Хуан Гомес-Хурадо - Красная королева

– Да, я богат, – с перекошенным лицом отвечает Ортис. – У меня много денег, очень много. Я бы мог запросто решить проблемы Кармело. Но вместо этого я предложил ему поддержку. Я попытался ему помочь. Я сказал ему, что он может работать у нас до конца своих дней. Потому что именно так нужно относиться к близким людям. А Кармело – часть нашей семьи.

– Ваш отказ дать ему деньги, незначительную для вас сумму, возможно, был для него унизителен. Он мог затаить на вас обиду. За время шестичасовой поездки легко можно найти подходящий момент. Достаточно под каким-нибудь предлогом заехать на площадку отдыха, взять вашу дочь в заложницы, а затем попросить сообщника вам позвонить.

Ортис уже не так яростно возражает полицейскому. Он не из тех, кто признает свои ошибки. Он не делал этого, еще будучи двадцатилетним бедняком, а уж сейчас и подавно.

– То есть это я виноват, – говорит он в последнем порыве негодования. – Получается, вы обвиняете меня в том, что случилось с моей девочкой.

– Я такого не говорил, сеньор Ортис. Мы просто хотим, чтобы вы открыли глаза на очевидные вещи.

И Ортис широко открывает глаза, горбится, и, по всей очевидности, ему не хватает воздуха. Он нервно теребит левую руку и кажется будто вот-вот заплачет.

– Мне что-то нехорошо, – бормочет Ортис.

К нему подходит адвокат и кладет ему руки на плечи.

– Потерпи, – говорит он ему на ухо. – Врач уже ждет.

А затем оборачивается к остальным:

– Сеньоры, собрание закончено.

Парра и Санхуан нехотя поднимаются с мест. Похоже, они не слишком довольны развитием событий.

– Нам нужен будет доступ к компьютеру Карлы, все ее пароли…

– Я не располагаю этой информацией, но чем сможем – поможем, – говорит Торрес, преграждая им путь к Ортису. – Я лично этим займусь.

Антония огибает препятствие в виде адвоката и подходит к бизнесмену.

– Еще один вопрос, сеньор. Где сейчас ваш внук?

Ортис смотрит на нее, словно пытаясь понять, кто эта женщина и что она делает в доме его дочери. Когда он наконец отвечает, его голос словно доносится откуда-то из бесконечной дали.

– Моего внука отвезли в надежное место. За пределы Испании. Я не хочу, чтобы он был здесь, если вдруг журналисты обо всем узнают.

– Если и узнают, то точно не от нас, сеньор Ортис, – говорит Парра.

И уж тем более не от нас , мысленно добавляет Джон.

Оглушительный металлический лязг прерывает ее крики.

На какое-то время она словно потеряла рассудок. Она смутно припоминает, что искала в темноте выход, но не нашла. В приступе паники она звала на помощь до тех пор, пока не охрипла, пока из ее груди не стали вырываться лишь слабые стоны. И тогда она услышала этот лязг: он раздался где-то недалеко, отдаваясь смутным глухим эхом.

– Мне не нравится, когда ты кричишь, – говорит кто-то, когда эхо затихает.

Голос низкий. Мужской.

– Сеньор. Послушайте, сеньор. Мне нужна помощь, – еле слышно отвечает Карла.

Молчание.

– Сеньор… вы слышите меня? – настаивает Карла, изо всех сил напрягая горло. Ее голос звучит как сломанная гармоника.

– Я тебя слышу. Мне не нравится, когда ты кричишь.

– Сеньор, мне нужно выбраться отсюда. Пожалуйста, помогите мне выбраться. Я боюсь темноты.

– Скажи мне пароль от твоей электронной почты.

У Карлы кружится голова. Здесь очень, очень душно. Она не может нормально дышать, воздуха почти нет. Ей срочно нужно отсюда выйти.

– Дайте мне выйти! Я хочу выйти!

Она встает на колени и ползет вперед, в темноту, вытянув руку в поисках выхода. Ее пальцы натыкаются на что-то твердое, металлическое. Она слегка отступает и тут же вновь принимается ощупывать препятствие.

Дверь. Это дверь.

Стоя на коленях, Карла начинает отчаянно колотить по металлу. Но удары ее ладоней практически не слышны.

– Откройте! Пожалуйста, откро-о-ойте!..

Ее голос срывается, и мольба переходит в постепенно угасающие всхлипывания. В слезах Карла садится на пол, откидываясь спиной на металлическую дверь.

И тогда вновь слышится лязг. Он словно проходит через все ее тело, через голову, руки, плечи, прислоненные к дверному металлу. У нее начинает звенеть в ушах, диафрагма сжимается, боль в носу в разы усиливается, и от резкого вздрагивания она прикусывает себе язык.

– Мне не нравится, когда ты кричишь, и когда плачешь, тоже не нравится.

Карла хочет закричать снова, тело просит ее кричать, умолять, требовать , чтобы этот человек освободил ее, освободил немедленно . Но изнеможение, боль и что-то еще заставляют ее сдержаться.

И она сдерживается и замолкает, сжав кулаки.

– Ну что, успокоилась?

– Да, – шепчет Карла.

– Скажи мне пароль.

Карла уже открывает рот, чтобы ответить, но что-то снова ее останавливает. Это голос, который она уже слышала. В лесу.

Ничего не говори.

Он убьет меня.

Ничего не говори. Если ты скажешь ему пароль, у него будет доступ ко ВСЕМУ.

Если он будет меня пытать, то все равно его получит.

Тогда попробуй с ним договориться. Он хочет одного, а ты попроси взамен другое.

– Пароль, – повторяет мужчина.

– Нет.

– Скажи мне пароль, а иначе я зайду внутрь и убью тебя.

Угроза вновь заставляет Карлу содрогнуться. Дыхание учащается.

Он блефует.

– Нет, вы меня не убьете. Потому что иначе вы не получите пароль.

Молчание.

– Я могу войти и пытать тебя, пока ты не скажешь.

Я не могу. Не могу. Я должна сказать.

Не сдавайся так легко. Ты всегда слишком легко сдавалась.

Карла сжимает кулаки и мотает головой, пытаясь справиться с болью.

Ладно. Ладно.

– Как вас зовут? Меня зовут Карла. Карла, – повторяет она. Где-то она слышала или читала, или, может, видела в каком-то фильме, что необходимо добиться того, чтобы

Скажи прямо. Похититель. Насильник. Убийца. Выбери любое определение.

чтобы тот, кто может причинить тебе зло, увидел в тебе человека. Увидел личность. Чтобы не воспринимал тебя просто как тело, как предмет.

– Я и так знаю, как тебя зовут.

– А как зовут вас?

Молчание.

– Можешь звать меня Эсекиэль.

– Эсекиэль… А меня зовут Карла. Выпустите меня, и я дам вам денег. Я могу прямо сейчас сделать перевод. А потом вы меня отпустите. Клянусь, что никому не скажу о том, что произошло.

– Деньги мне не нужны. Мне нужен пароль.

– Ладно. Тогда дайте мне воды.

Молчание.

– Ты мне скажешь пароль, если я дам тебе воды.

И это не вопрос.

Тишина на этот раз длится дольше, а затем Карла слышит металлический скрип.

– Вот твоя вода.

– Где? Я ничего не вижу!

Слышится щелчок. На полу рядом с дверью возникает прямоугольник света.

В центре – полулитровая бутылка воды.