Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 1

Хирага сунул руку в карман халата. Одежда была куплена специально для сегодняшней встречи, все в ней казалось ему неудобным и диковенным. Три мексиканских доллара сверкнули на его ладони. – Рево'рвер, паза'руста.

Матрос нетерпеливо достал из-за пазухи «кольт» и показал ему.

– Получишь его, когда я получу деньги.

– Пу'ри, паза'руста?

В грязной тряпке, извлеченной из кармана штанов, оказалась дюжина патронов.

– Сделка есть сделка, а мое слово – это мое слово. – Матрос протянул руку за деньгами, но прежде чем он успел коснуться их, ладонь Хираги закрылась.

– Нет краденный, да?

– Конечно, не краденный, ну, давай, ради бога!

Хирага разжал кулак. Матрос алчно схватил монеты и внимательно осмотрел их, проверяя, не фальшивые ли они и не обкусаны ли края, и все время его мелкие глазки метались туда-сюда. Убедившись, что монеты в порядке, он передал «кольт» и поднялся на ноги.

– Смотри, чтоб тебя с ним не сцапали, приятель, а то болтаться тебе в петле, конечно же, он краденый. – Матрос осклабился и юркнул прочь, как крыса, которую напоминал больше всего.

Хирага, пригнувшись, добрался до японской деревни, где почувствовал себя в относительной безопасности – безопасно тут было лишь до тех пор, пока пьяницы и подонки из Пьяного Города не решали поискать, чем бы можно было поживиться у соседей. Ни полиция, ни часовые деревню не охраняли. Случалось, морской или армейский патруль проходил по ее главной улице, но эти люди редко принимали сторону японцев при любых потасовках.

У Хираги ушло много дней на то, чтобы устроить эту покупку, естественно, он не мог обратиться за помощью к Тайреру. Ни у кого в Ёсиваре пистолета не было. Райко дрожащим голосом объяснила ему:

– Они есть только у гайдзинов, Хирага-сан, тысяча извинений. Цивилизованному человеку грозит большая опасность, если его поймают с таким оружием.

Акимото сказал с ухмылкой:

– Если мой двоюродный брат хочет револьвер, так достань ему револьвер, Райко! Ты же все можешь, neh? А вместо платы я возьму тебя в постель и денег не попрошу… – Он увернулся от подушки, которой Райко запустила в него, весело рассмеявшись вместе с ним.

– Ах, Хирага-сан, прошу простить, – сказала Райко, обмахиваясь веером, – я умоляю вас убрать этого озорника подальше от нас, две из моих девушек уже потребовали день отдыха, чтобы остудиться после его вторжения…

Когда они остались одни, Акимото произнес серьезным тоном:

– Возможно, тебе следует обдумать все еще раз, отказаться от револьвера. Позволь мне попробовать, может быть, я сумею уговорить Ори встретиться с нами здесь.

Хирага покачал головой, радуясь компании своего добродушного брата.

– У Ори есть пистолет, он воспользуется им против нас сразу же, как только увидит. Я испробовал все способы выманить его из Пьяного Города, и у меня ничего не получилось. Если я устрою на него засаду с револьвером, там же, все будет выглядеть так, будто это сделал какой-нибудь гайдзин. В любой день он может попытаться добраться до этой девушки еще раз, и тогда мне здесь конец.

– Может быть, он устанет ждать. Каждому человеку в деревне было приказано высматривать его, и ни один не должен помогать ему проникнуть туда с моря.

– Кто осмелится доверять деревенщине?

– Тогда, если раздобудешь револьвер, дай я это сделаю, – тяжело произнес Акимото. Он был гораздо крупнее Хираги. Увидев по прибытии, как неузнаваемо изменился его брат, он тоже остриг свои волосы под простолюдина.

Со временем Хирага улучил момент и заговорил с матросом на берегу, сказавшись китайским купцом из Гонконга, который был здесь проездом. Они заключили сделку, его единственным условием было то, что револьвер не должен быть краденым. Но он знал, что тот все равно будет краденым…

Акимото ждал его в их жилище в одном из деревенских переулков, который они теперь снимали помесячно.

– Ииии, брат, пожалуйста, извини меня, – захохотал он, – сразу видно, что ты достал его, но ты выглядишь так нелепо в этой одежде, если бы наши друзья-сиси могли тебя видеть…

Хирага пожал плечами.

– Так я могу сойти за любого из рабочих, которые нанимаются к гайдзинам, их там полно со всей Азии. Все гайдзины и кули одеваются так в Пьяном Городе. – Он уселся поудобнее: штаны натерли ему в промежности. – Не могу понять, как они могут все время носить такую толстую одежду, тесные штаны и эти их тесные сюртуки, а когда жарко, ииии, это просто ужас, пот с тебя льет ручьями. – Пока они так беседовали, он проверил, исправен ли «кольт», взвесил его на руке, прицелился. – Тяжелый.

– Саке?

– Спасибо, потом я, пожалуй, отдохну до заката. – Он зарядил револьвер, быстро выпил несколько чашечек саке и лег, довольный собой. Его глаза закрылись. Он начал медитировать. Обретя покой, он почувствовал, как тело его уплывает куда-то и не стал его удерживать. Через мгновение он спал. На закате он проснулся. Акимото все так же сидел на страже. Хирага выглянул из крошечного окошка. – Ни дождя, ни шторма сегодня ночью не будет, – сказал он, потом вытащил шейный платок и повязал его вокруг головы: он видел, что так их носили многие низкородные гайдзины и моряки.

Акимото вдруг объял страх.

– А теперь?

– Теперь, – ответил он, пряча револьвер за поясом, – теперь Ори. Если я не вернусь, ты убьешь его.

Большинство жителей деревни не узнали его на улице, те же немногие, что узнали, нервно поклонились ему как гайдзину, не как самураю, повинуясь полученному приказу. В своем европейском наряде для большинства гайдзинов он был просто еще одним евразийским или китайским торговцем из Гонконга, Шанхая или Манилы, качество его одежды и то, как он держал себя, красноречиво говорили о его высоком положении и достатке. «Но никогда не забывайте, Накама-сан, – постоянно предупреждал его Тайрер, – каким бы богатым вы не выглядели, галстук, добротный сюртук и брюки не защитят вас от оскорблений или чего похуже со стороны всякого сброда, если вы отправитесь один в Пьяный Город или вообще куда-нибудь».

Когда он в первый раз отправился на поиски Ори, сразу после того, как сёя рассказал ему, что Ори его ослушался, он ворвался в Пьяный Город в том костюме, который заказал для него Тайрер. Почти сразу же к нему пристала буйная компания пьяниц, которые с руганью и насмешками окружили его, а потом набросились с кулаками. Только мастерство, с которым он владел карате, все еще неизвестным для гайдзинов искусством борьбы без оружия, спасло его, и он, кипя от гнева, отступил, разбив головы двум и покалечив третьего из обидчиков.

– Установите точно, где находится Ори! Немедленно, – приказал он сёя. – Что он делает и как живет!

На следующий вечер сёя нарисовал ему грубую карту: