Павел Вособа - Побег от посредственности

Виктория с Ричардом подсели к столу. Мужчина без энтузиазма подал им руку и уселся назад в кресло.

– Вы странная пара… – сказала без какого-либо вступления Наталья и даже не собиралась продолжать.

– Вы имеете в виду разницу в возрасте? – независимо ответила Виктория.

– Ни в коем случае, вы не пара, – засмеялась Наталья, и Ричард мгновенно вспомнил русоволосую девушку на Старом Арбате в Москве. – В вас есть нечто необузданное, животное. Я с самого начала заметила вас, ваша мелодия таинственна, дика, угрожающа.

– А вы, очевидно, известная, одинокая и несчастная женщина. Русская душа в миру страдает, – без обиняков продолжила Виктория.

– Само собой, что известная! Она входит в число лучших пианисток в мире.

– Прекрати, – сказала брюнетка и грустно взглянула на своего спутника. – Откуда вы узнали, что я русская?

– Ваш типичный шарм вас выдал: вы напоминаете мне одну «чародейку» из Санкт-Петербурга, это было давно, – заметил Ричард и с радостью принял несколько молний, посланных Викторией.

– Я родом из Санкт-Петербурга! Вы из России? – спросила Наталья по-русски.

– Только я, – также на русском ответила Виктория и продолжила по-русски: – Ваш спутник завидует вам, он одержим славой, ненавидит вас, пока еще слабо, но его ненависть растет. Вы сможете разойтись?

– Я чувствую это, он злобный, невоспитанный, без конца раздраженный, постоянно меня в чем-то упрекает. С другой стороны, он обо всем заботится, обеспечивает контракты. Он мне нужен. – Глаза Натальи заблестели, и она посмотрела на своего мужа.

– Он не любит вас, он не достаточно состоялся, чтобы принять вашу любовь. Если вы не уйдете, его зависть превратится в ненависть. Лучше закончим с этим. – Виктория встала и продолжила по-английски: – Благодарим за приглашение, но нам уже нужно идти.

Перед выходом Ричард оглянулся, заметил ледяной взгляд мужчины, и его пробрал холод.

Они сделали несколько шагов.

– Подождите! – Оба они обернулись. Брюнетка догнала их. – Я могу немного пройти с вами?

– Конечно, – ответил Ричард.

Виктория незаметно кивнула головой и зашагала вперед, за ней последовали Наталья и Ричард.

Путь к смерти непрост, он ведет не удобной дорогой, а сквозь собственный центр, который касается света.

Трое покинули древнюю Яффу и отправились в город. Справа поднимались многоэтажки, слева тянулся широкий, длинный пляж. Они прошли около шумного пляжного ресторана, стоящего на песке, повеяло ветром, несущим аромат свежего кофе и еды. Неподалеку был почти пустой пляж, они сели в тени соломенного зонтика. Ричарда манили русское аристократическое очарование Натальи, аромат незнакомых духов, немного пряный от запаха сильного женского тела. Она неотразима! Чары женской красоты – они реальны или это лишь шаблон, навязанный обществом? Моя способность замечать прекрасное врожденная? Ее можно развивать? Определенно! Вокруг меня столько прекрасного, что я задыхаюсь.

Ричарда охватила неописуемая радость, мир прекрасен – песок, небо, море, – внезапно он кажется себе обнаженным, уязвимым, но в то же время воодушевленным. Он открыл новый, до сего времени скрытый мир – мир, который прекрасен в каждый момент его жизни. Он почувствовал глубокий покой внутри. Пусть случится что угодно, с этой минуты он будет относиться к этому как к подарку. С открытым сердцем он взглянул на Наталью. Та слегка кивнула и начала рассказывать.

Мои родители выросли в Советском Союзе, но, несмотря на это, от предков у них остались некоторые аристократические привычки. В воскресенье после обеда к нам регулярно приходили гости пить чай с тортом. Мама играла им на пианино и пела. Уже в четыре года ее игра меня огорчала, она не была фальшивой, но «нечеловечной». Я чувствовала, как занавески тянулись к себе, ковер вдавливал свои ворсинки как можно глубже, несчастный пес прятал хвост и скулил. Вся квартира страдала от ее игры так же, как я. Она относилась к типу людей, которые учатся только умом, по существу и безучастно.

Однако фортепиано меня привлекало. Кажется, мне было пять лет, когда у меня впервые получилось приподнять крышку. Я торопливо сунула под нее хрупкие пальчики, я хотела услышать приятные звуки, но крышка упала и прищемила мне пальцы. Зазвучало несколько тонов. Я уже начинала плакать, когда пианино зашептало: «Еще, еще, не бойся…» Я вновь уперлась в крышку, и в этот раз она откинулась назад. Я сыграла несколько нот и услышала мелодию – кто-то направлял мои руки. Я чувствовала музыку, видела ее, она проходила по моим пальцам, и они ее принимали – легко, без усилий и стараний. Откуда-то они знали ее.

– Дорогой, подойди скорее сюда! Наша дочурка играет на пианино.

Я обернулась и виновато улыбнулась. Мама выглядела такой счастливой.

– Наймем ей преподавателя, посмотрим, действительно ли она этого хочет, – строго, но с любовью сказал отец.

***

– Извините, но я не буду учить вашу дочку играть! Она упрямая, отказывается учить технику, гаммы, подчиняться дисциплине.

– Но ведь она с утра до вечера пиликает какие-то мелодии, – вяло сопротивлялась мама.

– Это делает каждый ребенок, но талант познается в тяжелой работе. Ваша дочь недисциплинированна, очевидно, она еще маленькая.

– Вы хотели сказать – избалованная, – строго сказал отец и открыл дверь моей комнаты. – Наталья, подойди сюда, я знаю, что ты слушаешь. Почему ты не делаешь то, что от тебя хочет преподавательница? Ведь ты любишь пианино.

– Мне неинтересно, как она учит.

– Это лучшая преподавательница в городе! Ты не можешь играть просто так. Знаешь, сколько вещей должен делать я, хотя они мне и неинтересны?

***

Моя вторая преподавательница была выдающейся. Мы часами вместе соединяли звуки, аккорды, мелодии – без нот и упражнений на гаммы.

– Лишь слушай клавиши, ищи, не бойся делать ошибки, вложи в это всю любовь, стань продолжением руки фортепиано, и оно полюбит тебя, позволит тебе все.

– Почему некоторые звуки сопротивляются мне?

– Каждый звук – это личность с правом на самоопределение – если ему что-то не нравится, он это открыто демонстрирует. А теперь сыграй мне что-нибудь свое, твоя игра заряжает меня, а сейчас во мне как раз мало энергии.

– Кто-то вас обижает?

– Нет, просто мне уже неинтересно учить детей без таланта и настоящей заинтересованности. Ты полностью поменяла мою жизнь.

***

– Почему наша дочь не может выступать на школьном концерте, как все остальные? – спросила мама, когда преподавательница пришла в одно из воскресений к нам в гости.