистой и не подхватила цистит, я принесу детский лягушатник, в котором ты будешь мыться раз в два дня.

– Это… Я не… как… – задыхается Соренсон.

Не обращая внимания на ее блеяние, я подхожу к термостату на стене:

– Температуру ставлю на двадцать один градус. Тебе должно быть комфортно в спортивном лифчике, в трусах и в твоих конченых шортах, если захочешь их надеть. – И я показываю на полиэтиленовый пакет, набитый этими вещами.

– Я не могу здесь… это нереально!

– Говорю тебе: сколько ты тут пробудешь, зависит только от тебя. А с помощью вот этих приспособлений, – и я показываю на беговую дорожку и «Тотал-джим», – ты сможешь сделать свое пребывание здесь максимально коротким. Гантелей, эспандеров или медболов не будет. Только эти тренажеры, поэтому советую пользоваться ими по максимуму. И еще, – я сдержанно улыбаюсь и бросаю ей блокнот и огрызок карандаша, – будешь писать Утренние страницы!

Я забрасываю сумку на плечо.

– Но… Ты сошла с ума! ТЫ ОХУЕЛА! Люди будут волноваться, где я!

– Кто, например? – спрашиваю я, держа в руке ее мобильник. – Родственники? Друзья из арт-тусовки? Ким? Или, может, Джерри?

Жуткий момент, на ней лица нет. Я не выдерживаю и смягчаю тон:

– Будет результат, выйдешь отсюда быстро.

Я захожу на кухню, переключаю ее мобильник на виброзвонок и оставляю на кухонном столе.

– Подожди… Люси, подожди, слышишь… ты не можешь бросить меня здесь одну! – Она срывается на шепот, который переходит в протяжный вопль: – ПОДОЖДИ-И-И-И-И-И-И! ЛЮ-У-У-С-И-И-И!!!!

У меня нет желания все это слушать: выхожу, захлопываю дверь в гостиную, потом более тяжелую входную, запираю ее на два оборота и так заглушаю крики Соренсон; их уже едва слышно. На лифте спускаюсь в вестибюль, проверяю почтовые ящики, чтобы не пропустить визитеров или инвесторов, мало ли, может, интересовался кто съемом или покупкой. Довольная, что заперла Соренсон одну, я еду обратно на Саут-Бич. На мосту Макартура встаю в пробке, звонит Майлз:

– Я думал тут про наш уговорчик. Буду рад повторить попытку.

– Уговорчик утратил силу. Ты не выполнил обязательства.

– Если ты про «Хит»…

И этот урод еще будет шутить про Эн-Би-Эй в такой момент; Леброн, Дуэйн, Бош [43]и так далее.

– Нахуй «Хит», «Селтикс» рулит!

Майлз на мгновение замолкает, потом говорит:

– Ладно. Штука в том, что мне в самом деле понравилась Лина. Я бы не прочь с ней потусить. Типа как друзья. Она довольно интересная девушка.

Бред полный, но, если ему сказать, он все равно на нее полезет, а это совершенно не нужно.

– Еби кого хочешь!

– Х-х-а! Мне послышалось или ты ревнуешь? Так или иначе, если бы она еще схуднула под твоим руководством, цены бы ей не было!

– Мечтать не вредно! Господи! Ты не человек, а пиздобола кусок, сил нет.

– Лина же где-то в МБ живет. Дай адресок.

– Она мой клиент. Поэтому не дам я тебе никакого адреска. Есть такое понятие «конфиденциальность клиентов».

Меня всю передергивает от собственной чопорности.

– Говно вопрос, Майами-Бич город маленький. Я почти все время там торчу. Так что рано или поздно все равно поймаю ее на прицел.

– Вот и будет вам обоим настоящий праздник.

Я отключаю телефон.

Доехав до дому, я ставлю машину, поднимаюсь к себе, принимаю душ и сажусь дальше читать про золотой век Лины Соренсон в книжке «Будущий человек».

Мало кто из художников подвергался таким злобным нападкам со стороны критического сообщества, как Лина Соренсон, но и мало кто добился такого же коммерческого успеха. Удивительно, чем эта воспитанная, даже в чем-то старомодная, болезненно-утонченная девушка со Среднего Запада спровоцировала такие потоки яда в свой адрес. Сама Соренсон давно отказывается рассказывать о себе и своем загадочном творчестве и этим продолжает разжигать любопытство.

При этом понять, в чем, собственно, заключается привлекательность творчества Соренсон, несмотря на все презрение критики, на самом деле не так сложно. Лина Соренсон заставляет своих прогрессирующих/регрессирующих персонажей выполнять действия, которые, собственно, делают нас людьми. Они не просто роются в мусорных кучах или рвут друг друга на части, но и общаются, отмечают праздники и, кстати, растят детей. Работа «Постъядерное семейство», купленная Фондом Института искусств Маккормика, – одно из самых нежных и эмоциональных произведений современного искусства. Творчество Соренсон находит отклик у западной молодежи, апеллируя к юношам и девушкам, лишенным всякой надежды на что бы то ни было, кроме мрачного будущего, в котором большинство из них будет жить заметно хуже, чем предшествующие поколения.

Поэтому насмешки над Соренсон как над «прославленным иллюстратором комиксов» представляются крайне неискренними. В своем творчестве она обращается к молодежи, к ее беспокойству о будущем (или его отсутствии) в эпоху потребительского капитализма. Последний больше не в состоянии кредитовать своих граждан, чтобы те продолжали потреблять и размножаться: кролики в шляпе закончились, и теперь вся система выглядит как откровенная афера для сверхбогатых.

Энди Уорхол как-то произнес всем запомнившуюся фразу, что он не читает рецензии на собственные работы, а оценивает их на вес. Пока критики будут и дальше писать километры колонок о том, что Лина Соренсон как художница не заслуживает внимания, она, очевидно, будет просто смеяться по дороге в банк [44]. Наиболее восприимчивые из них начинают понимать суть творчества Соренсон и неизменно, хотя и невольно, открывают для себя ее особый талант.

Кому: michelleparish@lifeparishoners.com

От: lucypattybrennan@hardass.com

Тема: Победа

Дорогая, волшебная Мишель,

досадная черта этой моей клиентки: она талантлива по-настоящему. Поэтому, чтобы заставить ее взять под контроль собственный вес, я не остановлюсь НИ ПЕРЕД ЧЕМ.

Ты права: иногда нужно просто показать, кто главный.

Люс X

PS Она БУДЕТ писать Утренние страницы!

Если смотреть на Майами через зеленоватые рейбаны, город становится более блеклым, депрессивным и галлюциногенным.