Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 1

Пока не прошло два года и ей не исполнилось четырнадцать.

Не будучи еще женщиной, принцесса императорской семьи Иядзу, уже считалась, однако, совершенной поэтессой, могла читать и писать на классическом китайском, знала все дворцовые ритуалы, необходимые ей в будущем, и по-прежнему была влюблена в своего принца, отвечавшего ей взаимностью.

Андзё, крайне нуждавшийся в поднятии престижа сёгуната, угроза которому постоянно росла, снова встретился с главным советником, и тот повторил ему все, что уже говорил два года назад Ии. Андзё, в свою очередь, повторил то, что сказал тогда Ии, и к полному удивлению своего противника добавил:

– Благодарю вас за ваше мнение, но, прошу прощения, канцлер Вакура не согласен с вами.

Вакуре было сорок с небольшим лет, он имел высокий придворный ранг, хотя и не отличался особо знатным происхождением. Этот человек с самого начала встал во главе движения среди придворных средних рангов, которое выступало против Соглашений и было непримиримо настроено против всех чужеземцев. Как канцлер, он был одним из немногих, имевших доступ к особе императора.

Уже через несколько дней Вакура пожелал встретиться с принцессой.

– Я с радостью сообщаю вам, что Сын Неба просит вас согласиться на расторжение вашей помолвки с принцем Сугаварой и выйти вместо него замуж за сёгуна Нобусаду.

Принцесса Иядзу едва не лишилась чувств. При дворе просьба императора была равносильна приказу.

– Здесь, должно быть, какая-то ошибка! Два года назад Сын Неба воспротивился этому высокомерному предложению по причинам вполне очевидным. Вы сами выступаете против него, как и вообще все, – я не могу поверить, что Божественный стал бы просить о такой ужасной вещи.

– Прошу прощения, она не ужасна и вас о ней просят.

– Все равно я отказываюсь – я отказываюсь!

– Вы не можете, прошу прощения. Позвольте, я объясню, что…

– Нет, не позволяю! Я отказываюсь, я отказываюсь, я отказываюсь!

На следующий день он снова попросил у нее аудиенции, но она не приняла его, потом он просил еще раз и еще. Она оставалась все так же непреклонна.

– Нет.

– Прошу прощения, госпожа, – сказала ее первая дама, очень расстроенная. – Канцлер опять просит уделить ему мгновение вашего времени, чтобы объяснить, почему вас просят об этом.

– Я не приму его. Передай ему, что я хочу видеть своего брата!

– О, прошу прощения, высокочтимая госпожа, – в ужасе пролепетала Первая дама, опуская глаза, – пожалуйста, извините, но мой долг велит напомнить вам, что у Сына Неба нет родственников после того, как он взошел на трон.

– Я… конечно, прошу простить меня, я знаю. Я… я слишком измучена, пожалуйста, извините. – Даже при дворе только жена императора, его наложницы, мать, дети, его братья и сестры, а также лишь два или три советника имели право смотреть ему в лицо без особого разрешения. За исключением этих ближайших лиц, это не дозволялось никому. Он был богом.

Как и все императоры до него, с того самого момента, когда Комэй завершил все ритуалы, мистически соединявшие его дух с духом его недавно почившего отца, который в свое время так же соединил свой дух с духом своего отца, а тот – своего и так далее, по непрерывной линии, восходящей к самому Дзимму-Тэнно, он перестал быть смертным и стал божеством, Хранителем Священных Символов – Нитей с резными бусинами-магатама, Меча и Зеркала – Сыном Неба.

– Пожалуйста, простите меня, – смиренно молила Иядзу, ужасаясь своему невольному кощунству. – Мне очень жаль, я… Пожалуйста, попросите канцлера ходатайствовать перед Сыном Неба о том, чтобы Божественный уделил мне миг своего времени.

Теперь, сквозь слезы, Иядзу вспоминала, как много дней спустя она сидела на коленях перед императором и постоянно окружавшей его толпой придворных со склоненными головами. Она едва узнала его в церемониальном облачении – принцесса видела его впервые за много месяцев. Она просила и умоляла, без конца причитая и плача, на обязательном в таких случаях придворном языке, почти непонятным для посторонних, пока не обессилела.

– Ваше Императорское Величество, я не хочу покидать дом, я не хочу уезжать в этот мерзкий город Эдо на другом конце света, я умоляю позволить мне сказать, что мы одной крови, мы не какие-нибудь выскочки из военачальников Эдо… – Ей захотелось крикнуть: мы ведем свой род не от крестьян, которые не умеют говорить как положено, одеваться как положено, есть как положено, вести себя как положено, не могут ни читать, ни писать как положено, и от которых разит дайконом, но она не осмелилась. Вместо этого она сказала: – Я умоляю вас оставить все как есть.

– Первое: пойди и выслушай внимательно и спокойно, как подобает принцессе императорской семьи, все, что канцлер Вакура имеет сказать тебе.

– Я подчинюсь, Ваше Императорское Величество.

– Второе: я не позволю этого против твоей воли. Третье: вернись на десятый день, тогда мы будем говорить снова. Теперь иди, Иядзу-тян. – Это был первый в ее жизни случай, когда брат назвал ее так ласково.

Поэтому она выслушала Вакуру.

– Причины сложны, принцесса.

– Я привыкла к сложностям, канцлер.

– Очень хорошо. В обмен на эту помолвку бакуфу согласились навечно изгнать гайдзинов и отменить Соглашения.

– Но Нори Андзё заявил, что это невозможно.

– Это так. На данный момент. Но он согласился немедленно начать перевооружение армии и приступить к строительству непобедимого флота. Через семь, восемь, может быть, десять лет, он обещает, что мы будем достаточно сильны, чтобы диктовать им свою волю.

– Или через двадцать, пятьдесят или сто лет! Сёгуны из рода Торанага из века в век были лжецами, им нельзя доверять. Столетиями они держат императора в заточении, они захватили его власть. Как можно доверять им?

– Прошу прощения, на этот раз императора убедили довериться им. Если говорить правду, принцесса, мы не имеем над ними никакой земной власти.

– Тогда я была бы дурой, если бы отдала себя в заложницы.

– Прошу прощения, но я собирался добавить, что ваш брак привел бы к залечиванию давней вражды между императором и сёгунатом, что жизненно важно для поддержания спокойствия в государстве. Сёгунат в этом случае станет прислушиваться к советам императора и подчиняться его пожеланиям.

– Если они проникнутся духом послушания. Но каким образом к этому может привести мой брак?

– Разве двор, вашим посредством, не окажется в состоянии вмешиваться, даже контролировать действия этого юного сёгуна и его правительства?

– Контролировать? – переспросила она с возрастающим интересом. – От имени императора?

– Конечно. Разве этот мальчик – в сравнении с вами, Ваше Высочество, он еще ребенок, – разве этот мальчик мог бы иметь от вас секреты? Разумеется, нет. Конечно же, Сын Неба надеется, что вы, его сестра, станете его посредником. В качестве супруги сёгуна вы будете в курсе всех дел, а столь незаурядный человек, как вы, вскоре сумел бы собрать в своих руках все нити власти бакуфу, через того же сёгуна. После третьего сёгуна Торанаги среди них не было ни одной сильной личности. Разве не оказалось бы ваше положение идеальным для того, чтобы сосредоточить в своих руках всю реальную власть?