Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 2

– Да, но будем надеяться, что… – Выстрел сигнальной пушки коменданта гавани оборвал его на полуслове. В изумлении они оба посмотрели в сторону моря, потому что по расписанию сегодня никаких кораблей не ожидалось и задержавшихся в пути тоже не было. Все движение по Хай-стрит замерло на мгновение, а потом по всей Иокогаме прошелестел возбужденный шепот. Из-за дальнего мыса показался клипер, он летел на всех парусах, закусив удила. Они увидели облачко дыма, отделившееся от борта – клипер салютовал флагману, спустя некоторое время они услышали, как громыхнул ответный выстрел.

Корабль был еще слишком далеко, чтобы можно было разглядеть флаг.

– Это один из наших, – с гордостью сказал охранник. – Должен быть. Как в старые дни… о, добрый вечер, сэр.

Джейми Макфэй быстро вышел из дверей и навел свой бинокль.

– Здравствуйте, Андре, просто хочу убедиться… «Гарцующее Облако»! Аллелуйя!

Значение этого было ясно каждому. По расписанию корабль должен был отправиться дальше в Лондон. То, что он возвратился, и так быстро, означало, что он привез важные известия или пассажиров. И те и другие могли быть хорошими или плохими.

– Аллелуйя, – эхом отозвался Андре. Он увидел Сэратара с подзорной трубой на ступенях французской миссии, сэра Уильяма в своем окне с биноклем; по соседству с ними у входа в факторию Броков стоял Дмитрий, приложив к глазу короткую трубу. Опуская ее, Дмитрий заметил Джейми, поколебался мгновение, потом показал ему большой палец. Джейми махнул рукой в ответ, потом опять поднес к глазам бинокль. Клипер, спешивший к своей стоянке, был прекрасен.

– Возможно, она на борту? – тихо произнес Андре.

– Я подумал о том же. Мы скоро узнаем.

– Просигнализируйте флажками.

– К тому времени, когда я доберусь до коменданта и он распорядится поднять флажки, уже совсем стемнеет. Да и в любом случае меня это теперь не касается, решать будет мистер Мак-Струан. – Джейми посмотрел на него. – Мы скоро узнаем. Вы пришли повидать Анжелику?

– Да.

– Не нужно волновать ее, пока мы не узнаем. А?

– Согласен, mon brave . – Андре оглянулся на клипер. – Пойдете встречать?

– Корабль? – Та жа самая жесткая усмешка. – А вы разве нет?

Они вместе прошли в фойе. По лестнице спускался Альберт Мак-Струан, наполовину одетый в вечерний костюм, с незавязанным галстуком, но элегантный.

– «Гарцующее Облако»?

– Да, – ответил Джейми.

– Я так и думал. – Его странные глаза прищурились. – Добрый вечер, Андре. Как поживаете?

– Прекрасно, благодарю вас. До встречи.

Джейми подождал, пока Андре постучится и войдет в кабинет тайпэна, который принадлежал теперь Мак-Струану.

– Вы встретите его?

– О да. – Мак-Струан шагнул с последней ступеньки, но теперь походка его уже не была такой пружинистой. – Пожалуйста, поедемте со мной.

– Благодарю, но теперь это ваша привилегия. Я послал Варгаша за боцманом, катер будет готов через пять минут.

– Поедемте со мной, – мягко сказал Мак-Струан, – встретьте корабль, как вы делали это раньше, как до сих пор должны бы делать.

– Нет, пора переезжать, теперь все это ваше. Но спасибо.

– Я слышал, банкет у Сергеева будет великолепен, поскольку Анжелика приняла приглашение. Прошу вас, передумайте, присоединяйтесь к нам.

– Не могу, сегодня – никак, я еще не закончил паковать вещи. – Джейми улыбнулся ему, потом показал рукой на коридор. – Анжелика договорилась с вами, что воспользуется вашим кабинетом?

– О да, всегда рад пойти навстречу, и это лучше, чем принимать посетителей в ее комнатах наверху, особенно этого. Не могу сказать, что он мне нравится.

– Андре в порядке, его музыка самая лучшая, безусловно, лучшая из того, что есть у нас здесь. Надеюсь, новости с «Гарцующего Облака» будут хорошими.

– Я тоже. Но я сомневаюсь в этом. Как вы думаете, Тесс на борту?

– Эта мысль приходила мне в голову. – Джейми широко ухмыльнулся, больше не состоя у нее на службе. – Это объяснило бы изменения в расписании «Гарцующего Облака». Так поступил бы Дирк.

– Она не Дирк, она гораздо хитрее, о чем приходится только сожалеть, мой дорогой друг. – Сводные братья и Тесс Струан не любили друг друга, но Дирк в дополнении к завещанию положил, что буде оба мальчика проявят себя в учении и преуспеют в науках, они должны быть использованы в «Благородном Доме» в полную меру их возможностей. Оба были умны и имели многочисленных друзей по Итону и университету, занимавших ныне видное положение в среде английской аристократии, в Сити и в парламенте, где сводный брат Альберта Фредерик только что получил место, что делало их еще более ценными. Но и в этом случае оба были уверены, что Тесс прогнала бы их, если бы не завещание Дирка. – Надеюсь, она не прибыла погостить – эта мысль нагоняет на меня тоску.

Макфэй рассмеялся.

– Мы просто задраим люки.

– Хеллоу, Андре.

– Добрый вечер, Анжелика.

Она сидела в своем любимом кресле рядом с окном эркера, шторы были раздвинуты, открывая вид на гавань.

– «Гарцующее Облако»?

– Да.

– Хорошо. Она на борту?

Андре криво улыбнулся.

– Это объяснило бы появление клипера.

– Это не имеет значения ни в том, ни в другом случае, – сказала она ровным голосом, но внутри у нее все тревожно сжалось. – Хотите выпить что-нибудь?

– Благодарю. – Он увидел открытую бутылку шампанского в ведерке со льдом и наполовину полный бокал на столе. – Вы позволите?

– Пожалуйста.

Это становилось ее привычкой: смотреть, как садится солнце, или встречать сумерки и наступление ночной темноты с шампанским. Всего один бокал, чтобы приготовиться к длинному вечеру и затем долгой ночи. Ночи теперь проходили по-другому. Она больше не клала голову на подушку и не уплывала, чтобы проснуться на рассвете. Сон теперь бежал от нее. Поначалу она испугалась, но Бэбкотт убедил ее, что страх только ухудшает бессонницу:

– Нам вовсе не нужно спать по восемь-десять часов, поэтому не волнуйтесь. Используйте это время с выгодой для себя. Пишите письма или дневник и думайте о хорошем – не тревожьтесь…

Дражайшая Колетта , – написала она вчера, – его совет помогает, но он забыл упомянуть о еще лучшей возможности, а именно СТРОЙТЕ ПЛАНЫ, что очень важно, потому что эта женщина задумала сокрушить меня.

Если будет на то воля Божья, я скоро окажусь в Париже, тогда я смогу рассказать тебе все. Иногда у меня возникает такое чувство, что моя жизнь здесь напоминает пьесу или роман Виктора Гюго, и Малкольма, бедняжки, никогда и не было на свете. Но мне нравится тишина и уединение, и я спокойно жду. Осталось всего несколько дней, и тогда я буду знать о ребенке, суждено ему появиться или нет. Я так надеюсь и надеюсь, и надеюсь, и молюсь, и молюсь, и молюсь, чтобы у меня был его ребенок, а также, чтобы твои роды прошли хорошо и подарили тебе еще одного мальчика.