Софи Ханна - Эркюль Пуаро и Шкатулка с секретом

– Нисколько в этом не сомневаюсь, старина, – сказал Рэндл. – Скажу только одно слово в свою защиту, пока вы не начали: при всех мыслимых толкованиях слова «перебивать» вы должны согласиться, что перебил я не вас. Когда я заговорил, вы еще даже не открыли рта и не успели попросить всеобщего нераздельного внимания. Здесь у меня… – тут Кимптон устроил целое представление, пересчитывая собравшихся по головам, – …целых четырнадцать свидетелей, которые подтвердят мои слова в случае надобности. Однако я вас понял, Пуаро. Можете начинать, и я надеюсь, что вы раскроете нам тайну убийства Джозефа Скотчера.

– Таково мое намерение, для этого я и пригласил вас сюда.

Пока шел этот обмен репликами, я стоял рядом с Пуаро у холодного камина и гадал, что же он собирается нам сообщить.

– Это убийство – далеко не первое в моей практике, – начал он. – И, однако, именно оно оказалось наиболее прямолинейным. Я бился, ища ответы на столь многие вопросы, а решение оказалось потрясающе простым – настолько, что эта простота меня даже тревожит.

– Мы вашей тревоги пока не разделяем, – заявила Клаудия. – Может быть, когда вы сообщите нам о своих открытиях, мы и поделимся с вами своей точкой зрения, есть тут из-за чего тревожиться или нет.

– Не перебивай, дражайшая, – шикнул на нее Кимптон.

– Вы считаете это дело прямолинейным, Пуаро? – Голос леди Плейфорд донесся из конца комнаты, где она сидела подле французского окна. – Человека находят с разбитой головой, на дознании выясняется, что умер он от стрихнина, а вы называете преступление прямолинейным?

– Да, леди Плейфорд. Преступление замышлялось логичное и даже, я бы сказал, изысканное. Однако действительность, как всегда, внесла свои коррективы. Убийца вынужден был приноравливаться к меняющимся обстоятельствам и непредвиденным поворотам событий. Все пошло не так, как он рассчитал, но если б изначальный план удался… – Лицо Пуаро помрачнело. – Когда зло становится методичным, опасность, которую оно представляет для всех, возрастает. Причем возрастает многократно.

Я вздрогнул. И почему ни Хаттон, ни Филлис не догадались растопить камин? День выдался холодный, давно таких не было.

– Расследуя убийство, следует прежде всего обращать внимание на возможность и мотив, – продолжал Пуаро. – Начнем с возможности, это проще. Сначала может показаться, что убить Джозефа Скотчера мог любой из нас, кроме инспектора Конри, сержанта О’Двайера и Кэтчпула. Оставим в стороне тему раздробленного черепа; к ней мы вернемся позже, а пока займемся самим убийством. Мы знаем, что следы стрихнина были обнаружены в синем флаконе в комнате Скотчера; также нам известно, что каждый вечер, в пять, Джозеф Скотчер принимал из этого флакона лекарство – или предполагаемое лекарство – в присутствии Софи Бурлет. Не был исключением и тот вечер. Смерть была вызвана отравлением стрихнином, как все мы слышали на дознании.

Послышался согласный шепот.

– За исключением трех вышеназванных персон, любой из вас мог в течение дня войти в комнату Скотчера и влить яд в синий флакон, – сказал Пуаро. – Теперь перейдем к мотиву. Почти у каждого из присутствующих была причина желать Скотчеру смерти. Если позволите, я начну с вас, виконт Плейфорд.

– Что? – Гарри поднял голову и в явном замешательстве оглядел комнату, но тут же вспомнил про манеры. – Конечно, старина. Всегда рад помочь. Валяйте. С удовольствием.

– Как шестой виконт Клонакилти, вы, естественно, предполагали унаследовать какую-то часть состояния вашей матери. Любой сын на вашем месте ожидал бы того же. Однажды вы уже пережили разочарование несправедливыми условиями завещания отца – по крайней мере, ваша супруга явно была ими разочарована. И вот за обедом вы слышите, что вам не достанется совсем ничего, что вас обошел Джозеф Скотчер. Однако, если его вывести из числа наследников…

– Конечно, Гарри ждал своей справедливой доли! – воскликнула Дорро. – Разве нет, Гарри? Какой сын на его месте не ждал бы?

– И вы, мадам, как супруга виконта Плейфорда, тоже питали определенные надежды. – Пуаро улыбнулся. – Что принадлежит мужу, то принадлежит и жене. Следовательно, у вас также был мотив для убийства. Однако осмелюсь предположить, что ваш мотив и мотив вашего мужа сильно разнились. В вашем случае все начинается с завещания и кончается им же – страх перед бедностью, неуверенность в будущем диктуют вам необходимость позаботиться о том, чтобы деньги попали к вам. Но с вашим мужем все совсем не так.

– Не так? Скажите на милость! – перебил Гарри. Он и Дорро удивленно переглянулись. – Ну, давайте, выкладывайте! Что там еще у меня за мотив, чтобы отправить к праотцам старину Скотчера?

– Вы знали, что будет с вашей женой, если Скотчер поправится, – сказал ему Пуаро. – Знали, что это завещание сведет ее с ума, что она станет просто невыносимой. Вы боялись, что до конца дней будете обречены выслушивать от нее упреки и жалобы по поводу этого злосчастного завещания и ваших стесненных обстоятельств. Эта перспектива, а также недостаток средств даже на самые скромные удовольствия, которые могли бы скрасить ваш досуг, приводили вас в ужас.

Дорро вскочила.

– Да как вы смеете говорить обо мне такие вещи? Гарри, сделай же что-нибудь. Какая чушь! Если яд положили во флакон до пяти… но ведь мы с Гарри узнали о новом завещании только за обедом, а его подали в семь!

– Пожалуйста, сядьте, мадам. То, что вы говорите сейчас, абсолютно верно, но прошу вас, помните: пока речь идет только о мотиве.

– Спасибо, что хотя бы допускаете возможность моей правоты! – рыкнула Дорро, как тигрица, явно не испытывая ни малейшей благодарности.

Пуаро снова обернулся к Гарри – иметь дело с ним было проще во всех отношениях.

– Виконт Плейфорд, я продемонстрировал вам, что и у вас, и у вашей супруги мог быть мотив. Однако вы не убивали Джозефа Скотчера. Ни вы, ни ваша жена.

– Точно! – Гарри кивнул. Потом протянул руку и с сердечным: – Ха! Все хорошо – о-хо! – похлопал супругу по коленке.

– Мадемуазель Клаудия… – продолжал меж тем Пуаро.

– Неужели я следующая? Как интересно!

– Несмотря на помолвку с доктором Кимптоном, завещание матери и для вас могло стать существенным мотивом. Возможно, вам не нужны ни деньги, ни земля, но вы – человек, коллекционирующий несправедливости. К примеру, вам представляется несправедливым тот факт, что ваш младший брат унаследовал отцовский титул. А почему не вы, не старшая сестра? И после этого еще узнать, что Джозеф Скотчер претендует на то, что вы считаете своим по праву…

– Можете не продолжать, – скучающим голосом перебила его Клаудия. – Разумеется, мотив у меня был – это и так очевидно! Только я в таком случае убила бы не Джозефа, а мать. В самом деле, разве это его вина, что она переписала завещание? А виновных надо подбирать с особым тщанием, верно?