Норб Воннегут - Боги Гринвича

Полный официальный титул — «Дэнни Мешок Пончиков». Толстяк весом в полторы сотни килограмм, сидевший в маленькой билетной кассе, являл собой толпу из одного человека. Белая оксфордская рубашка, как подгузник, сдерживала могучие телеса.

Кьюсак, Гик и два трейдера заплатили Дэнни Мешку и на этот вечер стали гостями клуба. Такая схема никогда бы не сработала в «Белль Хейвен Клаб» в Гринвиче, где члены клуба чинно обедали за столами и любовались на лодки, сонно качающиеся в гавани. Или восхищались видом на прибрежные поместья легенд хедж-фондов. Каждый вечер в «Белль Хейвен Клаб» громыхала пушка, и посетители стояли навытяжку, пока служащие спускали американские флаги по всему Хеджистану.

Четверо мужчин, один за другим, прошли через железный турникет и вошли в совершенно иной клуб. Ничего привычного не только для Гринвича, но даже для Провиденса. Нет флага. Нет пушки. И совсем немного одежды на женщинах. В «Фокси леди» дружно веселились до утра, и это стоило сорокапятиминутного паломничества в лимузине.

«Фокси леди» с его пятничными «Завтраками с ножками» уже лет сорок являлся излюбленным стрип-клубом для всего Род-Айленда. Очень внимательный к своей клиентуре, клуб заботился обо всех деталях, начиная с кредитных карт. В счете значилось «Таверна Гулливера», поскольку название «Фокси леди» могло помешать в оплате счетов многих биржевых брокеров и нескольких юристов.

Танцовщицы весь год жили по соседству с клубом и вне работы вели скромный образ жизни. Скромный не по количеству одежды, а по отсутствию излишеств. Танцовщицы не относились к гастролеркам, которые играют в Вегасе и едут дальше. «Фокси леди» был их образом жизни. Безопасная территория, где они пересаживались с коленей на колени, делая мужчин счастливыми — ради прибавки к зарплате мужа, выплаты второй ипотеки или чтобы просто свести концы с концами.

— Симпатичная татушка, — заметил один из трейдеров.

Он указал на стриптизершу-готку, на спине которой красовалась татуировка в виде крыльев летучей мыши.

От выпивки и громкой музыки у Кьюсака кружилась голова. Блондинка лет тридцати, укрытая золотистой парчой, подмигнула ему сквозь толпу. Сейчас Джимми позабыл о словах Гика, которые раньше казались ему очень важными. Или очень странными. Он плохо помнил.

— Лично я, — заметил Гик, — предпочитаю танга. Такие, с крылышками спереди. У татуировок есть один недостаток — их нельзя поменять.

Он был трезвее остальных и говорил с властной уверенностью.

— Ты не въехал, — пробормотал первый трейдер, глотая буквы.

— Эти татушки можно разглядывать часами, — закончил второй.

— Может, нам следует остаться еще на денек, — предложил Гик, — и изучить все рисунки? Заодно, Джимми, подберешь пару идей для раскраски квартиры.

— Эй, это наезд?

Гик понимающе улыбнулся. Улыбкой человека, посвященного в непостижимые тайны — слишком темные и скрытые даже от самых близких. Всего мгновение, потом улыбка исчезла, и он вернулся к грохочущей музыке и их экспедиции на темную сторону.

Улыбку Гика не заметили трейдеры. Ее не заметили окосевшие клиенты, которые наслаждались морем имплантатов — больших, очень больших и огромных. Ее не заметил даже Брендон Андерсон, наблюдавший за компанией из теней сквозь черные занавеси. Он двадцать лет осматривал окна и двери в поисках убийц и теперь замечал все. Но эту улыбку не заметил никто.

Никто, кроме Кьюсака. После всего выпитого вина и криков «лимон, соль, лижи» он все же заметил улыбку Гика. И задумался, что она значит. Хотя какая разница? Они с Гиком и парнями классно тут зависли. Отлично пьют. А все объяснения подождут до завтрашнего утра.

Кьюсак начал говорить, не замечая, как к их столу идет стриптизерша с крыльями летучей мыши. Сосредоточенная и в боевой готовности, она двигалась прямо к цели. Без остановок.

Стриптизерша с татуировкой наклонилась и обхватила крыльями парней из «Ю-би-эс». Сейчас ее вырез был на уровне глаз мужчин, так что все четверо могли любоваться ее грудью.

— Парни, вы в командировке?

— Та самая татушка, — сказал один из трейдеров.

Он пытался изобразить клевого парня, но выглядел тем, кем и был, — невзрачным человечком с Уолл-стрит.

— Ты типа Бэтгерл.

— Ты еще не видел мои сверхспособности, — отозвалась она, наморщив носик и склонив голову набок.

— Да я и сам Супермен.

Трейдеру казалось, что это охрененно крутой ответ, особенно когда Бэтгерл уткнулась в него грудью. Она же думала, что это очень тупо. Она слышала эту шутку каждую ночь, а иногда и в утреннюю смену.

— У Бэтгерл есть всякие примочки, — возразил другой трейдер. — У нее нет сверхспособностей.

— Пойдем в VIP-зал, — промурлыкала стриптизерша, отведя плечи назад и выставив грудь, как нос «Боинга-747», — и посмотрим, что получится.

Ее пальцы скользнули по груди трейдера и начали играть с волосами, выглядывающими из-под воротника.

— Понимаешь, о чем я, крутой парень?

— Заметано, — гавкнул первый трейдер. — Потанцуешь у меня на коленках.

— Нам с Джимми нужно поговорить, — заявил Гик. — Мы подойдем через пару минут.

— Вы предпочитаете надувных девок? — недоверчиво поинтересовался второй трейдер. — Гик, король сделок «Ю-би-эс» просто бьет заявку.

— Без грубостей, — предупредила Бэтгерл, внезапно встревожившись. — Ударишь меня, и Дэнни вышибет тебя из клуба.

— Ты просто не поняла, — принялся успокаивать ее второй трейдер. — Мы говорим «бить заявку», когда речь идет о разбросе.

— А, разбрасывать я могу, — просветлела она.

— Мы будем через минуту, — сказал Гик. — Идите вперед, ребята.

— А о чем нам нужно поговорить? — спросил Кьюсак.

Кьюсак подождал, пока Бэтгерл и трейдеры не ушли. Он всю ночь пил, а теперь Гик хочет говорить о делах.

— Почему все так серьезно?

— Джимми, помнишь, что я сказал?

— Я помню, как ты положил в карман семьдесят пять кусков.

Гик махнул рукой, заказывая следующий круг.

— Я могу помочь.

— Тебя непросто понять, даже когда я трезв, — сказал Кьюсак, сомневаясь, что владеет сверхспособностью сохранять ясность мысли на пьяную голову. — О чем ты говоришь?

— Я просмотрел цифры. Ты в глубоком дерьме. Так понятно?

— Ты играешь в кайфоломщика?

— У тебя ипотека на три миллиона. Так? — напряженно глядя на него, сказал Гик.

— С каких пор тебя касаются мои финансы?

— Это минимум полтора процента.

— Я плачу раз в год, — ответил Кьюсак, сам не понимая почему.

— Ты платишь одиннадцать тысяч за машину своей матери и двадцать одну тысячу за обучение племянников и племянниц.

— А ты откуда знаешь? Всякий раз, когда я оборачиваюсь, у меня за спиной кто-нибудь стоит. Сначала Сай, потом Дэрил Гребаный Ламоника, а теперь ты… Может, Бэтгерл тоже захочет поучаствовать?