Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 2

Разговоры за столом не смолкали, и все по-прежнему сравнивали: крошечная и высокая, француженка против одной из нас, восхитительный французский акцент, приятный уху шотландский выговор. Обе рождают желание, Анжелика гораздо большее; обе составят достойную партию и обещают стать прекрасными женами, Морин гораздо лучшей.

Суббота, 3 января

– Масса внизу, мисси-тайтай.

– Мастер Горнт?

А Со пожала плечами, стоя в дверях будуара Анжелики.

– Квэй-ло масса. – Рукой она показала на кого-то высокого и с привычным стуком захлопнула дверь.

Анжелика быстро взглянула в зеркало. Сдерживаемое волнение добавило краски в лице, другой косметики ей не требовалось. Секунда-другая, чтобы щелкнуть замочком дневника и убрать его. Последний взгляд кругом, и она плавно выскользнула из комнаты. Черное шелковое платье со множеством нижних юбок, волосы подвязаны аккуратным шифоновым шарфом, тоже черным. Обручальное кольцо-печатка. Вниз по лестнице, не замечая слуг, занятых с раннего утра своими делами.

В кабинет тайпэна. Горнт стоял у окна, глядя на залив. Чен ждал с траурным видом.

– Доброе утро, Эдвард.

Он повернулся и приветливо улыбнулся.

– Доброе утро, мэм.

– Могу я заказать для вас кофе или шампанское?

– Благодарю, ничего не нужно, я только что позавтракал. Просто хотел рассказать вам о Гонконге и вашем списке покупок. Надеюсь, я вас не побеспокоил.

– Спасибо. Чен, подожди снаружи, хейа.

Едва они остались одни, как она тихо сказала:

– Это теперь кабинет Альберта, я заняла его на время, пока он в бухгалтерии с Варгашем, поэтому может получиться, что времени у нас будет немного – трудно найти место, где можно было бы поговорить наедине. Давайте сядем здесь, Эдвард. – Она показала на стол у окна. Прохожие могут видеть нас, это должно быть нормально, вы были другом Малкольма. Пожалуйста, быстро, что произошло.

– Позвольте сначала сказать, что вы выглядите чудесно.

– Вы тоже. – Ее нетерпение теперь было заметным. – Пожалуйста?!

– Все прошло очень хорошо, как мне кажется, – сказал он так же тихо. – Из Тесс вышел бы великий игрок в покер, поэтому я не могу быть уверен. При нашей первой встрече я рассказал ей о моей информации, касающейся Броков, как мы договаривались, упомянув несколько раз, по разным поводам и разными словами, что именно из-за вас я решил увидеться с ней. Не то что…

– Вы были первым с корабля, кого она видела?

– Да, в этом я совершенно уверен, потому что прибыл на берег на катере портового лоцмана, прежде чем «Гарцующее Облако» бросил якорь, вместе с капитаном Стронгбоу. После того как я рассказал Тесс о Броках, особой реакции не было, она меня внимательно выслушала, задала несколько вопросов, потом сказала: «Пожалуйста, приходите завтра с вашими уликами вскоре после рассвета. Воспользуйтесь боковой дверью в проулке, ее оставят незапертой, поплотнее закутайте лицо и будьте осторожны, у Броков везде свои шпионы». На следующий день…

– Погодите! Вы рассказали ей о… о смерти Малкольма и о нашем браке?

– Нет, это я предоставил Стронгбоу, – ответил Горнт. – Начну с начала. Мы вместе отправились на берег на лоцманском катере, по моему предложению, не поднимая на этот счет шума. Хоуг в этот план посвящен не был – он не умеет держать язык за зубами. Я вызвался поддержать Стронгбоу и помочь, потому что был свидетелем части всего этого… бедняга был перепуган насмерть, хотя это действительно был его долг первым сообщить ей. Когда он выпалил, что Малкольм умер, она побелела. Стронгбоу был убит горем и пробормотал, запинаясь: «Я привез свидетельство о смерти, миссис Струан, документы дознания и письмо от сэра Уильяма, смерть была от естественных причин и случилась на борту „Гарцующего Облака“. Мы нашли его мертвым утром, на следующий день после его женитьбы…»

Она стрелой взвилась с кресла и закричала пронзительно: «Вы обвенчали моего сына с той женщиной?» Стронгбоу чуть не умер на месте и вывалил всю историю так быстро, как только смог, про «Жемчужину», про дуэль, про то, как я спас Джейми жизнь, убив Норберта, как нашли Малкольма, рассказал все, что знал, как вы были потрясены в то утро. Пот катил с него градом, Анжелика. Должен признаться, я и сам был в поту – после первого вскрика Тесс замерла неподвижно, она просто стояла и слушала, только глаза горели, как у Горгоны Медузы. Потом Стронгбоу протянул ей какие-то письма, я заметил, что одно было от сэра Уильяма, промямлил, что просит, мол, прощения, но таков его ужасный долг – первому сообщить ей, и на деревянных ногах вышел из комнаты.

Горнт достал платок и промакнул лоб, и Анжелика почувствовала слабость и дурноту при мысли о силе своей противницы – если даже Горнт так покрывается потом при упоминании о Тесс, что же Тесс сделает с ней?

– Так она стояла некоторое время, а потом ее взгляд упал на меня. Поразительно, как такая женщина может вдруг показаться такой… такой высокой. И твердой. Твердой в одну минуту, мягкой в другую, но всегда начеку. Мне пришлось изо всех сил напрячь ноги, которые чуть сами по себе на направились к выходу; я огляделся, притворяясь, что боюсь, как бы нас не подслушали и скороговоркой выпалил, что мне тоже страшно жаль, Малкольм действительно был моим другом, что и вы были его другом и именно благодаря вам я стою перед ней, поскольку у меня есть информация, которая способна разорить Тайлера и Моргана Броков. Едва я произнес «разорить Тайлера», как все безумие разом оставило ее, по крайней мере этот наводящий ужас огонь погас в ней, она села в кресло, по-прежнему не сводя с меня взгляда, и после долгого молчания спросила: «Какая информация?» Я сказал, что приду завтра, но она повторила – это был словно удар кинжала – «Какая информация?» Я изложил ей голую суть… Извините, Анжелика, могу я чего-нибудь выпить? Только не шампанское, виски, бурбон, если у вас есть.

Она подошла к буфету и налила ему бурбона и воды себе, а он тем временем продолжал:

– На следующий день я принес ей половину информации и оставил у нее. Она…

– Погодите… она была такой же, как и накануне?

– И да и нет. Спасибо, ваше здоровье, долгих и радостных вам лет. – Он сделал большой глоток, и у него перехватило дыхание, когда крепкий напиток обжег гортань. – Спасибо. Когда я закончил, она посмотрела на меня, и я подумал, что у меня ничего не вышло. Черт, эта женщина пугает, я бы не хотел быть ее врагом.

– Но я ее враг? Mon Dieu , Эдвард, скажите мне правду.

– Да, вы ее враг, но пока это не имеет значения, позвольте, я продолжу. Я…

– Вы передали ей мое письмо?

– О да, извините, что забыл упомянуть об этом. Я сделал это в первый же день перед уходом, в точности как мы договорились, еще раз подчеркнув, что это была ваша идея, я тогда сказал ей, что поскольку договоренность у меня была с Малкольмом, с тайпэном, а он мертв, я посчитал сделку несостоявшейся и собирался вернуться в Шанхай, чтобы ждать назначения нового тайпэна. Но вы разыскали меня и стали умолять отправиться к ней, говоря, что это мой долг перед моим другом Малкольмом, что он под секретом рассказал вам о моем предложении – не посвящая в подробности – и вы были уверены, что его желанием сейчас было бы, чтобы эта информация попала к его матери как можно скорее, что я должен сделать это без промедления. Поначалу я не хотел ехать, но вы умоляли и сумели убедить меня. И вот я приехал благодаря вам, и вы попросили меня передать ей письмо. Я передал его.