Мэри Торджуссен - Чужое прошлое

Мама вздохнула, словно говоря «Ну, надо было раньше об этом думать».

– В коллегии сказали, что поскольку обвинения сняты, он вполне мог бы практиковать. Ему пришлось бы рассказать об этих обвинениях, но они считали, что проблем бы это не вызвало.

– И ты думаешь, что было бы лучше довести дело до суда и дать ему высказаться? Джемма, дорогая, ты все сделала правильно. Приняла единственно верное решение, – ответила мама. – Что бы тогда с тобой стало? Они же могли нанять лучших адвокатов, и ты это знаешь. – Голос ее задрожал, и я заметила, что она еле сдерживает слезы. – Подумай, каково бы тебе было, если бы его признали невиновным.

Я знала, что это бы разрушило меня изнутри, но еще я знала, что именно так бы себя чувствовала, если бы мне предъявили обвинения и не дали высказаться в свою защиту.

Я подумала о последствиях той августовской ночи, которая все навсегда изменила и для Алекса, и для меня, и для наших семей. Мы все пострадали от произошедшего той ночью. Эта боль – не только моя.

Тут я сказала, не подумав.

– Я недавно встретила его сестру.

– Сестру Алекса? Я не знала, что ты с ней знакома.

– До недавнего времени я даже понятия не имела, что она у него была, – призналась я. – Я вообще ничего о нем не знала.

– Я была в курсе лишь потому, что мне все рассказала мама Лорен. Она зашла ко мне после того, как вы с Лорен уехали учиться, – созналась мама. – По-моему, ей просто хотелось посплетничать. Мне даже пришлось ее избегать некоторое время.

Я понимала, что она чувствовала. После того как я заявила об изнасиловании, некоторые девчонки из школы захотели со мной поговорить, и я ощущала, что в их интересе присутствовало нечто непристойное. Через какое-то время я перестала открывать им дверь и заставляла брата отвечать по телефону, что меня нет дома.

– Их мать умерла год назад, – сказала я.

Мама помолчала, потом спросила:

– Она, наверное, была еще нестарая? А что с ней стряслось?

– Рак.

– Ох, вот бедняжка. Как будто остального было мало.

Мне захотелось пересказать ей историю Рейчел: о том, как мать зависела от нее; о том, что она хотела умереть. Но я не смогла. Хотя я в этом и не виновата, но я к этому причастна. Я бы все отдала, лишь бы всего этого не случилось. Однако маме этого знать не полагалось. Она не заслужила того, чтобы выслушивать подобные вещи.

– И как же вы с ней познакомились?

В этот самый момент вернулся папа и избавил меня от необходимости отвечать на этот вопрос. Мы поболтали о квизе и о победившей команде и больше не возвращались к разговору о Рейчел и ее семье, хотя мама весь вечер бросала на меня вопросительные взгляды, и я знала, что эта тема не дает ей покоя.

Среда, 16 августа

На следующее утро я дождалась, пока откроется офис, и отправила Рейчел электронное письмо через рабочую систему. Это был единственный способ безопасной передачи информации, поскольку Дэвид никак не мог перехватывать сообщения.

Вчера вечером все нормально прошло?

Наверное, рядом с ее столом никого не было, потому что очень быстро ответила:

Думаю, да, хотя не уверена. Кто же знает наверняка?

Я вздрогнула. Разумеется, она должна бы уснуть, не переживая о том, что кто-то делает ее откровенные фотографии. И тут я вспомнила себя в гостиничном номере в Лондоне, и мигом встрепенулась. Я начала писать электронное письмо со словами:

Когда вернусь в Честер, я собираюсь пойти в полицию. Если хочешь, можешь пойти со мной, я в любом случае к ним обращусь.

Я остановилась, не успев нажать «Отправить». Дэвид – ее муж. Она и вправду собирается ждать, пока явится полиция? Разумеется, она ему все расскажет – или он сам догадается. А вот это хуже. Гораздо хуже. Я содрогнулась. Что он сотворит, если узнает, что ей все известно и она ничего ему не сказала?

Я стерла сообщение и набрала другое:

Тебе нельзя так жить.

Она ответила:

Знаю.

На этом наш диалог закончился. Мама, папа, я и Рори отправились до Ливерпуля на пароме и целый день провели в музеях. Потом выпили чаю в какой-то гостинице, после чего вернулись к машине на метро. Эта поездка поразила Рори больше всего: раньше он на метро никогда не ездил и был просто вне себя от восторга. Коробочка с пирожными из отеля, которую он держал в руках, только добавляла ему радости.

Уже под вечер, вернувшись в родительский дом, мы позаимствовали у соседки надувной бассейн, а она отпустила свою дочку Эви поиграть с Рори. Не знаю, что такое у Рори в характере, но если хотите его развлечь, дайте ему воды, и он будет счастлив не вылезать из нее несколько часов. Я устроилась на улице, следя, за детьми, а мама с папой подремывали в садовых креслах: за день они явно умотались.

Я достала свой айпад и вернулась к просмотру фотографий, которые Джек выложил в «Фейсбук», наши фотки, пока мы два года вместе учились в старших классах. Я хотела было сказать Рейчел, чтобы она отправила Джеку запрос на добавление в друзья, чтобы тоже посмотреть эти фото, но была не уверена, не заставят ли они ее чересчур переживать. Из комментариев к фото становилось ясно, что Джек совсем недавно их разместил, то и дело выскакивали имена моих одноклассников, смеявшихся и веселившихся от души. Я терялась в догадках, помнит ли кто-то из них, чем закончился тот учебный год, хотя, разумеется, в свое время они все знали.

Я воображала, как они переговариваются: «А что это была за девчонка… Ну, маленькая такая, рыженькая и неряшливая… Не с ней ли что-то там случилось? Сейчас уже не помню, что именно… Она что, умерла, или как?»

Я часто-часто заморгала, чтобы сдержать слезы.

А потом я собрала все свое мужество и стала смотреть фотографии с вечеринки, которые Джек сбросил в облачное хранилище.

Я повернула айпад от прямых солнечных лучей. Часть альбомов я уже просмотрела и открыла следующий. Стало ясно, что у Джека кончился запал, а может, просто кончилась пленка, потому что тогда он, разумеется, снимал не цифровой камерой. Последние пятьдесят фотографий представляли собой случайные снимки, а не какие-то законченные сцены. Вот группа девчонок поет в караоке, потом фото костра, вокруг которого кружком расселись курильщики с пивом в руках. Вот Лорен, сидящая с Томом в гамаке. На этом фото я задержалась, вспомнив, что тогда мне захотелось домой, но Лорен избегала моих взглядов. Я заметила засос у нее на шее, он с первого взгляда был похож на розовый цветочек с ее платья.

Я внутренне подобралась. Сейчас я увижу то, что происходило, пока я была наверху. Вот танцующий во внутреннем дворике народ, хотя, по-моему, они больше дурачились. По крайней мере, я надеялась, что так. Следующее фото – на кухне. Джек, наверное, возвращался обратно в дом. На фото была Лорен.