Софи Кинселла - В поисках Одри

репче и пробормотала ему в плечо:

– Спасибо, прямо не знаю, как тебе отплатить.

– Ну, давай я в пятницу обе пиццы выберу. О’кей?

Сейчас уже семь, и я осталась одна. Родители на сальсе. Они ничего не знают. Это так странно. Я встретилась с Иззи , а они и не догадываются.

Я написала эсэмэс Линусу. Извинилась, что взорвалась тогда. Признала, что он был прав, что ходить не следовало, что я скучаю и очень хочу увидеться.

То есть я думаю, что мы оба правы. Я права в том, что мне не стало хуже и меня не надо собирать по кусочкам. А Линус – в том, что изначально не стоило тратить на нее время. Так что когда он ответит, я его позову к нам, и, может, мы сможем вернуться к другой теме, о которой мы говорили в парке.

Прошло уже два часа, а он так и не ответил. Я уже миллион раз проверила, точно ли телефон видит сеть, но дело не в этом. Но ладно. Может, он занят или что еще.

Но к десяти он так и не написал. А Линус всегда отвечает. Не позднее чем через час. Он находит способы. Он писал и с уроков, и с семейного ужина и откуда только не. Он не из тех, кто не ответит. А сейчас не пишет.

Одиннадцать. Не ответил.

Полночь. Ответа нет.

Уже час ночи, и я не знаю, что делать. Уснуть я не могу. Даже лечь не могу. То есть я официально «пошла в кровать» три часа назад, но даже постель еще не разобрала. Я хожу по своей комнате, пытаюсь унять крутящиеся вихрем мысли, но они уже обрели ураганную силу.

Я испортила отношения с Линусом. Он мне больше не напишет. Все кончено. Он прав, я эгоистка. Не надо было мне затевать эту идиотскую встречу. Зачем я это сделала? Почему? Я постоянно делаю глупости. Я такая тупая кретинка и неудачница, и вот я испортила единственное хорошее, что у меня было в жизни, он меня ненавидит, и я ничего не могу поделать. Все пропало. И виновата я, я совершила просто идиотскую ошибку…

Ход мыслей ускоряется, я шагаю все быстрее, и я хватаю себя за руки, оттягиваю кожу, пытаясь… не знаю, что. Сама не понимаю. Посмотрев в зеркало, я пугаюсь собственного дикого взгляда. У меня все тело как будто как-то искрит, как будто я живее, чем надо, как будто тело слишком накалено . Может быть такое, что в теле слишком много жизненной силы? По-моему, у меня что-то типа этого. И все очень быстро. Пульс, мысли, шаги, впивающиеся в кожу ногти…

Может, надо что-нибудь принять. Кажется, что эту мысль мне кто-то очень разумный на ухо нашептал. Да. Конечно же. Мне есть что принять. У меня много всего.

Я принимаюсь рыться в своей волшебной коробочке, в спешке роняя на пол пузырьки и блистеры. Так, клоназепам. Штуки две. Три. Я глотаю и жду, когда все утихнет. Но мысли все еще кричат в голове, носясь по кругу, точно машины на гоночной трассе, это просто невыносимо. Обязательно надо отсюда сбежать…

Тут мне вдруг в голову приходит еще одна блестящая мысль. Пойду погуляю. Растрачу энергию. И свежий воздух пойдет на пользу. Вернусь, отосплюсь, как говорят, утро вечера мудренее.

ИНТЕРЬЕР. РОУЗВУД-КЛОУЗ, 5. ДЕНЬ

Камера дергается, потом ее ставят где-то высоко. Когда оператор выходит, мы видим, что это ФРЭНК. Он в гостиной. И он очень обеспокоенно смотрит в камеру.

ФРЭНК:

Эта штука работает? О’кей. Привет. Я – Фрэнк Тернер, это мой видеодневник. Моя сестра Одри пропала. Это кошмар. Мы встали утром, а ее нет. Родители обезумели…

Он ненадолго закрывает глаза.

ФРЭНК:

Они винят меня. А это…

Он с несчастным видом выдыхает.

ФРЭНК:

В общем, ладно. Я рассказал им о вчерашнем. Ну а как иначе. Одри, если ты это смотришь, – у меня не было выбора.

Долгая пауза.

ФРЭНК:

Одри, пожалуйста, пусть ты вернулась и смотришь это.

Раздается звонок в дверь, и он подскакивает на целый километр.

ФРЭНК:

Погодите.

Он выбегает из гостиной. Проходит несколько секунд, потом он понуро возвращается, а с ним ЛИНУС.

ФРЭНК (в камеру) :

Это не она. Это Линус.

ЛИНУС (Фрэнку) :

Извини.

Он неловко смотрит в камеру.

ЛИНУС:

Извини.

Большими шагами в комнату входит МАМА с вытянутым лицом, она возбуждена, глаза горят.

МАМА:

Фрэнк, мы просматриваем ее вещи, мне надо знать…

Увидев Линуса, она замирает и очень враждебно смотрит на него.

МАМА:

Ты . Что ты здесь делаешь?

Линуса такая агрессия шокирует.

ЛИНУС:

Я? Я просто… хотел Одри увидеть. Я и не знал, что она пропала, я только что получил ее сообщение.

МАМА:

Какое сообщение?

Линус колеблется, затем протягивает ей телефон. Мама смотрит, еще больше взвинчиваясь.

МАМА (Линусу) :

Значит, ты тоже знал о встрече с Лоутонами. Это ты придумал?

ЛИНУС:

Нет!

МАМА:

Но ты, по всей видимости, давал ей всякие «безумные задания».

Она постукивает по телефону.

МАМА:

Вот она просит тебя придумать новое «безумное задание».

ЛИНУС (встревоженно) :

Мои были не настолько безумные. Просто заговорить с кем-нибудь в «Старбаксе» и типа того.

Мама его как будто и не слышит.

МАМА:

Линус, уйти из дома среди ночи – это одно из твоих «безумных заданий»?

ЛИНУС:

Нет! Как вы вообще можете…

(Обращается к Фрэнку.)

Разве я бы такое сделал?

ФРЭНК:

Мам, ты теряешь рассудок.

Мама накидывается на Линуса.

МАМА:

Я знаю лишь то, что до встречи с тобой у нее все шло ровно. А теперь она пропала.

ЛИНУС:

Это вообще несправедливо.

Он еле сдерживается.

ЛИНУС:

Ужасно несправедливо. Я пойду. Дайте знать, если чем смогу помочь.

Когда Линус уходит, Фрэнк срывается на мать.

ФРЭНК:

Как ты можешь Линуса обвинять? Уж кого-кого. Сумасшедший дом.

Мама вдруг показывает всю свою боль.

МАМА:

Фрэнк, она пропала! Ты что, не понимаешь – пропала . Я должна испробовать все, учесть все возможности, все варианты…

Она резко смолкает – потому что появляется ПАПА с мобильником, он еле дышит.

ПАПА:

Ее нашли. В парке. Спящую. И увезли.

Что странно, в ту ночь я потеряла солнечные очки и заметила это не я сама, а папа.

– Одри! Ты без очков!

И правда. Глаза без защиты. После стольких месяцев. А я без папиной помощи и не заметила.