Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 2

– За всю свою жизнь я никогда не поступал так с клиентом, – сказал он, раздувшись, как кобра. – Несколько крупных счетов, да, но никогда ничего сверх того, что людям по карману. Ради всех святых, этой женщине нужна помощь. Я могу оказать ее, вы – нет.

– Могу и окажу, клянусь Богом.

– Я так не думаю! Малкольм сообщил мне, что другая миссис Струан, женщина из Гонконга, уволила вас, верно или нет? И верно или нет то, что и вы, и Малкольм неделями получали от нее злобные, даже угрожающие письма, свидетельствующие о маниакальном предубеждении против моего клиента и ее обручения и полные всевозможных безосновательных обвинений? Верно или нет, ради Христа Спасителя, что этой девушке нужны друзья.

– Я согласен, что ей нужны друзья, я не возражаю против того, чтобы вы были ее адвокатом, я просто хочу быть уверенным, что вы станете действовать как подобает.

– Черт возьми, за свою жизнь я никогда не обманул ни одного клиента. Джейми, я могу быть голодным адвокатом, но я хороший адвокат, и мы с вами на одной стороне. Ей нужны друзья, Малкольм любил ее, вы были ему другом, черт меня подери, он рассказал мне о письмах, за которые вы готовы были сунуть голову в петлю.

– Ладно, это де…

– Я не пытаюсь спорить с вами, Джейми, она мой клиент, и я клянусь, что сделаю для нее все, что смогу. Свидетельство о смерти, пожалуйста.

Кипя от возмущения, Джейми отомкнул ящик и протянул ему один экземпляр.

– Спасибо… а, три копии, да? Одна для вас, вторая поедет с телом и одна для нее – все как следует, хотя меня удивляет, что они соблаговолили-таки подумать о ней – оригинал отправится в Гонконг особым пакетом. – Небесный пробежал документ глазами. – Боже Всемогущий!

– Что там такое?

– Хоуг и Бэбкотт, – ответил он. – Они могут быть хорошими врачами, но как свидетели защиты они убийственны! Черт, меня следовало известить до того, как они составили это: любой дурак мог бы подсказать им более удачные формулировки!

– Какого дьявола, о чем ты разглагольствуешь?

– Об убийстве или по крайней мере об обвинении в убийстве.

– Ты сошел с ума!

– Оно было бы не первым для Тесс Струан, – прошипел человечек. – Помните боцмана? Все в Гонконге понимали, что это был несчастный случай, но его обвинили в убийстве, признали виновным в непреднамеренном убийстве и дали десять лет!

– Виновным его признал суд присяжных, а не Тесс Струан, и…

– Но именно она настаивала на вынесении обвинительного приговора! – резко парировал Скай, не повышая голоса. – И она будет добиваться этого же и здесь. Если это зачитать в суде, где будет слушаться уголовное или гражданское дело, барристер от противной стороны заявит, что он умер, когда трахался – прошу извинить мою вульгарность, – «а вторая участница этого акта присутствует здесь на скамье обвиняемых, дамы и господа присяжные заседатели, чей отец является преступником, скрывающимся от правосудия, чей дядя сидит во французской тюрьме, которая сама является искательницей приключений без гроша за душой. Эта развратница сознательно соблазнила этого несчастного молодого человека, не достигшего еще совершеннолетия, и заставила его жениться на себе, а затем, дамы и господа присяжные заседатели, с заранее обдуманным преступным намерением совратила его и погубила до срока – с заранее обдуманным преступным намерением, – прекрасно понимая, что его раны сделают за нее ее злое дело!» Верно или нет, черт подери?

Джейми опустился в кресло еще более бледный, чем раньше. Слова Хоуга тут же вспыхнули в его мозгу.

– Что вы намерены делать?

– Первым делом я попытаюсь добиться изменения формулировки. Не думаю, что это у меня получиться, но я обязан попытаться. У вас есть его завещание? Малкольма?

Джейми покачал головой.

– Он никогда ни упоминал при мне о завещании.

– Я сказал ему в первый его приход ко мне, что это важно, что ему непременно нужно составить завещание – это стандартное требование. Вы уверены?

– Я знаю, что у меня его нет, нет в нашем сейфе. – Джейми нахмурился. Стал бы Малкольм составлять его? Если бы я женился, я бы составил. Погодите синутку, я много лет был обручен с Морин и не составлял никакого завещания. Бог мой, интересно, как она, что она подумала обо мне, получив мое письмо. – Он никогда не упоминал при мне о завещании. Он говорил об этом с Анжеликой?

– Нет, это был первый вопрос, который я ей задал. Возможно, он составил завещание, не ставя вас в известность. У него был какой-нибудь сейф, некое особое место, где он хранил свои личные бумаги?

– Да нет, пожалуй, нет. Полагаю, такое место есть в Гонконге, здесь же только маленький сейф в его покоях.

– Пойдемте посмотрим. – Скай направился к двери.

– Погодите минутку, я не думаю, что мы можем это сделать.

Ответ прозвучал резко и официально:

– Миссис Анжелика Струан была его законной супругой и является его вдовой, а следовательно, его прямой наследницей и наследует все его состояние, если только иное не указано в завещании. Если никакого завещания нет, значит, она вступает во владение наследством, после того как будут выплачены наследственная пошлина и все предусмотренные законом сборы и налоги. Давайте заглянем в его сейф.

– Не думаю, что мы можем предполо…

– Сейчас, без всякого шума, и все останется между нами тремя как друзьями, или я сегодня же получу через сэра Уильяма судебное предписание секвестровать все, я повторяю, все его бумаги, и все бумаги компании в Иокогаме и Гонконге, для поиска завещания, на которое мой клиент имеет право. – Его взгляд был тверд. – Извиините, старина. Итак?

– Пойдемте спросим Анжелику. – Неуверенный в себе и понимающий, что он никогда не сможет позволить постороннему человеку рыться в документах и отчетах «Благородного Дома», Джейми последовал за Скаем назад в кабинет тайпэна. Черт возьми, почему я думаю о нем как о кабинете тайпэна, раздраженно подумал он. Наверное, потому что это и есть кабинет тайпэна. Кто теперь новый тайпэн? Господи, какая неразбериха!

Анжелика сидела там же, где они оставили ее. Она бесстрастно выслушала Ская.

– Вам ни к чему сопровождать нас, миссис Струан, поверьте, я все сделаю за вас.

– Благодарю вас, но мне хотелось бы присутствовать.

Они поднялись следом за ней по парадной лестнице. Скай был здесь в первый раз и старался не выдать благоговейного восхищения богатыми светильниками и дорогими маслами. Джейми открыл дверь в апартаменты тайпэна. Угли приятно потрескивали в камине. Большая кровать под балдахином ждала, застеленная. Чистый стол, ни одной бумаги. В ближнем углу комнаты сидела на корточках и бормотала что-то в отчаянии А Ток, казавшаяся теперь совсем крошечной, уродливой и древней. Она не обратила на них никакого внимания. Анжелика вздрогнула всем телом, потом проследовала за своими спутниками и села в высокое кресло Малкольма лицом к ним. Пристально наблюдая за ними.